Пенни Винченци - Соблазны бытия

Никто из братьев и сестер Элспет в больницу не приехал. Это было не то место и не те события, где можно терпеть шумный выводок Уорвиков. Здесь они просто свели бы всех с ума.

Отца тоже не было. Бой поехал в аэропорт встречать Иззи и Дженну, прилетавших вечерним рейсом. «Селия должна дожить хотя бы до их появления здесь», – думала Элспет. Обязательно должна. Нельзя лишать их возможности попрощаться с нею.

Дверь в комнату ожидания снова отворилась, и туда вошел мистер Кадоган, хирург. На нем уже не было белого халата. Никто не шевельнулся и не произнес ни слова. Только Себастьян стал медленно подниматься со стула. Его лицо было совсем осунувшимся.

– Итак, – произнес Кадоган, позволяя себе немыслимое: он улыбнулся. – Хорошая новость. Во всяком случае, получше прежних. Она пришла в сознание. Весьма подвижна, насколько это возможно в пределах кровати. Просила пустить к ней родных и даже…

Врача удивляло, что на уставших, переволновавшихся родных Селии это не произвело никакого впечатлении. Селия умела опрокидывать большинство прогнозов и брать верх над большинством ситуаций, включая и смерть.

– А нам можно… Я хотела спросить, нам можно ее увидеть? – дрожащим голосом спросила Венеция.

– Совсем недолго. И только ближайшим родственникам. Как вы понимаете, при таких операциях невозможно давать никаких гарантий. И… – хирург драматично вздохнул, чтобы у собравшихся не возникало иллюзий, будто все худшее уже позади, – не следует забывать, что в правом легком больной еще остались участки, пораженные раком. Удалить сразу все очаги опухоли мы не могли. Боялись за ее состояние. Но через какое-то время леди Арден будет вне опасности. Лорд Арден, если желаете, можете пройти со мной.

Лорд Арден виновато, словно извиняясь, оглядел собравшихся. Адель легонько подтолкнула его:

– Идите, Банни. Передайте ей нашу любовь.

Себастьян высказался от лица всех. Он протяжно вздохнул и вдруг широко и весело улыбнулся:

– Старая ведьма!

Близняшек пустили к Селии совсем ненадолго. Затем в палату прошли Джайлз и Кит. Селия действительно была на удивление подвижной и говорила, что непременно хочет видеть всех. Медсестра ей этого не позволила, сказав, что на сегодня с нее достаточно визитов. Возможно, завтра.

Собравшихся попросили разъехаться по домам.

– Вы все живете неподалеку, – сказал хирург. – Если что-то случится, мы вам сразу же сообщим.

Напряженное ожидание, как то часто бывает, особенно при сравнительно благоприятном исходе, вылилось в нервный спад. Собравшиеся без возражений покидали комнату ожиданий.

Только лорд Арден и Себастьян заявили, что останутся здесь, наотрез отказавшись возвращаться домой. Элспет уходила с неохотой. Ее к бабушке не пустили. Она смотрела на обоих мужчин и думала о том, как странно свела их судьба. Они оставались нести свою вахту без враждебности друг к другу и даже без ревности. Просто они оба выразили одинаковое желание: ни при каких обстоятельствах не покидать Селию. Они не хотели, чтобы, случись такое, она умирала одна. Каждый продолжал выполнять свой долг: один – долг мужа, другой – возлюбленного. Выполнять надлежащим образом и до конца.

Было решено, что Иззи, Дженна и Чарли заночуют в доме Уорвиков на Беркли-сквер. Иззи ужасала перспектива провести ночь одной в отцовском доме, а Дженна не хотела с ней расставаться.

– У нас более чем достаточно места. Переночуете здесь, – сказала им Венеция. – А если… если вдруг придется срочно приехать на Уимпол-стрит, отсюда мы доберемся за считаные минуты. Адель, дорогая, ты тоже останешься у нас?

– Конечно, – кивнула Адель.

– Дженна, а у меня для тебя кое-что есть, – сообщила ей Венеция.

– Для меня?

Дженна сидела полусонная, утомленная не только долгим перелетом, но и своими мыслями, полными страха и печали. Она снова держала Чарли за руку, хотя в просторной гостиной Уорвиков ей ничего не могло угрожать. Чарли пил виски, Дженна с Иззи – горячий шоколад.

– Наверное, тебе сейчас вообще ни есть, ни пить не хочется, – сказала Дженне Венеция, принимая от экономки поднос с кружками. – Но горячий шоколад – это лучшее в мире успокоительное. Иззи тоже не помешает выпить. Берите кружки.

– Дженна, не упрямься, – сказала ей Иззи. – Она всегда заставляла меня пить горячий шоколад и очень сердилась, если я отказывалась.

Дженне действительно не хотелось пить. Ей хотелось немедленно отправиться в больницу и увидеть Селию. Она из вежливости сделала маленький глоток и вдруг почувствовала, что густая сладкая жидкость действительно действует успокаивающе.

– А ты уверена, что нам сейчас не надо ехать в больницу? – допытывалась она у Венеции.

– Более чем. Я только что туда звонила. Ей немного лучше. Она уснула. Такое состояние может продолжаться не один день. Там дежурят Себастьян и лорд Арден. Я тебе говорю: если понадобится, мы мигом там будем.

– Отец знает, что я здесь? – спросила Иззи.

– Да, разумеется. А теперь, Дженна, то, о чем я говорила. Селия просила передать это тебе. Когда они с лордом Арденом уезжали в больницу, она ему сказала об этом. На случай, если с ней… – голос Венеции дрогнул, – что-то случится. Селия говорила, что это очень важно. Лорд Арден вспомнил не сразу, но без промедления распорядился, чтобы просьбу Селии выполнили.

– И что она просила мне передать?

– Шкатулку для драгоценностей. Твоя мама забыла ее в отеле, когда… Прости, дорогая. Прости меня, Дженна. Иди ко мне… Плачь, не стесняйся. Это помогает. Ну какая же я дура! Совсем забыла.

Венеция была не похожа на себя. Дженна помнила ее всегда такой спокойной, уверенной, всегда говорящей и поступающей правильно.

Дженне кое-как удалось остановить поток слез и даже улыбнуться:

– Все нормально. Я очень хочу получить шкатулку. Просто у меня… Ну, сама понимаешь. Я возьму ее и рассмотрю… у себя в комнате.

– Конечно. Бери и иди к себе. Чарли, хотите еще виски?

– С удовольствием.

Себастьян взглянул на лорда Ардена и впервые за несколько молчаливых часов заговорил:

– Надеюсь, вы не возражаете против… моего присутствия здесь.

Лорд Арден, который дремал, привалившись к стене, прищурился, глядя на Себастьяна, но тут же сел прямо. Английское происхождение и хорошие манеры, веками шлифовавшиеся в его роду, не позволили бы ему ответить иначе, чем он ответил.

– Ничуть. Мой дорогой друг, да и как я могу возражать?

– Очень легко, – сказал Себастьян, награждая его улыбкой. – Я бы возражал.

– Нет, что вы, – улыбнулся ему лорд Арден.

Они продолжали свое бдение: два влюбленных старика, со странным миролюбием относящиеся друг к другу.