Пенни Винченци - Соблазны бытия

Она не сомневалась, что насчет частого секса у нее проблем не будет. А вот расслабиться и перестать волноваться – это уже сложнее.

С момента визита к гинекологу прошло три месяца. Все это время Иззи аккуратно измеряла температуру и отмечала, когда та начинала падать. У нее было три периода пониженной температуры. Три периода обостренных надежд. Первый длился всего несколько часов, второй – несколько дней. В третий раз пониженная температура продержалась неделю. Ник, разумеется, ничего не знал. Иззи не собиралась ему говорить, боясь испортить дело. Ему это знать не обязательно. Она ограничилась тем, что проделала в своем противозачаточном колпачке дырку размером с десятицентовик. Если уж на то пошло, у них до сих пор не было квартиры, где можно растить ребенка. Конечно, можно было бы и здесь, но ребенок не должен расти в тесноте, когда у него нет даже своей комнаты. Ник старался обратить ее тревоги в шутку, говорил ей, что им принадлежит все время мира. Совет почаще заниматься сексом тоже оказывался трудновыполнимым, потому что Ник очень уставал на работе. Иззи смотрела на свою температуру, и как только та начинала падать, пыталась соблазнить Ника. Она ничего ему не говорила, и это лишь усложняло дело. Ник работал, не считаясь со временем (да и все они тоже), часто засиживаясь в офисе до полуночи, а то и позже. Потом они возвращались домой, ужинали, выпивали вина и часа в два-три ночи валились спать. Страсть Иззи, зачастую наигранная, не вызывала у Ника ответного энтузиазма.

– Не сейчас, дорогая, – обычно говорил он, сонно чмокая ее и поворачиваясь на другой бок. – Давай лучше завтра. Спокойной ночи, дорогая. Я люблю тебя.

Но наступало завтра, и опять они засиживались до полуночи, а ее драгоценная пониженная температура начинала повышаться, и ее чудесные, готовые к оплодотворению яйцеклетки пропадали зря. Когда же наконец у Ника возникало желание заняться сексом, Иззи это только раздражало.

В одну из ночей, когда Ник обнял ее и стал ласкать, покрывая поцелуями, она довольно резко высвободилась из его объятий:

– Прости, Ник, но сегодня у меня нет настроения.

– Что с тобой, принцесса? Вчера тебе очень хотелось.

– Вчера хотелось и позавчера тоже. А сегодня – нет. Ты можешь уставать? Вот и я устала. Прости.

Сначала Ник просто замолчал от удивления, потом громко захрапел. Иззи не спалось. Она лежала с открытыми глазами, оплакивая очередного ребенка, которому сегодня не было суждено быть зачатым. Она почти предвкушала физическую и душевную боль, ожидавшую ее на протяжении ближайших двух недель.

Иззи вновь отправилась к Мэри Десмонд. Та опять попыталась ее успокоить, говоря, что тревожиться не о чем. Гинеколог посмотрела ее температурный график, сказав, что на этот раз овуляция действительно происходила и Иззи вполне могла бы забеременеть.

– Могла бы. Но вы не представляете, в каком подавленном состоянии я находилась. Все мысли у меня были только об этом. Меня теперь даже секс перестал привлекать… Кроме периодов пониженной температуры. Я отвратительно себя веду, огрызаюсь на Ника.

– А вы говорили с ним на эту тему?

– Нет. У меня язык не поворачивается. Он ничего не знает о моих попытках.

– По-моему, вам стоило бы с ним поговорить. Тогда бы ваш Ник проявил больше понимания. А про аборт вы ему рассказывали?

– Нет, – ответила Иззи, ощутив ужас. – Это шокировало бы его сверх всякой меры. Ник – прекрасный и очень порядочный человек.

– И вы, кстати, тоже.

Иззи молча переварила комплимент.

– Нет, я просто не решаюсь ему рассказать. Это сразу бы изменило его отношение ко мне. Он бы подумал, что до сих пор я его обманывала, и…

– Так оно и есть, – сказала Мэри Десмонд. Иззи подняла на нее глаза и увидела, что гинеколог улыбается. – С моей точки зрения, это не очень серьезный обман. Вполне естественный и понятный. Вы пережили тяжелый, отвратительный момент. Ничего удивительного, что вы хотели сохранить в тайне эту мрачную страницу вашей жизни. Но я бы очень советовала рассказать.

– Не могу, – повторила Иззи. – Я просто не могу.

– Хорошо. Я не настаиваю. Мы пока не смотрели ваши фаллопиевы трубы. Возможно, вскоре нам это придется сделать. Я дам вам еще пару месяцев, а потом заберу вас к себе на пару дней. Но еще раз прошу вас, мисс Брук: постарайтесь расслабиться. Вы ведь очень молоды.

Иззи подумала о двадцатишестилетней Элспет, уже имеющей двоих детей, потом об Эми, которой двадцать четыре и которая беременна вторым ребенком. Вопреки словам Мэри молодой она себя не чувствовала.

Элспет решила сделать последнюю попытку. Если Селия права и Кейра пугало, что она его разлюбила, возможно, она сумеет убедить мужа в обратном. Возможно, тогда в их отношениях наступит желанный перелом. Она дождалась момента, когда Кейр был в сравнительно хорошем настроении – в противовес его дрянному настроению, ставшему нормой. За ужином она старалась молчать, затем убрала со стола и, пока он читал газету, заварила кофе. Увидев в ее руках кофейник, Кейр нахмурился:

– Вряд ли я буду пить кофе. Я и так плохо сплю.

М-да, не слишком удачный старт. Элспет все же сумела изобразить на лице сочувствие.

– Извини. А я выпью. Ты же знаешь, я хорошо сплю и после кофе.

– Знаю.

– Кейр, мы можем поговорить?

– Можем, – сказал он, откладывая газеты. – Твой вопрос надо бы сформулировать так: «Могу ли я поговорить?»

– Кейр, – Элспет чувствовала близкие слезы, – пожалуйста, не обрывай меня. Я пытаюсь быть… конструктивной.

Кейр откинулся на спинку стула, скрестил руки и посмотрел на жену. Это была пародия на терпение и готовность вести диалог.

– Мне очень грустно, что мы утратили способность разговаривать друг с другом. Когда-то мы могли говорить часами.

– Да, могли. Но тогда у тебя находилось время, – сказал Кейр.

– И у тебя тоже.

Немного подумав, он кивнул:

– Ага. Верно.

Это подбодрило Элспет.

– Наверное, наша главная сложность, что мы перестали общаться. Почему? Ведь я по-прежнему тебя люблю.

– Ты? Любишь?

Лицо Кейра было бесстрастным. Разговор не вызывал у него никакого интереса.

– Да, Кейр. Очень… очень люблю, – с трудом произнесла она.

– Понимаю.

– И это все? Все, что ты считаешь нужным мне сказать?

– На данный момент – все.

– Ты мне не веришь?

– Я уже не знаю, во что мне верить, – вздохнул Кейр. – И чему.

– Есть во что. Я очень хочу, чтобы наш брак был успешным. Повторяю: очень хочу. Хочу настоящих, теплых отношений, а не этой ужасающей холодности.

– Тебе наш брак видится таким?

– Увы, да. А тебе? – (Он не ответил.) – Я вспоминаю о ранних днях, когда мы были такими… такими сплоченными. Когда… – Элспет замолчала.