Жюльетта Бенцони - Женщины Великого века

В Версале, блеск и роскошь которого ее ослепили, княгиня Орсини имела счастье встретить – а надо сказать, та сильно изменилась – свою давнюю подругу. Во времена, когда она посещала салоны «Болота», госпожа де Шале часто навещала поэта Скаррона – жалкое, некрасивое существо, зато одаренное одним из самых блистательных умов. В то время Скаррон был женат на прелестной смуглянке знатного происхождения и наделенной такой грацией и серьезностью, что ее прозвали Прекрасной Индеанкой (потому что она родилась на Малых Антильских островах [22]), но которую в действительности звали Франсуазой д`Обинье. Итак, в Версале Мария-Анна увиделась с госпожой Скаррон, превратившейся в маркизу де Ментенон и, как поговаривали, тайной супругой короля.

Дамы встретились с обоюдным удовольствием, часами болтали, а когда пришло время Марии-Анне вернуться в Рим, госпожа де Ментенон попросила подругу писать ей, много и часто.

– Мы сможем обмениваться, – сказала она, – весьма полезными соображениями о том, что видим вокруг. Я – в Версале, а вы – в Риме, мы сможем принести огромную пользу нашему королевству.

Так было положено начало длительной и вдохновенной переписке, которая привела к значительным событиям. Отныне княгиня Орсини вполне могла назвать себя неофициальным дипломатом.

В 1687 году сварливый супруг Флавиано наконец-то догадался отойти в лучший из миров, оставив отнюдь не безутешной вдове значительное состояние, которое вскоре было еще увеличено вследствие продажи ею титула герцогини де Браччано, который племянник покойного приобрел за кругленькую сумму в два миллиона ливров. Почти сразу после этого бывшая госпожа де Шале, дабы не вызывать пересудов, изменила имя на французский манер, став из княгини Орсини княгиней дез Юрсен, а потом, освободившись от всех материальных забот, с головой ушла в политику.

Несколькими годами позже все мысли княгини дез Юрсен, как и госпожи де Ментенон, были заняты одним серьезным делом, нашедшим отражение в их письмах.

«Нас сейчас заботит только одно, – писала Мария-Анна, – кто унаследует престол короля Испании, нездорового и не имеющего потомства…» На что госпожа де Ментенон отвечала, что дает полную свободу дорогой подруге в ее действиях, направленных на оказание необходимого влияния на папу. Она добавляла: «Не забывайте информировать меня обо всем. Прошу Вас уничтожать мои письма, как и я обещаю поступать с Вашими…»

К счастью для историков, ни та, ни другая обещания не выполнили. Поддержанная таким образом Версалем, госпожа дез Юрсен приступила к осаде дорогого Портокарреро, намекнув, что самым благоприятным для Испании, значительно потерявшей в престиже за период разрушительного правления Карла II, будет возвести на престол государя, происходящего из рода несравненного «короля-солнца». Ничего не могло быть выгоднее, случись это, и для самого Портокарреро, которому была обещана роль первого министра. Все так и произошло, как предвидели маркиза и княгиня. По смерти Карла II внук Людовика XIV был провозглашен королем Испании под именем Филлипа V, что произошло двадцать четвертого ноября 1700 года. С той же даты началось и славное правление госпожи дез Юрсен.

Филипп V был красивым белокурым молодым человеком семнадцати лет, унаследовавшим от деда большую склонность к женщинам. Однако по причине глубокой набожности, близкой к ханжеству, что не могло не радовать его испанское окружение, он полагал, что любовь возможна только в браке. Это означало одно – следовало как можно скорее найти королеву.

Отыскать подходящую невесту поручили госпоже дез Юрсен. Она выбрала прелестное тринадцатилетнее дитя в лице Марии-Луизы Савойской, которую, при вмешательстве Людовика XIV, ей было велено лично доставить в Мадрид. А для того чтобы это важное посольство имело необходимые блеск и пышность, княгиня получила завидный титул главной статс-дамы, который обеспечил ей огромное влияние на испанский двор и фактически приравнивал в правах к титулу королевы-матери.

Прибыв в Мадрид с юной принцессой, госпожа дез Юрсен с восторгом вкусила опьяняющий фимиам приветствий, но ей пришлось призвать на помощь все свое хладнокровие, чтобы остановить рыдания будущей королевы. Девушка бесконечно сожалела об оставленном ею милом Турине, терпеть не могла испанскую кухню и находила придворных дам безобразными. Она, кажется, выплакала весь запас слез, а юный король, видя ее рыдающей, тоже принимался плакать.

Ощутив леденящий ветерок поражения, княгиня употребила весь свой гений, чтобы обуздать печаль юной Марии-Луизы и заставить ее оценить супруга – прекрасного и любезного. Она также опекала и Филиппа, рекомендуя ему проявить терпение, и в конце концов вышла победительницей: эти двое пылко полюбили друг друга. Вскоре главной статс-даме уже нечему было их учить.

Благодарность отныне купающейся во взаимной любви царственной четы еще больше упрочила ее влияние. Очень скоро стало ясно: госпожа дез Юрсен управляла королевой, королем и королевством в целом. Мария-Анна снимала и назначала министров, и ни одно из значительных событий не прошло мимо нее. Девичьи мечты княгини полностью воплотились в жизнь под звуки бесконечного любовного гимна этой неразлучной и ненасытной любовной парочки.

Так продолжалось все четырнадцать лет, пока молодая королева не покинула этот мир.

Отчаяние Филиппа V было безгранично, и госпожа дез Юрсен не могла придумать, как его успокоить. Впрочем, к этому времени она уже хорошо его знала и поняла, что, помимо отчаяния, король страдал от вынужденного воздержания. У Филиппа больше не было женщины… то есть любви, любовных отношений, без которых он не мог обходиться.

Опасаясь, что по этой причине он может угодить в ловушку какой-нибудь ловкой придворной дамы, госпожа дез Юрсен решила всех опередить. С согласия Версаля она отыскала в покоях одного из дворцов Пармы красивую девушку восемнадцати лет, Элизабет Фарнезе, с отличной фигуркой, но с едва заметными следами оспы на лице. Элизабет, госпоже дез Юрсен это было известно, жила затворницей в отцовском дворце, а чересчур строгая мать сделала из нее настоящую Золушку. Главная статс-дама сразу поняла, что именно она-то ей и нужна. Став королевой Испании, девушка будет ей благодарна за то, что она избавила ее от заточения, и для Анны-Марии могли начаться годы благоденствия.

Брачный союз был заключен. В канун Рождества 1714 года Элизабет Фарнезе прибыла в Гвадалахару, где была принята во дворце герцога дель Инфантадо, в котором ее уже поджидала госпожа дез Юрсен. Чтобы лучше дать понять, чего она ждет от Элизабет в качестве благодарности, главная статс-дама приняла девушку не у входа во дворец, а внутри, на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж.