Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии
- Название:Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Яуза : Эксмо
- Год:2012
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-6039
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Поротников - Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии краткое содержание
Когда беспощадная Орда, словно железная саранча, опустошает Русскую землю, когда вражьи стрелы затмевают солнце, тараны крушат городские стены, а бесчисленные полчища лезут в проломы и по приставным лестницам — на защиту родных очагов поднимаются и стар и млад, и даже женщины берутся за меч. Здесь нет ни бегущих, ни молящих о пощаде, ни сдающихся в плен. Этой лютой зимой 1237 года русские люди бьются до последней капли крови и погибают с честью. Ведь если невозможно победить — надо умирать так, чтобы память о твоих подвигах, отваге и стойкости осталась в веках, чтобы каждый русский град стал для поганых «Могу-Болгусун» — «Злым городом»! Раз русским храбрам не устоять против Батыевых туменов — остается по примеру Евпатия Коловрата «УТОНУТЬ В КРОВИ» вместе с ненавистным врагом!
Утонуть в крови : вся трилогия о Батыевом нашествии - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В неловкости пребывали и Лихослав с братом Яном.
— Ну, а вы-то почто оробели раньше срока, братья? — обратился к ним Оверьян Веринеич. — У вас-то почто душа не болит за судьбу Рязани? Бежать собрались, забыв про честь и долг христианский. Что ж, бегите! Скатертью дорога! И ты, Никодим, беги вместе с ними. В твоей трусости я никогда не сомневался.
— Я — торговец, а не воин! — уязвленно воскликнул Никодим. — И я не столько о себе пекусь, сколько о жене своей и детях. В Рязани их ждет погибель неминучая!
Гридничий велел сопровождавшим его челядинцам принести веревочную лестницу, чтобы тем, кто спешил уйти из Рязани, было сподручнее спуститься с вала в глубокий овраг.
Глядя на то, как Давыд Ольгович и Лихослав первыми спускаются по ступенькам лестницы в темный провал оврага, Яков Костромич несмело заговорил с Оверьяном Веринеичем:
— Можно и мне попытать счастья вместе с ними, боярин? — сказал он. — Я тоже родом не из Рязани. Мне бы тоже надо домой как-то добираться. Проку от меня все равно мало.
Гридничий молча махнул на костромича зажатой в кулаке рукавицей, мол, поступай, как знаешь.
— Благодарю, боярин! — Яков отвесил гридничему поклон. — Жив буду — никогда не забуду твоей доброты! Бога буду молить о благоденствии твоем и всех родственников твоих…
— Ну, пошевеливайся! — грубо оборвал купца один из рязанских дозорных. — Спускайся! Сначала выберись живым отсюда, а уж потом про Бога вспоминай!
Яков пропустил вперед женщин и детей, помогая им вставать на зыбкую лестницу, потом стал спускаться вниз сам, предварительно сбросив с кручи в овраг свой щит и меч.
Стояна наотрез отказалась покидать Рязань, полагая, что город выстоит в осаде до прихода подмоги, которая не может не прийти. Она и Вячеслава горячо убеждала, чтобы он не вздумал последовать за своим дядей куда-то в ночь и неизвестность.
— До леса отсюда неблизко, — молвила Стояна, держа Вячеслава за руку. — Ежели ночью еще как-то возможно избегнуть встречи с татарскими дозорами, то днем да в открытом поле или на льду Оки от конных мунгалов спасения не будет. Твой дядя просто безумец, коль надеется до рассвета в заокские леса проскочить!
Вячеслав прислушался к словам Стояны и решил остаться в Рязани.
Попрощаться с Давыдом Ольговичем Вячеславу не пришлось. Князь не стал дожидаться племянника, спеша уйти из Рязани под покровом ночи.
Вячеслав, собираясь в ночной дозор, был полон радостных волнительных чувств. Стояна, расставаясь с ним у ворот своего дома, шепнула ему, что, когда ее мать уснет, она прибежит к нему на городской вал и они смогут скоротать вместе эти три ночных часа. Стояна не скрывала того, как ей приятно, что она не безразлична Вячеславу. Целуя при расставании Вячеслава в уста, Стояна тем самым подтвердила, что и княжич ей далеко не безразличен.
