Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Итак, вы думаете, мы можем затеять дело? – спросил Чарли.

У него от волнения дрожал голос. Он был настолько взбудоражен, что боялся, как бы не ослышаться.

Хозяин кабинета не торопился с ответом. Чарли ждал, пытаясь хоть чем-то занять возбужденный мозг. Офис «Уайли, Раффин и Уинн» занимал шестьдесят третий этаж здания на Шестой авеню, находившегося несколько дальше Радио-Сити и небоскреба ООН. Позади Джонатана Уайли виднелась впечатляющая панорама нью-йоркских небоскребов. Их крыши и стекла верхних этажей блестели под морозным солнцем. Несколько зданий еще строились. На немыслимой высоте вращались ажурные стрелы кранов, по лесам двигались крохотные фигурки рабочих. По пронзительно-синему небу плыли редкие белые облачка. Куда-то летел вертолет, похожий на чванливую утку.

Джонатан Уайли по-прежнему молчал, глядя в блокнот с пометками. Волнение заставило Чарли вскочить со стула. Он подошел к окну и стал глядеть вниз, на игрушечные автомобильчики, такие же игрушечные деревья и людей. Ну почему эти юристы так любят паузы?

– Угощайтесь кофе, – предложил Уайли, кивком указав на боковой столик с подносом.

Сам он потянулся за какой-то книгой и стал ее листать. Часы в кабинете громко тикали. По мнению Чарли, раздражающе громко. Когда внутри все напряжено, это бьет по нервам.

Наконец Уайли отложил книгу, отодвинул блокнот и карандаш и откинулся на спинку кресла.

– Да, – сказал он, глядя на Чарли. – Вы… Мы наверняка сможем затеять дело.

– Боже мой, – пробормотал Чарли. – Боже милостивый!

Накануне Рождества Маркус Форрест снова приехал в Лондон и позвонил Элспет. Его звонок застал ее за письменным столом.

– Можно мне как-нибудь пригласить вас на ланч? Или вы не рискнете надолго отрываться от детей?

– Рискну. Я с удовольствием встречусь с вами за ланчем. Спасибо.

Приглашение выглядело ударом по самолюбию Кейра. Элспет очень хотелось рассказать об этом мужу. Рассказать о состоянии, в какое он ее вогнал.

Но она смолчала, ни единым словом не обмолвившись о приглашении.

Их ланч начался просто идеально. Маркус заказал столик в «Каприсе», выбрав весьма уединенный уголок зала. Когда Элспет появилась, он уже был там. На столике, в ведерке со льдом, лежала бутылка шампанского.

– Мне подумалось, что женщина из семьи Литтон должна любить шампанское.

– Вряд ли меня сейчас можно назвать женщиной из семьи Литтон, – без тени улыбки ответила Элспет.

– Не наговаривайте на себя. Вы с каждым днем все больше становитесь похожей на свою бабушку. Между прочим, это комплимент. Я видел ее фото в молодости. До чего же красивая женщина. Вы на нее похожи не только внешностью. Вы унаследовали ее талант.

– Я имела в виду не это, – пытаясь понять, куда он клонит, сказала Элспет.

– А что же вы имели в виду? – спросил он, явно заинтригованный ее словами.

– Я лучше воздержусь от ответа на ваш вопрос. Мои слова могут оказаться опрометчивыми.

– Выпейте шампанского. Оно помогает опрометчивым словам слетать с языка.

Элспет улыбнулась, оглядывая зал. Ей нравился «Каприс». Резные скамейки, столики, покрытые розовыми скатертями. Все это придавала залу обстановку женской гостиной…

– Как здесь великолепно! – сказала она, делая глоток.

– Уверен, вы часто бываете здесь.

– Раньше. В юности.

– А теперь вы, конечно же, считаете себя ужасной старухой.

– По ощущениям… иногда. Кажется, будто жизнь проходит мимо.

– Какие ужасные ощущения!

– А разве нет? Простите, у меня не слишком праздничное настроение. Вы так добры ко мне.

– Ни капельки, – возразил Маркус. – В действительности это потакание собственным слабостям. Люблю сидеть в ресторане с красивыми женщинами.

– Здесь их предостаточно. – Элспет снова оглядела зал. – Моя двоюродная сестра Нони частенько заглядывает сюда. И всегда в сопровождении аристократических поклонников.

– Она просто красавица. Наверняка вокруг нее постоянно витают слухи о помолвке.

– Было такое. Увивался за ней сынок одного пэра. Тощий как спичка. Нам он совсем не понравился. Они расстались. Сейчас за нею ухаживает актер. Вроде бы друг Тони Армстронга-Джонса. Этот Тони снимал ее для «Вога». Нони нам все уши прожужжала. Говорила, что более талантливого фотографа еще не встречала. Любит снимать в рискованных ситуациях. Один раз он сфотографировал Нони на велосипеде. Точнее, в момент падения с велосипеда. Но при этом сумел запечатлеть весь ее наряд. Нони добилась колоссального успеха. Мы ею очень гордимся.

– В вашей семье успех не редкость. Он течет у Литтонов в жилах. В вашей крови очень высокое содержание успеха. Я почти уверен.

– Будем надеяться.

Элспет улыбалась Маркусу. Обаятельный и очень элегантный человек. Прекрасно сшитый костюм, довольно узкие брюки, рубашка в белую и бледно-розовую полоску. Элспет нравились такие мужчины: общительные, интересующиеся тем, что ты скажешь. Никакой угрюмости, никаких «да» и «нет» вместо разговора. И никаких вспышек дурного настроения…

– А вы не женаты? – вдруг спросила Элспет, отодвигая от себя почти полную тарелку.

– Нет, не женат… Вам не понравилось это блюдо? Давайте я закажу что-нибудь другое.

– Спасибо, не надо. Оно очень вкусное. Я не слишком голодна. Я не могу есть, когда… – Она замолчала.

– Когда – что?

– Когда нервничаю.

– А почему вы сейчас нервничаете? – с нескрываемым изумлением спросил Маркус. – Уж кому из нас нервничать, так это мне. Я ведь изо всех сил стараюсь развлечь женщину, считающую меня старым, как пыль времен.

– Этого я не говорила, – засмеялась Элспет. – Просто мне подумалось… – Она снова замолчала.

– Элспет, странная у вас привычка не заканчивать фразы. Я начинаю неловко себя чувствовать. Так о чем вы думали?

Элспет смотрела прямо на него. Выпитое шампанское оказало свое действие. Как говорила в таких случаях Эми, ее слегка занесло.

– Я думала о том, что вы принадлежите как раз к такому типу мужчин, который мне больше всего нравится.

После ее слов их разговор стал легким и непринужденным. Сначала это были кокетливые, ничего не значащие фразы. Потом заговорили о «Литтонс», о работе и на другие серьезные темы. Маркус Форрест рассказал, что был женат, но развелся.

– Поначалу у нас были чудесные отношения. А потом у меня появилась любовница.

– Любовница? У вас?

– Да. Ее звали… работа. Я уделял ей больше внимания, чем жене. К тому времени у нас уже было двое детей. Жена вплотную занималась ими и домом, и мне легко удавалось улизнуть, не вызывая подозрений.

– Мне все это хорошо известно, – сказала Элспет.

– Вам? А я-то думал, вы очень преданы своему мужу.

– Предана! – воскликнула Элспет, чувствуя, как глаза у нее наполняются слезами.