Саймон Скэрроу - Орел нападает. Орел и Волки

– Разумеется, государь. Твое предпочтение – для меня высокая честь, и, думаю, я уже вижу, что нужно делать.

На следующее утро погода переменилась. Еще перед рассветом зарядил моросящий дождик, и царским рабам пришлось повозиться, чтобы разжечь сырые дрова и приготовить завтрак. Верика и его свита собрались вокруг костра, где немолчно шипели падающие сверху капли. Вместо обычного оранжевого свечения, предвосхищавшего появление солнца, над восточной линией горизонта прорезалась бледная, грязновато-желтая полоса, и, по мере того как она ширилась, небо все плотнее затягивали серые облака.

– Чудный денек, ничего не скажешь, – проворчал Макрон, затягивая кожаные ремни.

Катон прищурился, глядя на морось:

– Может, потом прояснеет?

– Ага, когда у свиней вырастут крылья.

– Ну, этого, я надеюсь, не произойдет, – улыбнулся Катон. – По мне, и бескрылые кабаны способны нагнать на всех страху.

Молодой центурион, уже одетый для вылазки в лес, стоял, опираясь на длинное охотничье копье. В отличие от солдатских метательных копий оно имело широкий зазубренный наконечник, при обратном рывке выдиравший из раны изрядные клочья плоти. Это копье, правда, тоже можно было метать, но из-за тяжести лишь на короткое расстояние. Слишком короткое, на взгляд Катона.

– А ты хоть видал их вблизи, кабанов-то? – полюбопытствовал, выпрямляясь, Макрон.

– Ну да, как тебя вот, – ответил Катон.

Макрон недоверчиво хмыкнул.

– Я имел в виду, на арене, в одном из римских цирков, – пояснил Катон.

– Арена и лес – это разные вещи, – деликатно заметил Макрон.

– Все равно жуть берет.

– Это точно. Они ведь смертельно опасны, особенно если стоишь у подобного борова на пути, а он прет на тебя со своими клыками. Я сам видел, как один такой хряк полоснул охотника. Убить, правда, не убил, но у него на клыках оказалась какая-то там зараза, и бедняга испустил дух в страшных мучениях через несколько дней.

– Вот спасибо, утешил. Знаешь, мне как-то враз полегчало.

– С тобой все будет в порядке, – рассмеялся Макрон. – Просто держись поближе ко мне и почаще поглядывай за спину.

– Кое-кому тоже не повредило бы поберечь свою спину, – пробормотал Катон, кивая в сторону царя и знатных бриттов, провозглашавших у костра здравицы и поднимающих чаши.

Артакс стоял рядом с царем, но, как приметил Катон, в отличие от всех прочих не пил, и вид у него был растерянный. Катон задумался. Верика стар. Пройдет несколько месяцев, а то и недель, и Артакс станет правителем атребатов. Приходилось только гадать, насколько такое превращение способно изменить этого человека. Останется ли царь Артакс столь же вспыльчивым и колючим, как раньше, и если так, то есть ли надежда на продолжение тех отношений, которые сложились у атребатов и римлян при Верике? Или все-таки Верика прав? Он ведь достаточно пожил на свете, умен, проницателен и понимает, что, выбирая наследника, желательно задеть как можно меньшее число людей, и в этом смысле, возможно, избрание Артакса – самое мудрое из решений. Но мудр ли сам избранник настолько, чтобы видеть, в чем истинная судьба его народа?

– Теперь, прибрав к рукам и умаслив Артакса, Верика, можно сказать, надежно прикрыл себе тыл, – проворчал, заметив его взгляд, Макрон.

– Да, может быть… Только я все равно ему не доверяю. Что-то он затевает.

– Ты начинаешь шарахаться от теней.

– Тени не убивают людей.

– В этом ты прав.

Макрон поднял глаза к небу и огляделся:

– Да, дождичек зарядил основательно. Ни теплее, ни суше уже, похоже, не станет.

Только они успели разжиться холодной бараниной и парой хлебцев, как Кадминий затрубил в рог, созывая всех на охоту. С набитыми ртами, дожевывая на ходу мясо, центурионы попрятали недоеденную снедь в торбы и поспешили к коновязям. Знатные атребаты вскарабкивались на коней и получали от рабов припасенные специально для них отменно сбалансированные охотничьи копья. Верике по старости лет было уже трудненько взбираться на лошадь, и Артакс, грубо оттолкнув кинувшегося к царю конюха, сам подсадил государя в седло. Повозившись на конской спине, Верика тепло улыбнулся, наклонился и потрепал своего старшего племянника по плечу.

– До чего трогательно, а? – буркнул Макрон. – Ничто так не улучшает манеры, как шанс заполучить целое царство.

У коновязи появился Тинкоммий и, заметив центурионов, повернул к ним коня.

– Доброе утро, – приветствовал его Катон.

– Доброе? Да что в нем доброго? – кисло отозвался Тинкоммий.

– Парню вожжа под хвост попала, – шепнул Макрон на ухо другу, а когда принц подъехал вплотную, широко улыбнулся. – Не унывай, старина. Тут и отлить не успеешь, как начнется потеха. Этот лес просто кишит кабанами, как говорит ваш Артакс.

– Артакс? О, уж он-то все знает!

Центурионы переглянулись, и Макрон дружеским тоном продолжил:

– Я так понимаю, что ты не в восторге от того, кого Верика выбрал в наследники?

Тинкоммий повернулся к нему с холодным негодованием на лице:

– Да, не в восторге. А ты?

– Если все это на благо Рима, чего мне желать?

– А ты, Катон… что ты думаешь?

– Не знаю. Просто надеюсь, что Верика проживет еще какое-то время. Чтобы все устоялось и утряслось.

– Утряслось? – негромко рассмеялся Тинкоммий. – Вот как ты это называешь? Нет, ничего у нас не утрясется. И не устоится, все просто ждут, когда старик умрет. Главное начнется потом. Ты правда считаешь, что Артаксу под силу сохранить царство целым?

Катон внимательно присмотрелся к Тинкоммию, а потом задал встречный вопрос:

– А ты, значит, полагаешь, что кто-то другой справился бы с этим получше?

– Возможно.

– Ты, например?

– Я? – с напускным удивлением покачал головой Тинкоммий.

– А почему нет? Ты самый близкий родственник Верики. Имеешь некоторое влияние при дворе. Ты можешь убедить племенной совет избрать тебя вместо Артакса.

– Катон! – прорычал Макрон. – Не хрен тебе совать нос не в свое дело. Заткнись.

– Да я тут вдруг прикинул…

– Нет. Ни хрена ты, сынок, не прикидывал. Ты лучше думай, что говоришь. – Макрон постучал себя по лбу. – Ты разворотишь кучу дерьма, а что дальше? Нам не положено лезть в племенную политику.

– Но, Макрон, ты тоже пойми, что такой редкой возможности нам уже более никогда не представится. А мы должны смотреть вперед, думать о будущем. И Тинкоммий должен думать о будущем. Для нашего общего блага.

Тинкоммий, посмотрев на Катона, кивнул, но Макрон покачал головой:

– Оставь это, бритт. И ты, Катон, тоже. Мы солдаты, а не дипломаты. Наше дело – защищать Каллеву и готовить Волков с Вепрями к новым боям. Это все, Катон. Остальным пусть занимаются такие ухари, как Квинтилл.