Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Когда Жоан выходил из кабинета, рассматривая свою заношенную черную одежду, испачканную грязью, он натолкнулся на двух сеньоров, которые ожидали в приемной главного инквизитора. Рядом с ними трое вооруженных людей охраняли двух женщин, закованных в кандалы: одна была пожилая, а другая помоложе — ее лицо показалось ему знакомым.

— Ты еще здесь, брат Жоан? — Николау Эймерик стоял в дверях, встречая рыцарей.

Жоан больше не стал задерживаться и ускорил шаг.

Жауме де Бельера и Женис Пуч вошли в кабинет Николау Эймерика; Франсеска и Аледис, после того как инквизитор окинул их беглым взглядом, остались в приемной.

— Мы узнали, — представившись, начал сеньор де Бельера, — что вы задержали Арнау Эстаньола.

Женис Пуч, присевший на неудобный стул, не переставал стучать пальцами по коленям.

— Да, — сухо ответил Николау.

— В чем его обвиняют? — выпалил Женис Пуч, сразу же заработав уничижительный взгляд своего спутника.

«Не следует говорить до тех пор, пока инквизитор тебя не спросит», — повторял ему множество раз Жауме.

Николау повернулся к Женису:

— Разве вы не знаете, что есть такое понятие, как тайна следствия?

— Прошу вас простить кабальеро Пуча, — вмешался Жауме де Бельера, — однако, смею вас заверить, у нас далеко не праздный интерес. Нам не только известно о доносе на Арнау Эстаньола, но мы хотели бы внести для ясности кое-какие подробности.

Главный инквизитор выпрямился, сидя в кресле. Воспитанница короля, трое священников из церкви Святой Марии, слышавшие, как Арнау Эстаньол богохульствовал у алтаря во время спора с женой, а теперь еще барон и рыцарь…

Кивнув, он приказал им продолжать.

Жауме де Бельера сощурился, глядя на Жениса Пуча, и начал свой рассказ — разумеется, заранее подготовленный.

— Мы считаем Арнау Эстаньола воплощением дьявола, — с твердостью в голосе произнес Жауме и посмотрел на инквизитора; но тот даже бровью не повел. — Этот человек — сын убийцы и ведьмы. Его отец, Бернат Эстаньол, убил подмастерья в замке де Бельера и бежал со своим сыном Арнау, которого мой отец держал в заточении, чтобы он никому не причинил зла. Этот Бернат Эстаньол спровоцировал мятеж на площади Блат во время первого неурожайного года — вы, наверное, помните. Там же его и казнили…

— А его сын сжег труп, — вставил Женис Пуч.

Николау вздрогнул. Жауме де Бельера снова метнул укоризненный взгляд на своего товарища.

— Сжег труп? — переспросил Николау.

— Да, я сам это видел, — солгал Женис, вспоминая слова матери.

— Вы донесли на него?

— Я…

Сеньор де Бельера тут же попытался вмешаться, но Николау жестом приказал ему молчать.

— Я… я был тогда еще ребенком, — запинаясь, пролепетал Женис. — Я боялся, что он то же самое сделает и со мной.

Николау погладил рукой свою бородку, чтобы скрыть едва заметную улыбку, и позволил сеньору де Бельере продолжить рассказ.

— Его мать, старуха, которая сидит в приемной, — ведьма. Сейчас эта женщина — проститутка. Но она вскормила меня грудью и передала мне вместе со своим молоком, предназначенным для ее сына, болезнь, которая сделала меня бешеным.

Услышав столь откровенное признание, главный инквизитор широко раскрыл глаза. Сеньор де Наварклес это заметил.

— Не переживайте, — поспешно произнес он, — как только эта болезнь проявилась, мой отец отнес меня к епископу. Я — сын Льоренса и Катерины де Бельера, сеньоров де Наварклес, — продолжал Жауме. — Вы можете убедиться, что ни у кого в моем роду никогда не было болезни дьявола. Причиной этого могло стать только бешеное молоко!

— Вы говорите, она — проститутка?

— Да, вы можете в этом убедиться. Ее зовут Франсеска.

— А другая женщина?

— Она захотела прийти с ней.

— Еще одна ведьма?

— Это остается на ваш справедливый суд.

Николау на мгновение задумался.

— Еще что-то? — спросил он.

— Да, — снова вмешался Женис Пуч. — Арнау убил моего брата Гиамона, когда тот не захотел участвовать в его дьявольских обрядах. Он попытался утопить его однажды ночью на берегу… и брат, простудившись, умер.

Николау снова пристально посмотрел на Пуча.

— Моя сестра Маргарида может это подтвердить. Она была там, а потом, когда Арнау стал вызывать дьявола, испугалась и бросилась бежать. Она сама вам это подтвердит.

— Вы тогда тоже не донесли?

— Я узнал об этом случае только сейчас, когда сказал своей сестре, что хочу прийти к вам на прием. Она все еще боится, что Арнау Эстаньол причинит ей вред. Много лет она живет с этим страхом…

— Это серьезные обвинения.

— И Арнау Эстаньол их заслуживает, — подобострастно произнес сеньор де Бельера. — Вы знаете, что этот человек решил подорвать власть? На своих землях, без согласия жены, он отменил дурные обычаи. Здесь, в Барселоне, он занимается тем, что дает ссуды беднякам. Кроме того, исполняя обязанности морского консула, он выносит приговоры в пользу простолюдинов.

Заметив, что Николау Эймерик стал слушать еще внимательнее, де Бельера почувствовал себя увереннее.

— В течение всей своей жизни, — с воодушевлением продолжал он, — Эстаньол занимался тем, что подрывал принципы, на которых зиждется наше общество. Бог создал крестьян для того, чтобы они работали на земле в подчинении у сеньоров-феодалов. Даже сама Церковь запретила своим крестьянам надевать одежду, чтобы предотвратить побеги…

— В Новой Каталонии дурных обычаев нет, — перебил его Николау.

Женис Пуч растерянно смотрел то на одного, то на другого.

— Это как раз то, что я хочу вам сказать. — Сеньор де Бельера выразительно взмахнул руками. — В Новой Каталонии нет дурных обычаев, потому что в этом заинтересованы сами сеньоры, которые действуют, следуя Божьему провидению. Когда нужно было заселить земли, отвоеванные у неверных, это было единственным способом привлечь туда людей. Граф решил так. Но Арнау не более чем слуга… дьявола.

Женис Пуч улыбнулся, увидев, что главный инквизитор качает головой.

— Он дает ссуды бедным, хотя знает, что назад их не получит. Бог создал бедных… и богатых. Не может такого быть, чтобы у бедных были деньги и чтобы они выдавали своих дочерей, как будто они богатые, — это противоречит предначертанию Господа нашего! Что будут думать бедные о вас, служителях Церкви, и о нас, сеньорах? Разве мы не обращаемся с бедными так, как требуют предписания Церкви? Арнау — это дьявол, сын дьявола, который занимается тем, что готовит приход дьявола через недовольство народа. Подумайте об этом!

Николау Эймерик об этом подумал.

Он позвал писаря, чтобы тот записал донос сеньора де Бельеры и Жениса Пуча.

Затем он велел позвать Маргариду Пуч и приказал заточить Франсеску.

— А другая? — спросил инквизитор у сеньора де Бельеры. — Ее в чем-то обвиняют?