Вольфганг Акунов - Сказание о наших готских предках

В выборе средств для достижения поставленных целей Теодорих Остготский не стеснялся. А поскольку он был владыкой, находившимся в центре внимания всей тогдашней Европы, стремившейся подражать ему во всем, то именно на нем лежит немалая вина за одичание нравов, характерное для наступающего раннего (и не только раннего) Средневековья…

После многочисленных «боев местного значения» произошла первая большая битва на реке Сонтии (Фригиде). В ней остготами было поставлено на карту все. Потерянные ими в ходе первых неудач две тысячи повозок с добром были заменены трофейными, Зерна для ручных зернотерок, имевшихся в каждой остготской семье, оставалось лишь на пару дней боевой страды. А вот мяса было в избытке. Памятуя о том, что «не хлебом единым жив человек…», готы, в ожидании большой добычи и возможности «оттянуться по полной» в богатой Венетии, забили чуть ли не весь скот, который гнали с собой. Чтобы, в случае чего, не умирать на голодный желудок…

Воины реикса Теодориха, оказавшись перед роковой дилеммой — смерть от голода в случае неудачи или новый «золотой ауйом», «земля обетованная», благословенная Италия, в случае победы, дрались как бешеные. Конница преодолела утомление от долгого похода, пехотинцы прорвались через спешно возведенные войсками Одоакра (вот она — римская выучка!) полевые укрепления, опиравшиеся своим правым, указывавшим на юг, крылом на развалины разрушенной «Бичом Божьим» гунном Аттилой древней Аквилеи — конечного пункта торгового Янтарного пути. Одоакр был отброшен до самых стен Вероны и бурных вод реки Атесис (нынешней Адидже, или, понемецки, Этч). Разбив «восстановителя римского единства», остготы добились большого успеха. Ибо, хотя до завоевания Италии было еще далеко, в их руках оказалась богатая провинция Венетия. Вопрос продовольственного снабжения воинов Теодориха и их семей был, во всяком случае, решен.

Битва с Одоакром под Вероной, или, по-германски, Берном (поэтому Теодорих-Тидрек-Дитрих именуется в германских сагах «Бернским»), была еще более кровопролитной. Победа в ней далась остготскому царю не сразу. Остготская конница угодила в расставленную ей опытным стратегом гунноскиром Одоакром хитроумную ловушку. В самый критический момент, когда непосредственная опасность угрожала самому Теодориху и дрогнули ряды его телохранителей, их бегство было остановлено только вмешательством матери и сестры остготского царя, пристыдивших усомнившегося в победе сына и брата и упрекнувших его в намерении трусливо бросить их, отдав в добычу Одоакру. Неизвестно, обнажились ли они при этом, выставив напоказ грудь и другие части тела, которые правилами приличия предписывалось скрывать от всеобщего обозрения (как поступали, если верить Тациту, в аналогичных случаях матери, сестры, жены, и дочери древних германцев; впрочем, те описанные римским историком германки были не христианками, а язычницами)… Устыдившись, Теодорих, вроде бы, собрал вокруг себя горсть самых верных и храбрых дружинников, повел их в бой и в последний момент вырвал у врага победу.

Этот легендарный эпизод вполне мог иметь место в действительности. А факт возможности участия вдовы Тиудемира и членов семьи Теодориха в Италийском походе (естественно, в обозе), подтверждается примером Алариха. Ведь и при разгроме Алариха в воспетой Клавдианом битве под североиталийской Поллентией жена и другие члены семьи вестготского царя были пленены победоносным Стилихоном.

Победа Теодориха над Одоакром в битве под Вероной сделала царя остготов господином всей (все еще «римской» по названию) Италии. Теперь у готов было вдоволь фуража (для конского состава), не говоря уже о провианте для состава личного. Разбитый наголову, но не утративший совсем способности сопротивляться, Одоакр отступил в направлении Рима на Тибре, надеясь отсидеться там в ожидании перемены военной фортуны. Но, ввиду отсутствия поддержки и симпатии со стороны неблагодарных римлян, был вынужден уйти в Равенну. Опираясь на эту мощную болотную крепость, гунноскир в следующем, 490 г. так энергично повел боевые действия, что возвратил под свою власть значительную часть Северной Италии, вынудив остготского царя вновь отступить к реке Тицину (или, говоря по-современному — Тичино). И лишь дождавшись подкрепления из «римской» Галлии от царя толосских вестготов (!), остготы Теодориха, опираясь на вестготские отряды, смогли одержать решительную победу над Одоакром в битве на альпийской реке Адде, снова — и теперь уж окончательно! — загнав его в Равенну.

«Навстречу им (готам — В.А.) вышел Одоакр со своими войсками; побежденные во многих сражениях, они вместе со своим вождем заперлись в Равенне и в других наиболее укрепленных местах. Осадив их, готы захватывали все остальные укрепления, когда им представлялся для этого благоприятный случай, крепость же Цезену (современную Чезену — В.А.), находившуюся от Равенны на расстоянии трехсот стадий, и самую Равенну, где находился и Одоакр, они не могли взять, ни заставив их капитулировать, ни силою» (Прокопий Кесарийский).

Боевые действия, которые велись двумя «варварскими» царями (считавшимися официально в то же время римскими полководцами) в описанные нами выше в самой сжатой форме два года борьбы за «римскую» Италию, в гораздо большей степени, чем мы сочли необходимым изложить, характеризовались изменой, лицемерием, коварством и интригами. Целая группа военачальников Одоакра перешла на сторону Теодориха, чтобы покинуть его в самый критический момент и подставить под меч Одоакра большое число опытных остготских «полевых командиров». Князь ругов Фелефей, сражавшийся за Теодориха, сменил (военно-политическую) ориентацию, перебежав к Одоакру (хотя тот лишил его удела). А сам Теодорих, в приступе ярости, приказал перерезать всех перебежчиков из стана его неутомимого противника, чтобы застраховать себя от измен в будущем.

Пока разноплеменные защитники Равенны героически сопротивлялись, Теодорих постепенно завоевал всю Италию от Альп на севере до Калабрии на юге. Став наконец хозяином всего Апеннинского полуострова, он получил от вандалов (всегда слывших отъявленными оппортунистами) в подарок захваченный теми ранее остров Сицилию.

А вот взять Равенну было невозможно (во всяком случае, силой оружия). Поэтому Теодорих, после трех лет безуспешной осады, постоянно тревожимый вылазками стойкого равеннского гарнизона, решил прибегнуть к «нордической хитрости». Через православного епископа Равенны Иоанна II остготский царь-арианин предложил осажденному, но не желавшему сдаваться Одоакру, своему единоверцу, мир на очень выгодных для того условиях. По мнению большинства исследователей, Теодорих предложил гунноскиру совместно править из Равенны всей Италией. Естественно, при этом оба германских царя (или, пользуясь «новоримской» терминологией — «этнарха») формально выступали бы в качестве наместников константинопольского императора (но ведь сути дела это не меняло ни на йоту). Они даже поселились вместе в Равеннском императорском дворце (занимая в нем разные, но соседние покои).