Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

— Ты что-то хотела, Ирина?

— Да, Ярослав. Ты не покажешь мне Киев?

— А ты не боишься замерзнуть? На дворе крепкий морозец.

— Да ты что, Ярослав? Ты, наверное, забыл, что я приехала из северной страны, где бывают такие морозы, что никакие шубы не спасают. У тебя, великий князь, надеюсь, найдутся для меня теплые и красивые меха?

— Меха? — переспросил князь, и лицо его вновь стало озабоченным.

— Святополк нещадно опустошил казну. Он оставил лишь десятую часть, коя полагалась на храм пресвятой Богородицы.

— Десятую часть на один храм? — удивленно вскинула пушистые насурьмленные брови Ирина.

— В 996 году, когда Владимир Святославич поставил в Детинце храм Богородицы, то от собственных имений и своих городов дал храму десятину, отчего его и называют «Десятинным». Переданы были церкви и некоторые слободы, и даже села с данями.

— Воистину королевский подарок.

— Вот сиим подарком и довелось мне расплатиться с войском. Едва владыку уговорил… Что же касается соболей и прочих дорогих мехов, то их Святополк киевским боярам, градским старцам, и купцам раздал, дабы подарками притянуть на свою сторону. На войну же со мной он пошел с отцовской казной, как будто предчувствовал, что в Киев ему не вернуться.

— И где ж теперь эта казна, Ярослав?

— У ляхов. Окаянный не только свою голову уберег, но и сундуки на подводах увез. Вор!

Ирина сокрушенно покачала головой.

— Как же ты без казны править будешь, Ярослав?

— Ныне дружинники разъехались на полюдье. Добро бы до весны перебиться.

— А что как Святополк с польским королем двинется?

— Вижу тревогу на твоем лице, Ирина. Но ты не волнуйся. Народ не даст пропасть. Коль Святополк и в самом деле пойдет войной, обращусь к Киеву и пригородам. Вновь повторю: русичи в беде не оставят… Ну, а град сей я тебе покажу. В медвежьей шубе не замерзнешь.

Прежде чем выйти из терема и усесться в зимний возок, Ярослав поведал Ирине историю становление Киева:

— Киевская земля зело обширна и богата. Захватывает пространство по правому берегу Днепра с его притоками Росью и Тетеревом, а также по нижнему течению Припяти. В Киевской земле немало городов. Назову наиболее крупные: Вышгород, Белгород, Овруч, Коростень, Василев и Переяславль. [261]Они окружают стольный град кольцом сплошных укреплений. Уместно сказать: ни одна часть Руси не имеет столь городов, как в Киевской земле. И другое отмечу: Киев — величайший и красивейший русский город. Он стоит чуть южнее впадения в Днепр его последнего притока — Десны. Могучий Днепр с Березиной, Припятью, Сожем и Десной создают обширный водный бассейн, ключ к коему находится в Киеве. Этот город царит над всеми землями, кои прилегают к названным рекам. Недаром летописец назвал Киев «матерью русских городов».

Любопытно предание по поводу поселений на месте Киева. Но допрежь поведаю тебе об Андрее Первозванном. Святой апостол Андрей был простым рыбаком из города Вифсаиды в Палестине, первым из апостолов, отсюда и его название «Первозванный», последовал за Христом вместе со своим братом Петром. После дня Пятидесятницы [262]он проповедал веру Христову в причерноморских странах. Когда святой Андрей, прибыв в Корсунь, изведал, что неподалеку от города находится устье Днепра. Он отыскал это устье и отправился с учениками вверх по Днепру. И случилось так, что к ночи он пришел и стал под горами на берегу. Утром поднялся, и молвим своим ученикам:

— Видите ли вы эти высокие горы? На них воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог многие храмы.

Взошел святой Андрей на эти горы, благословил их, поставил крест, помолился Всевышнему, и сошел с тех гор, где после возник Киев, и направился по Днепру вверх. Пришел к славянам, где ныне Новгород, и увидел местных жителей. Посмотрел на их обычаи, как они моются, и хлещутся, и несказанно удивился. Пришел в Рим и поведал о том, что увидел:

— Диковинное видел я в Славянской земле. Зрел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и люди разденутся донага, и обольются квасом кожевенным, и возьмут прутья гибкие и бьют себя сами, и до того себя изобьют, что едва выйдут, еле живые, обольются водой студеной, и только тогда оживут. И истязают так всякий день, никем не мучимые, но сами себя мучат.

Ирина рассмеялась:

— Чудной твой святой Андрей. Нашел чему удивляться. Увидел бы он еще и шведскую баню!

— Дело не в бане, Ирина, а в том, что он первым предугадал место будущего Киева. Судьба же Андрея Первозванного трагична. Его апостольский путь завершился в Греции, в городе Патры, где он был в 62 года распят на кресте. [263]

— Распят на кресте?! — поразилась Ирина. — Я полагала, что такая участь досталась лишь одному Иисусу Христу. И подумать не могла.

— Не только ты, Ирина, об этом не ведаешь, но и многие русичи.

После кое-какого молчания, Ирина спросила:

— А кто же возводил Киев?

— Создали же его поляне.

— А кто такие поляне?

— Восточнославянские племена, кои объединялись с шестого по девятый века по берегам Днепра и низовьям его притоков, от устья Припяти до Роси. Им принадлежит главенство в создании раннего общества славян Среднего Приднепровья — Русской земли — ядра Древнерусского государства. Поляне тогда жили родами, особняком от других, и каждый род управлялся сам собой.

И были три брата. Один по имени Кий, другой — Щек и третий — Хорив, и была у них сестра Лыбедь. Кий сидел на горе, на коей ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, коя ныне зовется Щековица, а Хорив — на третьей горе, коя прозвалась Хорвицей. И построили они городок во имя старшего своего брата и нарекли его Киев. Был около града лес и бор велик, и они ловили зверей. Отличались те мужи мудростью и назывались «полянами», от них и доныне поляне в Киеве.

Город, основанный Кием и его братьями, был небольшим поселением. Летописец называет Киев даже не городом, а «градком». Но Киев рос и распространил свою власть на окрестных полян, стал серединой «Польской земли». Уже в девятом веке Киев стал крупнейшим древнерусским центром, вокруг коего начали сплачиваться восточнославянские племена.

В минувшем же веке о Киеве даже иноземцы изрекали, что он имеет громадное население. А ты ведаешь, сколь выставил город воинов, когда совсем недавно князь Борис пошел на печенегов? Восемь тысяч! Немудрено высчитать всех жителей. У каждого воина осталась семья, а семьи в Киеве — по шесть-семь человек. Если в иных городах в наличии всего одна торговая площадь, то в Киеве их около десятка. Главный торг располагается на Подоле, а другой на Горе и называется «Бабьим торжком».

— Грубовато, великий князь.

— Укоренилось название простолюдинов… Когда меня не бывает в городе, и на случай набега ворогов, запомни, Ирина, что крепость Киева зело мощная. Стены сделаны из деревянных срубов, наполненных землей, так называемых «городниц», плотно приставленных одна к другой. На верху стен, составленных из городниц, имеется довольно широкая площадка, кою с внешней стороны, от вражеских стрел и камней, прикрывает деревянный забор, «забрало». В нем устроены щели для стрельбы в противника. Городские же стены и вал в наиболее опасных местах дополняются водяным рвом или «греблею». Через греблю к городским воротам изготовлен мост, кой поднимется с помощью «жеравца», особого подъемника.