Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Чарли, я же не о том говорила. Давай сейчас и напишем. Мне очень хочется покончить с этим делом. Я не сомневалась, что ты действовал в моих интересах. Просто я… ненавижу деньги.

– Знаю.

Написать письмо им помешал телефонный звонок, после которого им уже стало не до письма.

Когда Ник вернулся, Иззи лежала в постели. Он выскочил из дома после ссоры. Очередной ссоры. Теперь они ссорились почти постоянно. Раздраженность не покидала Иззи. Ей было очень плохо, и секс не улучшал, а только усугублял ее тяжелое состояние. Она по-прежнему думала только о зачатии. Других мыслей не было. Иззи сама не верила, что когда-то могла беззаботно смеяться и радоваться жизни. Нынче любая мелочь вызывала ее недовольство, приводя к спору с Ником, а потом и к нешуточной ссоре. Сегодня вечером все было как нельзя хуже. Ник принес ей цветы, которые Иззи не очень понравились. Наверное, купил не в цветочном магазине, а в ближайшей аптеке. В другое время она отнеслась бы к его промаху спокойно, но сегодня неуклюжий букет поднял волну раздражения. Иззи добросовестно попыталась изобразить радость и пошла за вазой. Когда она ставила цветы в вазу, Ник нагнулся и хотел ее поцеловать. Иззи больше не могла играть и отвернулась. Тогда Ник выскочил из дому. Его унесло как ураганом. Теперь он вернулся. Впервые за все месяцы их отношений он смотрел на Иззи почти что с брезгливостью.

– Привет, – сказала она.

Ник даже не ответил. Подойдя к серванту, он достал бутылку, плеснул себе в бокал. Потом повернулся и посмотрел на Иззи. Взгляд его был жестким.

– Кто он? – спросил Ник.

– Что?

– Я спросил, кто он? Кто тот другой парень?

– Ник, я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Давай обсудим это спокойно и без драматизации. У тебя явно кто-то есть. Я хотел бы узнать кто, чтобы затем убраться отсюда и больше не отнимать у тебя время. Возможно, ты посчитаешь, что мне не обязательно знать его имя. Тебе решать.

– Ник, клянусь тебе, у меня никого нет.

– Да? Неужели? В таком случае почему ты меня третируешь? Почему ты съеживаешься, когда я ложусь в постель? Почему соглашаешься заниматься со мной сексом лишь от случая к случаю, словно выполняешь обременительный долг? Почему перестала со мной разговаривать? Я имею в виду нормальный, человеческий разговор. Наконец, почему зачастую ты смотришь на меня так, будто я тебе противен? Если все это не свидетельствует о том, что ты встречаешься с другим, тогда у меня явно непорядок с арифметикой.

– Боже мой, – прошептала Иззи. Она села, обхватила колени, спрятав между ними голову. – Ник, не надо. Не говори со мной в таком тоне.

– Почему это я не должен говорить с тобой в таком тоне? Назови причину.

– Потому что мне больно это слышать! – Иззи обнаружила, что кричит на него. Голос ее был хриплым и сердитым. – Ты даже не представляешь, насколько это больно. Ник, я такого просто не выдержу. Слышишь?

– Ты этого не выдержишь! – воскликнул он. – И в самом деле, серьезная причина. А как насчет меня? Насчет того, что́ приходится выдерживать мне? – Он вдруг замолчал, пораженный внезапной догадкой. – Уж не урод ли Макколл тебя обхаживает? Да? Если он, клянусь Богом, я убью этого ублюдка.

– Нет. Нет, не он. Вообще никто. Ник, у меня никого нет. Я люблю только тебя. По-настоящему. Неужели ты до сих пор этого не понял?

Ник смотрел на нее, потом вздохнул:

– Мне это очень тяжело понять. Очень. При таком твоем отношении ко мне.

– А стоило бы попытаться.

