Иван Свистунов - Сказание о Рокоссовском

Заметила Ставка Верховного Главнокомандования и фронтовые успехи Константина Константиновича Рокоссовского: умело проведенные бои под Дубно, решительные и энергичные меры по сколачиванию группы войск, твердое руководство боевыми действиями на смоленском направлении.

Па сорок пятый день войны генерал Константин Рокоссовский получил новое, уже второе за последний месяц повышение — его назначили командующим 16-й армией Западного фронта.

Шестнадцатая армия! Армия как армия. Сколько таких армий сражается на всех фронтах с гитлеровскими захватчиками!

И все же особая армия. Дело заключалось в том, что за спиной 16-й армии была Москва.

Только назови: Шестнадцатая армия — и все уже сказано. Немеркнущим светом горит слава армии, освещая великую страницу нашей истории — Московскую битву.

Шестнадцатая!

Издавна в народе говорят: по одежке встречают...

Генерал-полковник танковых войск Григорий Николаевич Орел, вспоминая те далекие дни, рассказывал:

— Первая встреча с Константином Константиновичем Рокоссовским, с которым мне посчастливилось пройти почти всю войну, хорошо запомнилась. Время было трудное: отступления, бои и снова отступления. Потери. Настроение, прямо признаюсь, неважное. Было нам тогда не до белоснежных подворотничков, надраенных пуговиц, гуталина и прочих, как мы считали, тыловых штучек.

Вдруг появляется в штабе армии высокий, красивый, моложавый генерал, начищенный, отутюженный, словно на бал собрался. Скажу по совести, сразу нам это показалось наигранным, не ко времени и не к месту.

Прошло несколько дней, и не только мы, офицеры штаба, но и командиры частей стали подтянутей, опрятней. Мелочь? Ан нет. В этом была не показуха, не форс, а стиль нового командующего армией Константина Константиновича Рокоссовского. Война войной, а ты командир и, будь добр, держись!

Не только, разумеется, внешний вид нового командарма произвел глубокое впечатление на всех нас, будущих его сослуживцев и подчиненных. С первого дня как бы сами собой между командующим и работниками штаба, командирами частей установились деловые, добрые, благожелательные отношения. Командарм и все мы стали обращаться друг к другу по имени-отчеству.

Тоже как будто мелочь, незначительная житейская подробность? Нет, и работать начали мы дружней, и ближе стали друг к другу. А это на фронте, поверьте мне, великое дело!

16-я армия Западного фронта по тем временам была грозной силой. В нее входили шесть дивизий, танковая бригада и другие части. Но и участок фронта — пятидесятикилометровая полоса, — на котором армия занимала оборону, был важный, пожалуй, самый важный на дальних подступах к Москве. Соединения армии перехватывали основную магистраль Смоленск—Вязьма — прямой путь к столице.

...В те тяжелые дни «катюши», только появившиеся на фронте, были нашим секретным оружием. Нельзя было допустить, чтобы хоть одна реактивная установка попала в руки врага. Что же, держать их подальше от линии огня? Но, ведь только действуя впереди, «катюши» могут нанести противнику наибольший ущерб.

Рокоссовский ознакомился с «катюшами», все взвесил, обдумал. И снова рискнул.

Риск оправдал себя. Выдвинутые вперед реактивные установки действовали с огромной эффективностью, сеяли панику в рядах противника. Они были подобны небесному грому, который держал в своей руке и направлял на врага советский человек, советский солдат.

— Прибыли москвичи-коммунисты! — чуть ли не вбежал к Рокоссовскому обрадованный член Военного совета армии Алексей Андреевич Лобачев. — Московская партийная организация прислала.

Целый батальон!

Было чему радоваться. Коммунисты дрались с врагом отважно, в первых рядах. А тут не только коммунисты, а еще и москвичи. Такое пополнение — праздник.

— Я уже с ними познакомился. Славные ребята! — сиял Лобачев. — Скажите им несколько добрых слов, Константин Константинович. Они о вас спрашивали.

Рокоссовского тоже обрадовала новость. Еще один надежный ударный батальон.

— Правильная мысль. Пойдемте поговорим с москвичами. Вовремя они прибыли.

Только расположились на лугу, только начал Рокоссовский говорить о задачах, которые стоят перед новоприбывшими бойцами, как налетели немецкие самолеты. Большой разговор не состоялся — пришлось уходить в убежища.

Но одну напутственную фразу Рокоссовский все же сказал:

— Ничего, скоро вы, товарищи, отквитаетесь и за эту бомбежку.

Ждать долго не пришлось. Коммунистический батальон москвичей сразу же вступил в бой и оправдал надежды командования: коммунисты дрались самоотверженно.

На войне убивали. Гибли на поле боя солдаты и генералы, командиры и политработники, молодые, еще не обстрелянные бойцы и пожилые ветераны — участники трех войн. На войне как на войне!

Командиры рот и взводов, политруки поднимали воинов в атаки, шли впереди наступающих шеренг, личным примером вдохновляли бойцов.

И часто — увы, слишком часто! — гибли смертью храбрых.

...Однажды на переднем крае Рокоссовский разговаривал с рядовым бойцом. Командующий сразу заметил, что красноармеец хорошо разбирался в обстановке, сообразителен, — одним словом, такой солдат, о каком мечтал еще Суворов.

— Какое у вас образование, товарищ боец? — поинтересовался командующий.

— Высшее.

Рокоссовский только покачал головой:

— Вот как! Высшее! И рядовой.

В штаб Константин Константинович возвращался молчаливым, задумчивым. Сопровождавшие его офицеры терялись в догадках. Все вроде прошло нормально. Что же обеспокоило или озаботило командующего?

В штабе Рокоссовский созвал ближайших помощников:

— У нас в войсках, нужно думать, немало есть рядовых со средним и высшим образованием. Народ культурный, грамотный, а вот военной подготовки у них нет. А что, если мы организуем в наших фронтовых условиях курсы по подготовке младших лейтенантов? Глядишь, через месяц-два и решим проблему взводных и ротных командиров.

Идея командующего понравилась. Ее одобрило и вышестоящее начальство. Через несколько дней открыли в Дорогобуже краткосрочные курсы. Прошло полтора месяца — и в полки на передовую прибыло триста молодых командиров взводов.

Пополнение было достойное. Новые командиры имели хорошую общую подготовку, на фронте получили боевую закалку, теперь овладели и необходимыми военными знаниями. Таких смело можно ставить во главе взводов или рот. Не подведут!

Так армия Константина Рокоссовского, обороняясь, готовилась к решающим боям.

«Унылая пора, очей очарованье...»

Но какой тоскливой, унылой была та осень! Быстро облетели листья в подмосковных лесах и перелесках, серое беспросветное небо опустилось на голые верхушки пригорюнившихся берез, нудный холодный дождь болотной сыростью просачивался в душу.