Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

Дотошно поразмыслив о Болеславе, великий князь пришел к выводу: польский король воистину умен и лукав, как хитрый лис. Непоседлив и жесток. Неимоверно злокознен.

Сколь раз он, к примеру, заключал договоры с немецким императором, дабы (еще и чернила не высохли на бумаге) коварно ударить ему в спину. Человек без совести и чести. Груб, заносчив, нетерпелив в своих действиях, но как воин — отменный. Не зря его прозвали Храбрым. Воевать с ним будет нелегко, но надо всемерно использовать все его недостатки.

В покои вошла великая княгиня Ирина. Миновало три года, как Ярослав женился на дочери шведского короля Олафа.

Высокая, стройная, миловидная, с легкой походкой. Многое изменилось после первых дней брака. Вначале была Ингигерда высокомерной, капризной и холодной. Свейская принцесса, мечтавшая стать супругой короля или самого германского императора, свысока посматривала на новгородского князя, на свадьбу коего даже отец не захотел приехать.

В Швеции Ингигерда была баловнем короля, кой ничего не жалел для своей любимицы. Она постоянно находилась в окружении прекрасных фрейлин, и каждый вечер, облаченная в драгоценные наряды, принимала молодых, знатных вельмож, набивавшихся к ней в женихи.

Она была горда, счастлива и ощущала себя неземным существом, коему всё дозволено. Она купалась в роскоши, изобилии и расточительности.

И вдруг избалованная Ингигерда оказалась в суровом Новгороде, где не было ни высшего света, ни фрейлин, ни увеселительной музыки, ни пышных, беззаботных поездок. Все показалось ей настолько обыденным и безрадостным, что она почувствовала себя в заточении.

Да и муж не оказался рыцарем. Где его ухаживания и нежные ласки? Совсем чужой, черствый человек, вечно погруженный в какие-то неотложные дела, перемежая их сидением за древними книгами и чтением молитв.

Но больше всего Ингигерду поразило то, что князь не заходил по ночам в ее светлицу целых три месяца. Он не посещал ее ложе, и у принцессы зародилось подозрение, что ее муженек плотский недосилок.

Как-то не выдержав, она открыто сказала Ярославу о его физическом изъяне, да еще со злой гримасой на лице:

— Ты не только хромец, но и не мужчина. Удивляюсь, как еще от тебя появился Илья, да и тот чахнет. [260]

Ярослав с трудом сдержал гнев. Если бы эти ядовитые слова были высказаны кем-то из его приближенных, он выхватил бы меч.

Сейчас же он подошел к жене и, не скрывая гнева, произнес:

— Если еще раз я услышу от тебя такие слова, то в тот же день отправлю в монастырь, в темную келью, где будешь сидеть на воде и хлебе.

Ингигерда вспыхнула, норовила высказаться еще более зло, но, увидев перед собой суровые глаза супруга, промолчала.

Она уже знала, что Ярослав тверд характером и никогда не бросается пустячными словами.

Ингигерда, вся пунцовая от возмущения, резко повернулась и побежала в светлицу. Вдогонку услышала:

— И никакой король тебя не спасет!

В светлице она дала волю своим чувствам:

— Быдло, неотесанный мужик! — яростно сжимая холеными длинными пальцами подушку, восклицала она.

В ложенице Ярослав появился ночью после какого-то пира и… молча овладел ею. Она пыталась сопротивляться, но тотчас почувствовала необыкновенную силу в руках мужа. А когда он уснул, она пристально разглядывала его лицо, и впервые улыбнулась: крепкий же оказался у нее супруг! Но почему он не приходил на ложе раньше?

Не знала, не ведала заморская принцесса, что Ярослав до сих пор вспоминает дочь смерда, Березиню. (Он никогда не расскажет ей о своей первой любви).

После этой ночи их встречи на ложе стали более частыми. Ирина (такое получила она православное имя) родит Ярославу девятерых детей…

— Я тебя так долго не видела, великий князь, — молвила Ирина, и добавила с нескрываемым удовольствием. — Ты ведь теперь король всей Руси.

Ирина прибыла в каменный дворец, возведенный еще Святославом Игоревичем, только вчера, прибыла в зимнем возке по окрепшему льду Днепра.

Долгое время она ожидала известий в Новгороде, пока супруг стоял у Любеча, а когда радостная весть пришла, она безотлагательно сорвалась в Киев.

Томительное ожидание в Новгороде окончательно утвердило Ирину в мысли, что она всё больше и больше привязывается к своему вечно сдержанному супругу и скучает по нему. Его смерть на поле битвы привела бы Ирину в истинную печаль, и даже… к страданию, и это удивило ее, и вместе с тем обрадовало: ее муж не такой уж «дикий» рыцарь, если в сердце ее появилось к нему теплое чувство. Он хоть и немногословный, но не мямля, а мужественный человек, и не какой-нибудь вальяжный и развязный вельможа, на которых она нагляделась в столице Швеции.

Ярослав сдержанно обнял супругу, и, дольше обычного задержавшись своими пытливыми, голубоватыми глазами на ее лице, произнес:

— Ты всё лучше и лучше говоришь на русском языке. Похвально, Ирина. Но на Руси королей не бывает.

— Зато я слышала, что на Руси могут короновать кесарем. И ты, как мне подсказывает сердце, им будешь, великий князь.

Ирине нравилось называть Ярослава «великим князем».

Сам же Ярослав к своему новому титулу не мог еще привыкнуть.

Великий князь Руси! Какие громкие и ко многому обязывающие слова. Он стал им справедливо, следуя старшинству, «в отца место». Изменник Святополк в расчет не идет. Подлость Богом наказуема. Он не только убивал братьев, но и наводил на Русь злейших врагов — печенегов. А ныне подался к ляхам и вновь затевает набег на Отчизну. Он не достоин имени Великого Князя. Народ уже прозвал его Окаянным, то есть проклятым, отвергнутым церковью. И он, Ярослав, приложит все силы, дабы этот нечестивый человек никогда больше не поднимал меча на Русь.

Великий князь! Какая же громадная ответственность ложится на его плечи. Какое это тяжкое бремя!

Раньше он относился к сему высокому титулу несколько иначе. Почетно, полнейшая независимость от других князей, неисчерпаемая власть, от коей может и голова закружиться… Но ныне, когда честолюбие уступило месту величайшего долга перед всем народом русским, Ярослав взглянул на свое великое княжение совсем с другой стороны. Теперь вся жизнь его меняется. Если в своё время он отвечал за один только Ростов, потом за Новгород, то сейчас за всю Русь. «Первый в совете — первый в ответе». Вот и завтра надо уже собирать думцев и старцев градских. Дела предстоят непомерной важности…

Великая княгиня молча сидела в кресле, поглядывая на задумчивого супруга, ходящего взад-вперед по покоям. Она уже подладилась — когда муж, забыв о жене, о чем-то начинает мыслить, лучше его не отвлекать. Приспеет момент, когда он сам вспомнит о супруге.