Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Надо понимать, этот аналитик будет повсюду совать нос, – поморщился Джайлз. – Сомневаюсь, мистер Чартерис, что нам так уж захочется сотрудничать с ними.

– Боюсь, мистер Литтон, что вам придется проглотить эту пилюлю. Естественно, если у вас нет более интересного предложения. Смею вас уверить, процедура вполне стандартная. Им понадобится вся финансовая картина издательства: поступление денежных средств, расписанное во всех деталях, финансовые отчеты не менее чем за пятилетний период, список имущества, книги, находящиеся в работе, и так далее. Приниматься за дело нужно немедленно. Время стремительно уменьшается. У нас остается около трех месяцев.

Джайлз вздохнул. Работа предстояла весьма напряженная. Необходимость мобилизовать все силы не излечила его от депрессии. Ему по-прежнему было тошно. Единственным светлым пятном среди этого мрака был необычайный успех «Оленьей горы». Под таким названием был опубликован «Олений дневник».

Невзирая на скептическое отношение семьи, книга с первых дней приобрела бешеную популярность. Первоначальный тираж в двадцать тысяч экземпляров незаметно вырос до тридцати, затем до пятидесяти и к концу ноября уже достигал семидесяти тысяч. «Оленья гора» имела шансы стать лучшей книгой нынешнего Рождества. В книжных магазинах за ней стояли очереди. Купив книгу для себя, люди оставляли заказы на дополнительные экземпляры, чтобы подарить родным и друзьям. Венеция провела блестящую рекламную кампанию, распродав иллюстрации к книге, отдельно выпущенные ограниченным тиражом. Одна из ювелирных фирм предложила договориться о выпуске браслетов с брелоками на сюжеты «Оленьей горы». Джайлза такое предложение вовсе не обрадовало.

– Можешь им передать, что у нас издательство, а не галантерейная лавка, – сказал он Венеции, немало ее разозлив.

На следующий год планировался выпуск детской версии книги, а еще через год – возможное ее продолжение. После этого семья перестала потешаться над замыслом Джайлза. Успех «Оленьей горы» произвел впечатление даже на Маркуса Форреста…

У нее нет ни малейших причин для беспокойства. Иззи тратила немало времени, убеждая себя в этом. Уж если на то пошло, они с Ником даже не пытались завести ребенка. Сейчас это напрочь перечеркнуло бы все их замыслы. Они втроем работали не покладая рук и не считаясь со временем. Они упорно строили «Нилл и Паркер». К тому же у них появился новый заказчик – небольшое издательство «Макгоуэн – Бенчли».

Новый клиент нравился им всем. Там работали молодые, изобретательные и остроумные люди. По выражению Майка, это были «парни с яйцами». В издательство они вложили все, что у них было. Брюс Макгоуэн перезаложил свой дом, а Джонни Бенчли продал свой любимый «кадиллак», яхту и отправил детей на работу. Правильнее сказать, на работу отправилась его жена, а дети теперь ходили в ясли. Молодое издательство обосновалось в Вест-Сайде, где его владельцы проводили целые сутки. Все говорило о том, что «Макгоуэн – Бенчли» и «Нилл и Паркер» просто созданы друг для друга.

«Нилл и Паркер» старался переиграть более крупное агентство, которое не далее как вчера устроило в своих стенах великолепную рекламную акцию. Потратив кучу денег, те люди превратили зал заседаний в книжный магазин, заказав копии дорогих афиш и листовок. Ходили слухи, что у этого агентства нет проблем с деньгами и пытаться конкурировать с ними бессмысленно. Но «Нилл и Паркер» обладали одним неоспоримым преимуществом: у них была Иззи.

Иззи принесла в «Макгоэун – Бенчли» броский слоган и тезисы других своих идей. По словам Джонни Бенчли, они с Брюсом пришли в дичайший восторг. Их восторгу предшествовали две недели напряженного труда Иззи. Она буквально выворачивала мозги наизнанку, стремясь найти лаконичную и емкую фразу, которая стала бы девизом издательства. В один из дней, устав комкать исчерканные листы, Иззи отправилась прогуляться. Ей хотелось отдохнуть от мальчиков. Стоило ей поднять голову, как Ник и Майк тут же бросали работу и с надеждой глядели на нее. Иззи боялась, что сорвется и наорет на них. По пути ей попался магазинчик подержанных вещей. Иззи зашла туда и вдруг увидела потрепанный словарь цитат. Ник коллекционировал разные словари, и Иззи решила пополнить его коллекцию. Через некоторое время, сидя в кафетерии универмага «Мейсис», она принялась листать словарь и наткнулась на цитату из речи Марка Твена, произнесенной в каком-то нью-йоркском клубе.

«Классика – это то, что каждый хотел бы прочесть, но никто не читает».

Иззи выписала цитату себе в блокнот и несколько раз перечитала.

Через пару дней, проведя тридцать шесть часов без сна, не обращая внимания на круги под глазами, Иззи явилась в офис «Макгоуэн – Бенчли» и принесла им свою знаменитую фразу: «„Макгоуэн – Бенчли“: книги, которые вам захочется прочесть уже сегодня. Завтра они станут классикой».

Заказ на рекламу поражал фантастической суммой: двести пятьдесят тысяч долларов. Это означало солидные гонорары и возможность поискать себе более подходящее место для офиса.

Даже без денег Барти агентство уже обретало финансовую устойчивость. Это невольно наводило Иззи на мысли о серьезных переменах в собственной жизни. Например, вместо съемной квартиры купить свою и в хорошем месте. Выйти замуж. Рожать детей. Она знала, что в один прекрасный день Нику захочется детей и он будет не прочь, чтобы у них случайно родился ребенок. Эта мысль постоянно будоражила Иззи, вызывая противоречивые чувства. Она то пугалась необходимости рассказать Нику об аборте, то старалась вообще не думать о детях, то сердилась на себя и впадала в уныние, понимая, что все ее ухищрения могут выйти ей боком.

Нельзя, нельзя столько времени забивать себе голову подобными мыслями. Иззи гнала их, но они донимали ее снова и снова. Если бы не аборт, она бы сейчас вообще не думала ни о каких детях. Она снова казнила себя за содеянное, волновалась, что в свое время не рассказала об этом Нику, боясь его реакции. А вдруг она действительно никогда не сможет иметь детей? Ощущение собственной вины и страх буквально поселились у нее в голове. Они сталкивались, пересекались, расходились, чтобы потом опять столкнуться.

Как же все это было глупо! Очень глупо. Но Иззи ничего не смогла с собой поделать и продолжала волноваться.

В конце ноября Маркус Форрест попросил Элспет приехать в издательство на разговор. Элспет приехала. В кабинет, узурпированный Маркусом, она входила, словно школьница в кабинет директора. У нее колотилось сердце. Но Маркус приветливо улыбался:

– Садитесь, Элспет. Как вы себя чувствуете? Должен сказать, вы потрясающе быстро оправились после родов.