Лоуренс Норфолк - Пир Джона Сатурналла

— И вы, Мотт! — приветствовал мистер Банс садовника. — И вы входите! И вы, Квиллер! Все посторонние могут войти!

Мистер Квиллер двинулся вперед, вслед за ним толпой последовали его подчиненные. Когда к шумной толпе, толкущейся между столами, присоединились поварята, возглавляемые Венделлом Терпином, по лестнице спустилась женщина в чепце. Сквозь общий гомон прорезался пронзительный возглас:

— Ты! — Джемма на миг застыла на месте, не веря своим глазам, потом кинулась на шею покрасневшему Филипу. — Живой!

Пока они обнимались, миссис Гардинер заключила в крепкие объятия сконфуженного Альфа, а миссис Поул сновала между вернувшимися с войны мужчинами, быстро кивая налево-направо, точно клюющий зерно цыпленок.

— Генри погиб? — ошеломленно воскликнул мистер Банс, уставившись на Колина. — Мы слышали про Андерли — но Генри? Быть такого не может…

— Много чего быть не может, — промолвил Пандар, озирая пустые полки. — И тем не менее это случается.

Лица у них заметно осунулись, видел Джон, ливреи все в заплатках. Но металлическая рукоятка ладно лежала у него в ладони, мелко вибрируя после каждого удара. Скоро в кухне уже было не протолкнуться, однако он продолжал колотить по котлу, шаря взглядом в толпе, и музыка поварешки раскатисто гремела под гулкими сводами. Подошла Мэг, потом Джинни, чьи глаза округлились при виде Джона. Потом сквозь толпу протиснулась третья служанка, в полинялом платье из тонкой хлопчатой ткани, со связкой ключей на поясе.

Она сердито вырвала у него из руки половник:

— С какой блажи, скажи на милость, ты будишь моих слуг в неурочный час?

Только тогда он узнал Лукрецию.

В последний раз Джон видел девушку, когда они выступали из усадьбы, а она прощально махала платком с парадного крыльца. Но именно ее образ стоял у него перед глазами, когда он шагал по пустынным дорогам и крался по окраинам полей. И именно воспоминание о ней привело его обратно в Бакленд. За минувшее время Лукреция сильно спала с лица и скулы у нее заострились.

Он стоял перед ней в грязной одежде, коротко остриженный, пропахший дымом и потом. В точности как в первый раз.

— Мы вернулись, — просто сказал Джон.

В Большом зале не осталось ни столов, ни помоста, когда-то возведенного для короля. Вместо них на полу повсюду валялись соломенные тюфяки. Разбитые окна были заколочены, а на южной стене, где прежде висел фамильный гобелен, белой краской был намалеван огромный крест. Шелестя юбками, Лукреция и Джемма провели Джона по коридорам. В отцовском приемном кабинете Лукреция с деловым видом села за буковый стол.

— Сэр Уильям сейчас в Оксфорде, и его пока нельзя перевозить, — сообщила она. — Ты знаешь, что он ранен?

Джон покачал головой. Бен Мартин видел, как во время последней атаки под ним упала лошадь, а Льюк Хобхаус слышал от одного сержанта, что он получил ранение. Впоследствии до Джона доходили только слухи, циркулировавшие по лагерю в Тотхилл-Филдсе.

— Одна нога у него была раздроблена, — сказала Лукреция. — Хирурги решают участь второй. Сейчас отец борется за Бакленд со своего болезного одра. Комитет по конфискации скоро будет рассматривать наше дело.

— Комитет по конфискации, ваша светлость?

— Наши враги не сидели сложа руки, пока вы отсутствовали.

Ступни Джона, стертые до кровавых пузырей, горели огнем в грубых башмаках. Лукреция порывисто поднялась с места:

— Пойдем, покажу тебе, что они сотворили.

Шагая по тихим коридорам за двумя молодыми женщинами, он неотрывно смотрел на быстро покачивающиеся бедра Лукреции. Хотя в голове у него мутилось от усталости, Джон живо представил белые лодыжки под изношенной юбкой и почувствовал, как на виске натягивается тонкий шрам, оставленный мушкетной пулей. Они остановились перед дверью мистера Паунси. Джемма постучала и вошла первой.

В комнате стоял кислый запах. Сквозь единственное окно сочился серый свет. За длинным столом, заставленным аккуратными кипами бумаг, сидел мистер Паунси. С изможденным лицом и спутанными жидкими волосами, отросшими до плеч. На шее у него по-прежнему висела серебряная должностная цепь. Не обращая внимания на Лукрецию, Джемму и Джона, он снял латунную гирьку с одной из кип и принялся сосредоточенно изучать документ, лежавший под ней. Но содержание бумаги, каким бы оно ни было, похоже, не удовлетворило стюарда, ибо он поставил гирьку на место и потянулся за другой.

— Мистер Паунси, — мягко промолвила Джемма, — здесь ее светлость.

Стюард потряс головой и пробормотал:

— Еще не готово.

— Люди Марпота выволокли его из дому, — сказала Лукреция. — А когда он оказал сопротивление…

— Они нарезали хлыстов и заставили его плясать джигу, — закончил за нее Джон.

— Да. — Лукреция удивленно взглянула на него.

При упоминании имени своего мучителя мистер Паунси пришел в возбуждение и стукнул гирькой по столу.

— Вот именно! — вскричал он. — И пляской очиститесь от греха!

— Довольно, сэр, — успокоительно произнесла Джемма, беря несчастного за руку. — Отдохните немного.

Она помогла стюарду встать с кресла и повела к узкой кровати. Джон с Лукрецией вышли в коридор, где пахло затхлостью. Со дня, когда мистер Паунси неожиданно ворвался в спальню девушки, они впервые остались наедине.

— Я видел ваше лицо, когда мы выступали из усадьбы.

Ее плечи напряглись под хлопчатой шалью.

— Ты должен выбросить из головы подобные мысли, — отрывисто проговорила она.

— Не могу. И вы не можете.

Джон вспомнил сладкий яблочный аромат, витавший у нее в спальне. Ее губы, приоткрывшиеся навстречу его губам. Сейчас никакой стюард не помешает им. Но когда он шагнул к ней, она выставила вперед ладонь:

— Я помолвлена, мастер Сатурналл. Или ты забыл?

— Помолвлены с Пирсом, — пренебрежительно бросил он.

На щеках Лукреции выступили два алых пятна.

— Мастер Пирс сражался храбро! — резко сказала она.

— Храбро?

— Он удостоился высокой похвалы. О нем писали в новостных листках. Как под ним убили лошадь. Как он захватил другую.

— Захватил?

— Мастер Пирс, да будет тебе известно, залез на дерево и спрыгнул с него на одного из вражеских кирасир, которого и одолел в схватке. «Прыжок Кэллока» — так окрестили его подвиг. И все это он проделал, несмотря на рану в бедре…

— В бедре? — выпалил Джон. — Да ему ножом в задницу ткнули! Причем не кто-нибудь, а родной отец! Ваш Пирс бежал с поля боя как трусливый заяц!

Лукреция с каменным лицом скрестила руки на груди:

— Я не желаю выслушивать подобные дерзости.

Джон снова шагнул к ней, но Лукреция отвернула голову.

Он остановился, обескураженный отказом.

— Пирс не любит вас, — тихо сказал Джон. — А вы не любите его.