Пенни Винченци - Соблазны бытия

Она начинала чувствовать, что этот разговор ее унижает. Ее тянуло сказать: «Когда ты меня хотел и когда я хотела тебя». Она и сейчас хотела его, причем сильно. Элспет уже и не помнила, когда они в последний раз занимались любовью, когда ее захлестывало сильной, благотворной волной наслаждения. Она вздохнула.

– Тогда, Элспет, мы были вместе. У нас были одинаковые желания, нас волновало одно и то же. Ты не находишь, что положение изменилось?

– Да. Вот об этом я…

– А я тебе скажу, почему оно изменилось. Потому что у нас теперь разные желания и нас заботят разные вещи. Ты хочешь карьеры, успеха, думаешь только о себе.

– Неправда! – почти выкрикнула она. – Я действительно хочу карьеры. Успех для меня не так важен. Но я забочусь о наших детях.

– Ты настолько о них заботишься, что готова ежедневно бросать их на попечение няньки.

– Ты грубо искажаешь мои слова. Я уже говорила…

– Да ты много чего говорила. Горы прекрасных слов. Но ты не готова подкрепить свои слова поступками. Согласись, что это так. Ты говоришь, что любишь меня. Элспет, если бы ты любила меня, ты бы делала так, как я говорю, не оказывала бы мне постоянного бешеного сопротивления и не принижала то, что мне особенно дорого. Ты бы не пыталась выставить меня дураком, старомодным глупцом, поскольку у меня есть идеалы, есть свои представления о браке и о роли мужчины и женщины в семье.

– Я никогда не пыталась выставить тебя дураком.

– Возможно, и не пыталась. У тебя это получилось сразу. Вы с бабушкой действовали очень умно. Какой чудесный план, нацеленный на то, чтобы принудить меня согласиться с твоим правом работать в «Литтонс» наравне с остальными вашими. Только вы меня не принудите. И больше не говори мне о своей любви. Меня тошнит от этих слов. – Кейр встал и сердито посмотрел на нее. Элспет плакала, сжавшись на стуле, пугаясь страсти, которая вдруг вырвалась из нее и ударила невыносимо больно. – Я скажу, чем ты на самом деле занимаешься. Ты меня разрушаешь. Меня и все, что мне дорого и во что я верю. Когда-то я любил тебя так, что моя любовь не вмещалась в слова. И я сражался… сражался со своей любовью к тебе.

– Почему? – спросила она, прекратив плакать.

– Потому что знал: любовь к тебе обязательно закончится бедой. Мы с тобой слишком разные, и наши корни тоже слишком разные.

– Кейр, ну что ты, в самом деле? Это же абсурдно.

– Ах, по-твоему, это абсурдно? Я так не думаю. Мои принципы и идеалы никогда не совпадали с твоими. Они и не могли совпадать. Я должен был понять это с самого начала. Какой же я был дурак!

– Что ж, я очень рада, что ты понимаешь это сейчас, – уже спокойно, без всхлипываний, сказала Элспет. – Очевидно, и я была дурой. Спокойной ночи. Спасибо за невероятно интересную беседу.

Она постелила себе в другой комнате и легла. Усталость сморила ее, и она моментально заснула, но в три часа вдруг проснулась и весь остаток ночи лежала, глядя в темноту. Элспет чувствовала себя беспредельно уязвленной и находилась в полном замешательстве. Неужели развод – единственный выход из этого тупика? Получалось, что так, поскольку у Кейра к ней не осталось ни капли любви.

Ей еще никогда не было так одиноко. Даже тогда, в Глазго, в их убогой квартирке.

– Дорогая, у тебя совсем несчастный вид. Ты вся напряжена. Куда делась та, знакомая мне Иззи? Может, ты что-то хочешь мне рассказать и не знаешь, с чего начать?

– Нет. Мне нечего рассказывать.

– Ты уверена?

– Да. Уверена.

– Уверена на сто пятьдесят процентов?

– Ник, ну что ты пристал. Уверена на целых двести.

– Хорошо. А то я уже начал думать: вдруг со мной что-то неладно? Допустим, от меня путом пахнет или еще что-то, о чем вслух не говорят.

– Да нет же, – отмахнулась Иззи. – Скажешь тоже!

– Я рад. Помнишь песенку «Ты мое солнце»? Ты действительно мое солнце, но с недавних пор оно почти все время скрыто облаками.

– Тебе просто кажется, – торопливо возразила Иззи. – Я прекрасно себя чувствую.

– И ты по-прежнему любишь меня?

– Конечно люблю.

– Отлично, поскольку у меня есть одна идейка. Думаю, она сделает тебя счастливой.

– Да? Что за идейка?

– Думаю, нам пора пожениться. Как говорят, остепениться, подумать о детях. Как тебе это?

Иззи в слезах опрометью выбежала из комнаты.

– Боже мой! – Это был ее голос, дрожащий от ужаса и недоверия. – Боже мой!

Такое просто невозможно. Никаким образом. Абсолютно.

Она присела за кухонный стол, держа в руке письмо и видя, как дрожат ее пальцы. Она вся дрожала. Ее тошнило. Ее вот-вот…

«Дженна, успокойся, – твердила она себе. – Успокойся. Пока еще ничего не случилось. Возможно, это ошибка. Глупая, нелепая ошибка».

Но письмо – вот оно. Письмо из какой-то юридической фирмы, адресованное Чарли и касавшееся ее, Дженны. Она нашла конверт валявшимся поверх груды других бумаг на его письменном столе. Она искала совсем другое письмо, которое Чарли обещал написать в ее школу по поводу дополнительных уроков верховой езды в следующем полугодии. Сегодня из школы позвонили и сказали, что письма они так и не получали, а им обязательно нужно письменное согласие Чарли.

В письме из юридической фирмы говорилось… Дженна заставила себя успокоиться и медленно, вдумчиво прочесть это письмо вслух, чтобы лучше понять… Там говорилось, что Дженна имеет право на одну треть отцовского наследства. Во всяком случае, у нее сложилось такое впечатление.

…в подтверждение моих советов, которые я дал вам во время нашей второй встречи 9 июля 1959 года, касавшейся наследства покойного Лоренса Эллиотта, сообщаю:

1. Согласно 28-му параграфу «Закона штата Нью-Йорк о наследовании имущества умерших лиц», его посмертнорожденная дочь имеет равное право на долю его наследства, если только ее мать юридически не оформила свой отказ от этого права.

2. Наши действия в Верховном суде должны включать в себя два аспекта. Во-первых, мы должны подтвердить упомянутое право на наследство и подтвердить то, что Дженетт Эллиотт является посмертнорожденной дочерью Лоренса. Во-вторых, суду должен быть представлен отчет.

Говоря простым языком, это означает, что попечителям имущества покойного мистера Эллиотта и бенефициарам этого имущества будет необходимо явиться в суд для дачи показаний. Это имело бы решающее значение для подтверждения прав мисс Эллиотт на наследство. Надеюсь, вас не затруднит сообщить мне, желаете ли вы продолжения действий по первому аспекту, и если да, когда вы сможете снова встретиться со мной для более полного обсуждения всех обстоятельств этого дела. Я вполне сочувственно отношусь к названным вами причинам, из-за которых вы более полугода не могли заниматься вопросом наследства. И наконец, отвечаю на ваш последний вопрос: до тех пор пока мы детально не изучим все обстоятельства этого дела, считаю нецелесообразным вовлекать в него мисс Эллиотт.