Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

И вдруг… из княжеского терема прибыл посыльный Ярослава, сотник Васюта, кой в Ростове десятником ходил.

— Великий князь Ярослав Владимирыч кличет тебя, боярин, в терем.

Колыван похолодел.

— Аль, какая надобность во мне, сотник?

— Великий князь не был в отчем тереме много лет. Тебе, бывшему дворскому, надлежит отчет дать за дорогую посуду и утварь.

У Колывана отлегло от сердца. Из дворца ничего не могло пропасть: каждая вещь в особую книжицу записана.

Ярослав не стал приглашать боярина в свои покои, а встретил его на сенях, сидя в кресле. Ни ближних слуг, ни княжьих мужей в сенях не было, что несколько озадачило Колывана.

— Здрав будь, великий князь. С победой тебя! — радушно выдавил из себя Додон.

Ярослав ничего не ответил и даже не приподнялся из кресла. Глаза его были холодны. Он в упор смотрел на боярина, и всё больше мрачнее становилось его лицо, окаймленное густой, темно-русой, кудреватой бородой.

Колывана охватило недоброе предчувствие. Глаза его вильнули, не выдержав пристального взгляда князя.

— Как ты посмел, христопродавец, загубить жену мою и сына?

Колыван тотчас покрылся холодным потом, сердце его бешено застучало, как будто он изо всех сил взбегал с Подола на высоченную Гору. Блеклые морщинистые губы его задрожали.

— Навет… навет, великий князь, — тихим, прерывистом голосом выдавил из себя боярин. — Меня… меня оболгали.

— Лжешь. Правду сказывай!

— Правду, великий князь… Твоя жена сама отравное зелье приняла. О том каждый ростовец ведает. Сама.

— Не хочешь правду сказывать, пес, тогда я тебе скажу. Когда я ушел к волжским булгарам, ты повелел сотнику Горчаку отравить Березиню и Святослава. Горчак же нашел Дерябу из младшей дружины, кой пришел из охочих людей, и кой польстился на твои гривны. Ты послал сего отщепенца на одну из моих ладий и придумал для него хитроумный ход, дабы тот ненароком утонул, а затем, переждав некоторое время, вернулся в Ростов с черной вестью о моей погибели. Березиня… ты даже не можешь представить, пес, ее нечеловеческие страдания, и в самом деле помышляла покончить с собой. Но это было сказано вгорячах, и она одумалась. Но её слова пришлись убийцам кстати. Отщепенец Деряба исполнил твое повеление, отравив Березиню и чадо моё в беседке.

— Наве — ет! — закричал Колыван, и, весь бледный, трясущийся, упал на колени. — Ты всё выдумал, князь, выдумал!

— Не елозь по ковру, боярин. А кто ж Дерябу убил, дабы прикрыть злодеяние?

— Дерябу?.. Деряба в полунощные земли сбежал, — забывшись, не отдавая отчета своим словам, всё тем прерывистым, напуганным голосом высказал Колыван.

— Вот ты и выдал себя, мерзкий паук. Лучше ногами споткнуться, чем языком. Дерябу нашли неподалеку от беседки. Слишком худо вы его с Горчаком закидали ветками. Он убит ножом в спину. А вот как ты сотника Горчака живота лишил, мне неведомо. Впрочем, и знать не хочу… Поднимайся, пес.

Колыван с трудом поднялся и тотчас схватился за грудь, захрипел и замертво рухнул на ковер.

— Собаке — собачья смерть, — сплюнул Ярослав.

Святополк, дабы как-то загладить вину перед печенегами, коих оставил без добычи, и в тоже время, норовя ослабить перед польско-русской войной войско Ярослава, послал своих людей к степнякам, кои поведали им, как успешно обойти крепостицы, поставленные князем Владимиром, и неожиданно оказаться перед стенами Киева.

Хан Алай несколько раз переспросил гонцов Святополка, а затем собрал в шатре знать.

— Последние годы не принесли нам желанной добычи. Урусы чересчур коварны. Святополк обещал нам много золота, но сам оказался разбит и едва спасся, убежав к королю Болеславу. Мы вернулись в степи нищими. Наши бурдюки легки и порожние, как пустые бочки. Нынче мы пойдем на урусов одни. Святополк указал нам быстрый и безопасный путь на Киев. Теперь мы не будем преодолевать городки неверных. Мы, не доходя Переволочены, переплывем Днепр, минуем Залозный шлях и набежим на Киев с левого берега, откуда нас урусы никогда не ждут. Внезапные нападения неизменно приносят нам удачу. Урусы не успеют ополчиться и вновь наши чувалы наполнятся золотом и поволоками. Мы уведем в полон сотни красивых девушек, и выгодно продадим их на невольничьих торгах. А затем мы сделаем набег и на ромеев. Когда-то мы были частыми гостями византийцев. Самая богатая страна уже истосковалась по нашим прогулкам.

Алай рассмеялся, а за ним угодливо рассмеялась и все знатные военачальники.

Хан надеялся на успешный набег. Его славные воины — лучшие во всей вселенной. Никто не может сравниться с ними в сабельной рубке и стремительной скачке, когда они на бешеном ходу метко пускают стрелы с седла, и также метко кидают копья; никто лучше печенегов не бросает волосяные арканы; никто лучше кочевников, сбитых в орды, не знает раздольных степей и своих коней, на которых они родятся и умирают.

Печенеги бесстрашны, и когда они сражаются, то не просто добиваются смерти противника, а стараются своей саблей отсечь голову врага, привязывают ее к луке седла, а затем несутся к хану, хорошо зная, что властелин непременно поощрит их ценной наградой. Может дать дорогую саблю в роскошных ножнах, оправленных серебром, красивый халат или даже молодого, резвого скакуна.

И тогда обрадованный воин, костистый, плосконосый, смуглый, с узким ртом и двумя курчавыми прядками, ниспадающими по щекам, упадет в своей железной, набранной из колец, рубахе, ниц перед ханом и прижмется губами к кончику его желтого кожаного сапога, а затем поднимется и горячо воскликнет:

— Да будет жизнь твоя вечной, несравненный хан!..

Весной 1017 года орды кочевников ринулись на своих неприхотливых мохнатых коньках на Русь.

И все же внезапно напасть на русичей степнякам не удалось. А подвела их неуемная жадность. Успешно обойдя заставы и крепостицы, кочевники растеклись по русским селениям и принялись за разбои и грабежи.

Так было всегда: стоит замаячить добыче, как строй степняков рассыпался, а хан смотрел на своевольство печенегов сквозь пальцы: большая доля добычи шла на властителя.

Из одного селения удалось охлюпкой примчать к Киеву молодому смерду на пегой лошаденке. Его тотчас доставили к Ярославу Владимировичу.

— Беда, великий князь! Печенег в двух поприщах [268]от Киева!

Ярослав незамедлительно собрал думных людей и градских старцев. [269]Лица некоторых думцев были растерянными. Одна половина княжеской дружины ушла в Вышгород, другая — в Белгород, где воины две недели назад, вернувшиеся с полюдья, по приказу великого князя вынуждены были ехать в пригороды, дабы собирать супротив Святополка и ляхов войско из охочих людей.