Иван Свистунов - Сказание о Рокоссовском

...Разместились эвакуированные цеха на новом месте, снова начали выпускать боевые машины, снова их испытывал и благословлял на битву с врагом Петр Базанов. В сердце же одна мечта: на фронт, только на фронт!

Писал рапорты, просьбы, заявления... В партком, в райком, в военкомат...

Однажды после шестнадцатичасовой смены, поздней ночью, проходя мимо парткома, Базанов увидел свет в кабинете секретаря. Зашел. Секретарь, против обыкновения, был один. Сидел, задумавшись, за столом, на котором лежала газета с последними сообщениями с фронтов.

— Опять пришел? — не очень гостеприимно встретил он Базанова.

— Опять. Куда ж мне идти?

— Спать иди. Верно, с семи утра работал?

— С семи.

— Вот и шел бы отдыхать. Лица на тебе нет.

— Какой тут сон, когда душа не на месте...

— Душа, душа! — взорвался секретарь. — Только у тебя одного душа и есть, а у других цыплячий пар? Так, что ли? Ты думаешь, мне в тылу весело сидеть? Не могу в глаза работницам смотреть, которые на мужей похоронки получили. Так и жду, что какая-нибудь скажет: вот ты здесь за Уральскими горами укрылся от войны, а мой голову на поле боя сложил.

Секретарь замолчал. Сидел, тяжело навалившись па стол, взгляд темный, тоскливый.

После паузы снова заговорил:

— Я всю гражданскую войну на фронте был. Не танкист, правда, как ты, пехотинец, но и Колчака бил, и Врангеля, и белополяков. Орден Красного Знамени сам Михаил Иванович Калинин вручил. А теперь, когда на Родину беда такая навалилась, с вами, чертями, должен воевать. Думаешь, легко? В обком я писал и в ЦК писал. Сказали: сиди там, где сидишь, выполняй работу, которую тебе партия доверила. Ясно? Вот я и тебе так говорю: работай на заводе по-фронтовому, считай свой труд выполнением боевой задачи. Так требует от нас партия. И мы выполним свой партийный долг. А фронт, думаю, от нас не уйдет. Война вон как размахнулась — от моря до моря и в самую середку. Нет, войны нам с тобой еще хватит. Одним словом: терпи, казак, атаманом будешь! Я имею в виду — фронтовиком. Ясно?

— Ясно!

Шли дни и ночи, наполненные трудом. Уже наступило лето сорок второго года. После победы под Москвой с фронта снова начали приходить жестокие вести: немцы рванулись на юг, потянулись к Кавказу, к Волге.

К тому времени секретарь парткома (добился-таки своего!) уже уехал на фронт, и Петр Базанов с новой силой стал штурмовать вышестоящие инстанции: «Пошлите в действующую армию!»

Надоел ли он со своими бесчисленными рапортами и заявлениями, или заставила военная обстановка, но сбылось наконец предсказание секретаря парткома: «Терпи, казак, атаманом будешь!» — вняло начальство просьбам Базанова. Вызвали его в военкомат, направили в танковую часть:

— Поезжай, воюй, танкист. Бей фашистов!

Базанову повезло. Он попал на главное в те тяжелые дни направление войны — под Сталинград. Навсегда запомнил первое свое в этой войне танковое, сражение. Снова, как тогда на Халхин-Голе, шел его танк, поднимая смерч, только теперь не песчаный, а снежный, шел, круша вражеские заслоны, огнем и гусеницами уничтожая врага.

Перед решающими боями, когда надо было во что бы то ни стало отразить контратаки гитлеровских войск, рвавшихся на выручку своей окруженной в Сталинграде армии, заместитель командира полка по политической части собрал коммунистов — командиров танковых экипажей;

— Все вы коммунисты, и партия ждет от вас умелых, решительных действий, мужества и боевого мастерства. Будьте примером для всех бойцов!

Базанов не был мастером произносить большие речи. Сказал коротко:

— В моем экипаже все члены партии. На своем танке мы написали одно слово: «Вперед!» Мы будем идти только вперед!

Крепка танковая броня. Еще крепче слово танкистов. Машина Базанова с гордым словом «Вперед!» на борту прорвалась на площадь, к тому зданию, в подвале которого сидел перепуганный фельдмаршал Паулюс...

...А война продолжалась. От Сталинграда под Орел, потом в Белоруссию, к границам Польши. Танк с одним словом, начертанным на лобовой броне: «Вперед!» — с коммунистическим экипажем на борту освобождал родную землю.

Так они дошли до Нарева. Там, у самого берега, на высотке, еще раз был подбит танк Базанова. Из-за бугра неожиданно ударила вражеская противотанковая пушка. Мимо! Танк рванулся вперед и в сторону. Еще выстрел. Опять мимо!

— Счастлив наш бог, командир! — прохрипел механик-водитель.

И ошибся. Третий снаряд угодил в танк.

Машина остановилась. Надо было выйти из танка и посмотреть, что за повреждение. Это обычно делал сам командир танка. Но как выйдешь, когда гитлеровцы непрерывно обстреливают остановившийся танк?

Но он командир. Надо спасать экипаж, машину. Под вражеским огнем Базанов вышел из танка, исправил повреждение.

«Правильно, счастлив мой бог! — мысленно повторил Базанов только что услышанное изречение. — Мины-то все мимо».

И тоже ошибся. В последнюю секунду, когда он уже потянулся к люку, осколок вражеской мины нашел цель, Петр Базанов упал возле своего танка.

Снова госпиталь, снова белые халаты, белые простыни. Снова есть работенка фронтовым хирургам. Снова подлатали, выходили.

Но на теле танкиста насчитывалось столько больших и малых рубцов, заживших и еще не заживших ран, что госпитальное начальство не колеблясь вынесло решение: «Демобилизация. Инвалидность. В тыл!»

Но как уедешь в тыл, когда твой танковый полк уже стоит у ворот Восточной Пруссии? Столько воевал, столько было боев, столько пролил крови, а в Германии не побывал, не почувствовал удовлетворения от того, что гусеницы твоего танка полосуют вражескую землю. Нет, в тыл ему сейчас нельзя!

Теперь он не требовал, не стучал костылями об пол, не ругал медицину по всей восходящей линии. Теперь он упрашивал:

— Мне бы только поехать с товарищами попрощаться, адреса взять, фотокарточками обменяться. Сколько провоевали вместе, одной смерти в глаза смотрели. В полк позарез нужно. Будь человеком, товарищ начальник!

Уговорил! Не выдержали врачи его натиска.

В свой полк Петр Базанов вернулся из госпиталя, когда войска 2-го Белорусского фронта ворвались в Восточную Пруссию.

Окружили его знакомые ребята, поздравили с возвращением, засыпали вопросами:

— Как отдыхалось на госпитальных хлебах?

— Не надоело ли пялить глаза на медсестричек?

И поделились новостью:

— Знаешь, кто теперь нашим фронтом командует?

— Свято место пусто не бывает.

— Верно. А все же кто командует?

— Нашли какого-нибудь генерала.

— Бери выше!

— Маршала?

— Маршала! Да еще какого!

— Не томи!

— Рокоссовского!

— Вот здорово! — обрадовался Базанов. — Я ведь у него и под Сталинградом был, и под Орлом, и в Белоруссии.