Ник закурил сигарету, прошел к окну, затем резко повернулся:

– Я пытаюсь… все время пытаюсь понять, что с тобой. И не понимаю. Может, ты тоже попытаешься мне объяснить?

– Я… я просто очень устала. Устала и паршиво себя чувствую.

Он тяжело покачал головой, потом вдруг открыл дверцу шкафа и стал вытаскивать свою одежду.

– Ник, что ты делаешь?

– Неужели не догадалась? Собираю вещи. Съезжаю отсюда. Мне надоела полуправда. Когда человек устал и паршиво себя чувствует, он не ведет себя так, как ты. И это началось не вчера. Извини.

– Но… но Ник. Я тебе сказала: я люблю тебя. Кроме тебя, у меня никого нет.

Он вздохнул, вытащил из-под кровати чемодан, побросал туда несколько своих вещей и вдруг остановился, глядя на нее бесконечно грустными глазами.

– Этих слов мне мало. Ты могла бы сделать что-то получше. А лучше всего – рассказать правду.

Иззи встала. Ее глаза стали еще больше и темнее. Руки она держала за спиной.

– Хорошо. Я… попробую.

Ник сел и в полном молчании выслушал ее непростую, печальную историю. Иззи говорила стоя, будто перед судьей и присяжными. Она ничего не утаила, не дрогнула, но ей было очень страшно посмотреть ему в глаза. Когда Иззи закончила рассказ, Ник потребовал:

– Посмотри на меня.

Слова прозвучали громко и сурово, как приказ. Собрав все свое мужество, Иззи посмотрела на него, ожидая увидеть злость и презрение. Ник смотрел на нее с бесконечной нежностью и грустью. Она поняла, почему он заговорил в несвойственной ему манере. Ник изо всех сил старался не заплакать.

– Подойди ко мне, – только и сказал он.

Иззи послушно подошла. Ник обнял ее и поцеловал. Нежно, очень нежно. Сначала губы, потом глаза, волосы.

– И ты прошла через все это одна?

– Да, конечно. По-другому не могла. Рядом не было никого, кто бы мне помог.

– Боже мой, Иззи! И ты думала, я из-за этого рассержусь на тебя?

Они не помнили, как очутились в постели. Иззи хотела Ника сильнее, чем когда-либо. Желание близости с ним затмевало все ее желания. Наступил момент, когда нечто новое, незнакомое вдруг накрыло их, как куполом.

А потом было чувство неимоверного облегчения, были слезы и даже смех. И конечно, любовь. Их слияние было на редкость прекрасным. Такого она еще не испытывала. Прекрасное, желанное состояние, вымывающее из нее все напряжение последних месяцев… Яркая вспышка, взрыв мощнейшего оргазма и потом падение, падение в удивительный покой. Все вокруг них дышало покоем, а Ник говорил, как сильно он ее любит.

И вдруг в это блаженное пространство ворвался настойчивый звонок телефона. Он все резко изменил. От былого покоя не осталось и следа. Новость была слишком чудовищной, чтобы продолжать думать о счастье.

Элспет отправилась на ланч с Маркусом Форрестом. Она намеревалась отказаться и напрямую объявить ему, что более не будет с ним встречаться. Или, по крайней мере, скажет, что в течение ближайших месяцев они не должны видеться. Жизнь Элспет и так была трудна и довольно опасна, а присутствие Маркуса лишь усугубляло ее положение. Так будет продолжаться, пока она не решит, как ей поступить со своим браком. Их отношения с Кейром все больше напоминали отношения двух недружелюбных соседей. Почти любой разговор превращался в спор или ссору. Всякие телесные контакты между ними прекратились. Элспет уже забыла, когда Кейр в последний раз ее целовал. Она ложилась в супружескую постель. Кейр приходил через несколько часов, предваряя это словами о необходимости поработать. Когда же он ложился, то аккуратно занимал свою часть кровати и старался не дотрагиваться до Элспет, разве что случайно.