Джон Перри - Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Время для распространения такого свода законов было особенно неудачным. В Новой Испании система encomienda недавно прошла суровую проверку на организацию обороны. Миштонское восстание 1540–1541 годов, начавшееся среди полупокоренных племен в Халиско, распространилось на всю Новую Испанию и серьезно угрожало правлению там испанцев. Encomenderos обоих королевств были призваны на помощь вместе со своими людьми под личное командование вице-короля. Восстание было подавлено путем ведения тяжелых военных действий в горах, в которых погибло некоторое количество испанцев, включая знаменитого Альварадо [62] Основную часть карательного войска составляли союзные индейцы (тласканцы, ацтеки), их было до 30 тыс. Испанцев в числе карателей было около 600 (300 конных, 300 пеших). Имелось также 8 пушек. . Encomenderos Новой Испании не хотели лишаться наград за храбрость и верность. В Перу распределение encomiendas среди завоевателей едва закончилось. Еще не так давно encomenderos были больше озабочены тем, чтобы перерезать друг другу глотки, нежели войной с индейцами. Но Инка Манко Капак-второй был все еще в бегах. Новая война либо между испанцами, либо против индейских повстанцев могла разразиться в любое время. Мужчины спали, держа под рукой оружие, и могли использовать его против правительства, которое хотело отнять у них их средства к существованию.

Совет по делам Индий по опыту знал, что когда колониальные чиновники получают распоряжение проводить в жизнь непопулярные законодательные акты, они склонны выжидать и находить отговорки для уклонения от исполнения. Чтобы обеспечить проведение в жизнь законов в такой критической ситуации, в 1544 году они отправили специальных эмиссаров в каждый из главных центров, где находились правительства колоний, с полномочиями сместить с занимаемых должностей неподчиняющихся или коррумпированных чиновников. В Новой Испании visitador (инспектор) Тельо де Сандовал имел здравый смысл и проконсультировался с Мендосой, который быстро убедил его в опасности ситуации. Он согласился отложить проведение расследования, и ответы на его вопросы представителей всех классов испанцев, включая миссионерское духовенство, продемонстрировали поразительное единогласие. Повиновение особенно доминиканцев дает яркое впечатление о страхах испанской общины, насчитывавшей всего несколько тысяч человек, окруженной индейцами, которые почти совершенно потеряли страх перед оружием европейцев, набивались до отказа в испанские поселения и реально контролировали большую часть поставок продовольствия колонии. Все истцы сходились на том, что без encomiendas поселенцы разбегутся или умрут с голода. В Перу события развивались по совершенно другому пути. Там не существовало никакой постоянной королевской администрации. Был назначен первый вице-король и создана audiencia Лимы на этот раз с четким приказом претворять в жизнь Новые законы. Слепая приверженность Бласко Нуньеса полученным указаниям, как мы уже видели, спровоцировала вооруженное восстание Гонсало Писарро, в котором был убит сам вице-король. Это было первое крупное открытое восстание испанцев в Новом Свете. Ответ на него мог быть только один: безжалостное подавление и казнь его руководителей. Военное искусство Педро де ла Гаска, а также страхи и раздоры среди восставших сделали это возможным в 1548 году. Тем временем сам факт восстания укрепил решимость короны осуществить свою волю. Вместо того чтобы отозвать свои непопулярные указы ввиду оказанного сопротивления, как это было в предыдущих случаях, Совет по делам Индий стал искать тот минимум уступок, чтобы Новые законы можно было претворить в жизнь, не принося в жертву никакие основные принципы. Результаты были воплощены в ряде указов 1545–1549 годов. Законы о рабстве индейцев должны были остаться и были приведены в исполнение в течение последующих нескольких лет, по крайней мере в Новой Испании и Гватемале. Encomiendas , с другой стороны, снова были разрешены, но с существенной разницей: encomenderos должны были получить право только на подати своих индейцев, которые в то время обычно принимали форму традиционно установленного количества кукурузы, домашней птицы, хлопковых тканей или какао. Им было запрещено требовать от индейцев любой труд или заявлять свои права на какую-либо власть. Таким образом сохранялись главные принципы личной свободы индейцев и непосредственной власти короны над ними, в то время как «старым завоевателям» и их потомкам был обеспечен доход с учетом их прошлых заслуг и нынешней воинской обязанности. Такое положение дел с незначительными изменениями существовало много лет. В пожизненном наследовании encomienda – хотя о нем часто просили – постоянно отказывали. Только в редких и особых случаях делались исключения. Две дочери Монтесумы получили индейские города в бессрочное пользование в качестве encomienda , но титул маркиза у Кортеса был единственной бессрочной наследуемой encomienda , которую когда-либо даровали испанцу в Индиях.