Заступив в караул, Вячеслав стал прохаживаться по гребню вала, поглядывая то в глубокий ров, то на равнину, теряющуюся у дальнего леса.
Лунный диск, не скрытый облаками, изливал на заснувший город, на окрестные холмы и долы бледное голубоватое сияние.
Мерцали звезды. С юго-востока веяло легким ветерком.
От ветра у Вячеслава слезились глаза. Все его мысли были о Стояне, о скорой новой встрече с нею. Еще Вячеславу показалось удивительным, что татары не убрали своих убитых, оставшихся лежать на подталом снегу во рву и в поле перед рвом. После всех прошлых штурмов воины Батыя всегда уносили своих павших в свои становища. Впрочем, убитых тургаудов татары забрали после того, как рязанцы вынесли их бездыханные тела из города в поле.
Устав ходить взад-вперед, Вячеслав замер на месте, опершись на копье.
И тут предательская сонливость стала обволакивать юношу своими мягкими объятиями. Глаза его стали слипаться, верхние веки словно налились свинцом. Голова его то и дело клонилась на грудь. Дремать стоя Вячеславу было неудобно, так как ему приходилось переносить тяжесть тела с одной ноги на другую.
Чем сильнее дрема одолевала Вячеслава, тем явственнее ему начинали мерещиться какие-то наваждения. Сначала Вячеславу показалось, что убитых мунгалов на заснеженном поле как будто стало заметно больше, нежели было в тот момент, когда он заступил в караул. Потом Вячеславу стало чудиться, будто некоторые из мертвых татар, лежащих на равнине, пытаются приподниматься и даже ползти к валу.
Дабы развеять возникающие наваждения, Вячеслав принимался старательно вглядываться в чернеющие на снегу тела врагов, как в некий узор, привнесенный в природу человеческой страстью к истреблению себе подобных. То, что убитых татар было много, наполняло Вячеслава гордостью за рязанцев, пробуждало в нем радость от осознания некоего превосходства воинов-христиан над язычниками. Эта самодовольная радость убаюкивала Вячеслава, усыпляла его бдительность. Однако через какое-то время Вячеславу опять начинало мерещиться, что мертвые враги шевелятся уже не только в поле, но и совсем рядом, во рву.
Терзаясь каким-то смутным беспокойством, Вячеслав вновь принялся расхаживать по валу. Неожиданно Вячеслав слегка вздрогнул. Он явственно разглядел на спине у одного из убитых татар колчан со стрелами. Этот мертвый татарин лежал во рву.
Оружие с убитых врагов рязанцы всегда снимали вместе с панцирями и шлемами.
«Надо же! — подумал Вячеслав. — Сегодня еще до захода солнца дружинники не единожды спускались в ров, снимая панцири с нехристей и собирая оружие, но одного мунгала гридни все же проглядели, не сняли с него колчан со стрелами».
Желание заслужить похвалу от сотника Лукояна пересилило в Вячеславе всяческую осторожность. Воткнув копье в притоптанную мерзлую землю, он стал спускаться в ров по крутому склону, цепляясь руками за обнажившуюся желтую траву.
Оказавшись на дне рва, Вячеслав принялся осматривать всех подряд убитых мунгалов, отыскивая того, с колчаном на спине. Перевидав за последние дни множество смертей, Вячеслав уже не боялся мертвецов ни своих, ни чужих.
Вдруг кто-то схватил юношу за ногу. И в тот же миг слух Вячеслава уловил тихий лязг, возникающий, когда из ножен осторожно вытаскивают клинок. Вячеслав рванулся, еще не сознавая в полной мере, что происходит. Потеряв равновесие, он завалился на бок. Оглянувшись, Вячеслав увидел, как среди мертвых врагов встали во весь рост двое мунгалов с саблями в руках и молча ринулись на него.
Юноша закричал от страха, но крик его, так и не достигнув высшей точки, оборвался вместе с головой, слетевшей с плеч.
…Луна уже почти скрылась за облаками. Ночной мрак стал более густым, наполненным запахом снега, пропитанного кровью, и горьким дымом потухших пожарищ.
Стояна взобралась на вал по земляным ступенькам. Про себя она повторяла пароль, чтобы без заминки ответить на окрик любого из дозорных.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: