Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Оба замялись.

— В таком случае она останется на свободе.

Франсеску заточили далеко от Арнау, в другом углу огромного подземелья, а Аледис выгнали на улицу.

После того как были отданы все приказы, Николау сел в кресло за своим столом. Богохульствовать в храме Господнем, поддерживать плотские связи с еврейкой, быть другом евреев, убийцей, проводить дьявольские обряды, действовать против предписаний Церкви… И все это подтверждено священниками, знатью, рыцарями… и воспитанницей короля!

Главный инквизитор развалился в кресле. На его губах появилась довольная улыбка.

«Так твой брат такой богатый, да, брат Жоан? Глупец! О каком штрафе ты мне говоришь, если все его деньги перейдут в руки инквизиции в тот самый момент, когда я вынесу ему приговор?»

Аледис несколько раз споткнулась, когда солдаты вытолкали ее из епископского дворца.

Придя в себя, она заметила, что несколько человек смотрят на нее.

Что кричали солдаты? «Ведьма»?

Она была почти на середине улицы, и люди продолжали внимательно разглядывать ее. Аледис украдкой осмотрела свою грязную одежду и стала рвать на себе волосы, немытые и нечесаные. Один хорошо одетый мужчина прошел мимо нее, скривившись от отвращения. Аледис стукнула башмаком о землю и набросилась на него, сквернословя и скаля зубы, как собака во время нападения! Мужчина отскочил в сторону и побежал от нее. Он долго оглядывался, пока не убедился, что Аледис за ним не гонится.

После этого женщина направила свой взгляд на собравшихся зевак. Один за другим они стали опускать глаза и отворачиваться, чтобы продолжить идти своей дорогой.

Правда, кое-кто снова украдкой посматривал на ведьму, пытаясь увидеть в ней нечто необычное…

Что случилось?

Люди сеньора де Бельеры ворвались в ее дом и арестовали Франсеску в то время, когда та отдыхала. Никто не посчитал нужным объяснить, что происходит. Они грубо вытолкали девушек, когда те набросились на солдат, защищая Франсеску. Девушки рассчитывали на поддержку Аледис, но та словно окаменела. В доме началась суматоха; один из клиентов выскочил полуголый…

Придя в себя, Аледис подошла к офицеру и спросила:

— Что это значит? Почему вы арестовываете эту женщину?

— По приказу сеньора де Бельеры, — ответил он.

Сеньор де Бельера!

Аледис посмотрела в сторону Франсески, которую солдаты держали под мышки.

Старая женщина дрожала.

Бельера!

Когда Арнау отменил дурные обычаи в замке Монбуи, Франсеска открыла свою тайну Аледис. Обе женщины преодолели тот барьер, который до сих пор существовал между ними. Сколько раз она слышала из уст Франсески историю о Льоренсе де Бельере? Сколько раз она видела, как та плакала, вспоминая ужасные мгновения, искалечившие ей жизнь?

И теперь Бельера снова ее тянут в замок, как тогда…

Франсеска продолжала трястись, стоя между солдатами.

— Оставьте ее! — крикнула Аледис. — Вы что, не видите, что причиняете ей боль?

Те повернулись к офицеру, и Аледис, проследив за их взглядом, сказала ему:

— Мы пойдем добровольно.

Офицер пожал плечами, и солдаты передали старуху Аледис.

Они доставили их в замок Наварклес и заточили в подвале. К удивлению Аледис, с ними обращались вполне сносно: дали еду, воду и даже несколько охапок соломы, чтобы они могли спать. Только теперь она поняла, в чем причина: сеньор де Бельера хотел, чтобы Франсеска прибыла в Барселону в приличном состоянии. Их привезли туда через два дня, так ничего и не объяснив.

Почему? Для чего? Что все это значило?

Погруженная в свои мысли, Аледис спустилась по улице Бисбе и повернула на Седерес, чтобы дойти до площади Блат. Ясный и солнечный день собрал на площади больше людей, чем обычно: вместе с покупателями зерна здесь толпились десятки любопытных. Аледис стояла у старых городских ворот и вдыхала ароматный запах хлеба, который витал над лотком булочника. Тот подозрительно посмотрел на нее, и Аледис мгновенно вспомнила о том, как убого она выглядит. Зная, что при себе у нее нет ни гроша, она проглотила слюну и пошла прочь, стараясь не встречаться взглядом с булочником.

Двадцать пять лет!

Двадцать пять лет она не ходила по этим улицам, не смотрела на барселонцев, не вдыхала запахи Графского города. Была ли еще открыта «Пиа Альмойна»? Этим утром их не покормили в замке, и ее желудок то и дело напоминал об этом.

Аледис вернулась по той же дороге к собору, находившемуся рядом с епископским дворцом. У нее снова потекли слюнки, когда она приблизилась к очереди попрошаек, толпившихся у ворот «Пиа Альмойна». Сколько раз в своем детстве она проходила здесь, испытывая жалость к голодающим, которые вынуждены были стоять на виду у всех в ожидании подачек?

Аледис пристроилась рядом с нищими и наклонила голову, чтобы волосы закрыли ей лицо. Она медленно переставляла ноги, двигаясь вместе с очередью, которая вела ее к долгожданной еде. Спрятав лицо еще тщательнее, женщина протянула руку послушнику, раздававшему пищу.

Почему она должна просить милостыню? У нее был хороший дом, и ей удалось накопить достаточно денег, чтобы жить в свое удовольствие всю оставшуюся жизнь. Мужчины продолжали интересоваться ею, и вот… черствый хлеб из фасоли, дешевое вино и миска супа.

Она съела все до последней крошки. Съела с таким же удовольствием, с каким это делали люди вокруг нее.

Когда Аледис подняла от миски глаза, она увидела рядом с собой больных и стариков, которые с жадностью жевали, не обращая внимания на своих товарищей по несчастью, крепко сжимая миску и краюху хлеба.

Какая причина привела ее сюда? Почему они заточили Франсеску в епископском дворце?

Аледис встала.

Светловолосая женщина в ярко-красном одеянии привлекла ее внимание.

Знатная дама… и одна? Но если она не была знатной, то это платье могло быть только на…

Тереза!

Аледис подбежала к девушке.

— Мы сменяли друг друга у замка, чтобы узнать, что с вами произошло, — сообщила Тереза, когда они обнялись. — Нам без труда удалось уговорить солдат, карауливших у ворот, и они рассказали, в чем дело.

Девушка ободряюще подмигнула хозяйке. В ее голубых глазах светился лукавый огонек.

— Когда они вас забрали, солдаты разболтали нам, что тебя и Франсеску везут в Барселону. Пришлось искать способ, чтобы добраться сюда, поэтому мы задержались… А где Франсеска?

— Ее заточили в епископском дворце.

— Почему?

Аледис пожала плечами.

Когда их разлучили и ей приказали убираться, она попыталась выяснить, в чем дело, у солдат или священников. Но никто не посчитал нужным ответить, ее просто отогнали от дворца.

«Старуху — в подземелье» — все, что она услышала.

Однако Аледис не унималась и обратилась к молодому монаху. Настойчивость, с которой женщина пыталась узнать причину ареста Франсески, привела к тому, что монах, в которого она вцепилась, позвал охрану.