Уступки были сделаны: в Новой Испании третье пожизненное владение encomienda было разрешено в 1555 году, а четвертое – в 1607 году. В Перу правилом было два пожизненных владения encomienda вплоть до 1629 года, когда третье было разрешено в обмен на денежные выплаты. Encomiendas иногда перераспределялись, особенно в Перу, но чаще всего их конфисковывали, и тогда ими управляли corregidores (начальники округов) от имени короны. В 1550-х и 1560-х годах правительства вице-королей прилагали существенные усилия посредством подробных visitas (поездки, инспекции) судей audiencia определить сумму податей, которые должны были платить все индейские города, принадлежавшие хоть короне, хоть отдельным encomenderos . Разнообразные и меняющиеся взносы натурой были заменены на фиксированные ежегодные количества кукурузы или денег, известные индейцам. Таким образом encomenderos стали классом пенсионеров, получающих – теоретически – установленный доход. На деле в результате инфляции и сокращения индейского населения их доходы неуклонно сокращались. К тому же со времен Филиппа IV (р. 1605, правил 1621–1665) они должны были платить большой, хотя и периодический налог media anata . К концу XVI века encomienda перестала быть главным фактором в экономике Индий, а к концу XVII – почти исчезла.

Настаивая на личной свободе индейцев, корона одержала значительную победу. Но, как мы уже видели, эта свобода не означала свободу не работать. Колонии не могли существовать без рабочих рук, и оставалась проблема: как заставить индейцев работать за плату. Во время обсуждения Новых законов произошли два события, которые еще больше, чем когда-либо, обострили эту проблему: обнаружение серебряных жил в Потоси и Сакатекасе, которое сильно повысило спрос на трудовые ресурсы, и катастрофическая эпидемия 1545 года (особенно в Новой Испании), которая сильно сократила эти ресурсы. Один за другим корона запретила привычные методы персонального принуждения к труду; теперь она не могла избежать применения общественного принуждения. Указ от 1549 года требовал, чтобы все неработающие индейцы, будь они данниками короны или encomenderos , предлагали себя для найма на выполнение общественных работ в своих регионах, который должен был происходить «без надоедания или нажима, за исключением самого необходимого, чтобы заставить их работать». Они должны были трудиться на работодателей по своему выбору на протяжении промежутка времени, определенного свободным контрактом, и получать заработную плату согласно шкале, установленной вице-королем или местным губернатором. Как и можно было ожидать, этот наивный указ не возымел большого непосредственного действия и, безусловно, не привлек рабочие руки на рудники. Нужна была более специфическая форма принудительного набора рабочей силы, и такая форма была найдена в системе, известной в Перу (где она была унаследована от инков) как mita , а в Новой Испании – repartimiento . По сути это была барщина. Это не было чем-то новым; ее давно использовали неофициально в каких-либо случаях, чтобы набрать работников из королевских селений на общественные работы, но в конце XVI века ее сделали постоянной, регулярной и всеобщей. Каждый индейский город или деревня через своих вождей должен был посылать определенную часть своего мужского населения на работы на определенное число недель попеременно в течение года. Набранные таким образом работники выделялись местным должностным лицом, известным как juez repartidor , на работы, для которых был разрешен труд по системе repartimiento . Общественные работы на дорогах, мостах, в общественных зданиях, а также в церквах, монастырях и больницах обычно выполнялись в первую очередь. Но добыча серебра считалась трудом на благо общества в рамках repartimiento на усмотрение колониальных властей; repartimientos могли быть разрешены на крупных производствах, таких как производство тканей и сахара, а также в поместьях и для переноски грузов. Жалованье работникам выплачивалось по расценкам, установленным колониальными властями; и, как можно было ожидать, расценки были низкими. Работодатели в привилегированных отраслях, таким образом, получали дешевую и регулярно поставляемую, но постоянно сменяющуюся рабочую силу. Индейцы были вынуждены часть года выполнять чуждую им работу в незнакомой обстановке зачастую далеко от дома; а деревенские жители теряли часть мужчин, которые могли бы трудиться на общинных полях, а тем, которые оставались дома, приходилось работать больше, чтобы прожить и удовлетворить постоянные неумолимые требования податей.