Вольфганг Акунов - Сказание о наших готских предках

Преследование православных, начатое Леовигильдом, как и следовало ожидать, вместо того, чтобы укрепить единство страны, стало причиной более глубокого разделения. До достижения политического спокойствия визиготам было еще далеко. Испаноримляне считали вестготов не своими соотечественниками, а скорее оккупантами; варвары занимали все главные должности и при дворе, и в армии. В официальных вестготских документах той эпохи встречаются только германские имена.

В этот период государство вестготов раздиралось множеством внутренних нестроений, сопровождаемых многочисленными восстаниями, которые Леовигильд был вынужден с жестокостью подавлять, будучи не в силах мирным путем потушить их очаги. Баски, кантабры, левантийцы, жители Ороспеды серьезно угрожали существованию готской монархии. Но самую большую угрозу представляли области Гиспалы и Кордубы, совсем недавно отвоеванные готами у «ромеев». Ставшие пристанищем противников вестготов, всегда готовых проявить свою непокорность. С той же проблемой столкнулись готы полтора века спустя при борьбе с арабским вторжением.

Обращение святого Ерменингельда в православие повлекло за собой волну негодования вестготской арианской знати: Толетский двор (не совсем ясная формулировка автора или авторов жития — В.А.) разгневался на царя Леовигильда, подстрекаемый неописуемым гневом царицы Годсвинты и ее фанатичного арианского окружения.

По-видимому, желанием царя преградить путь возможным последствиям такого неожиданного для двора обращения царевича, объясняется ужесточение гонений, до этого времени скрытых. Царь стал опасаться распространения православия среди вестготов. В Бетике, напротив, собирались силы сопротивления, сплотившиеся вокруг правителя области — святого Ерменингельда, в котором они видели защитника своих религиозных убеждений и политических интересов. Его поддерживали Гиспала, Кордуба (будущая Кордова) и Эмерита (современная Мерида). Ерменингельд начал чеканить в Гиспале собственную монету. Противостояние с самого начала развивалось трагически. Православные народы, граничившие с вестготами — свевы, «ромеи» и франки — решили воспользоваться сложившимся положением, готовые извлечь из него наибольшую возможную выгоду для себя.

Ерменингельда терзали сомнения. С одной стороны, сыновний долг почтения к родителю призывал его подчиниться воле отца и не поднимать на него меча. С другой, гонения на православных, приобретавшие все более жестокие формы, побуждали его выступить защитником истинной веры. Долгие мучительные часы проводил он в раздумьях, выбирая между верностью своему отцу монарху, с которым он делил трон, и своей ответственностью как верующего православного правителя, царствующего над народом, составлявшим в своем большинстве православное население, несправедливо притесняемое в своей вере арианами, которые принуждали его к вероотступничеству. Решение, которое можно было бы принять в такой сложной ситуации, не могло созреть одномоментно, и приходилось действовать соответственно развивающимся событиям.

Между отцом и сыном произошел конфликт. Вероятно, Леовигильд настаивал на принятии вновь отвергнутого арианства и прибытии Ерменингельда в Толет. На оба приказания тот ответил отказом, решившись действовать по-другому. Возможно, имели место дипломатические контакты с соседними царствами, у которых он просил военной помощи, или они сами предлагали ее, в том случае если Леовигильд попытается с помощью силы ослабить сопротивление своего сына. Действительно, архиепископ Леандр отправился в Константинополь, чтобы привлечь внимание императора римлян Маврикия к происходившим в Испании событиям. Он вернулся с обещаниями последнего предоставить военную помощь. Между тем в бетийскую коалицию вступали и другие города Лузитании, не подчинявшиеся Ерменингельду; обещания и заверения в помощи поступили от православных свевов и, вероятно, от православных франков.

Гиспальский царевич почувствовал себя уверенно, взвесил силы и провозгласил себя царем вестготов. Об этом свидетельствуют несколько монет и надписей, дошедших до нашего времени, на которых Ерменингельд именуется этим титулом. Нам сейчас трудно судить, имел ли Ерменингельд намерение основать собственное царство, независимое от царства своего отца, или же заменить отца на визиготском троне.

Леовигильд твердо вознамерился положить конец сыновнему непокорству. В 582 г. он начал войну против строптивого сына, легко овладев Эмеритой и Норбой Кесарией (сегодняшним Касересом). Свевский царь Мирон решил поддержать Ерменингельда. В 583 г. Ерменингельд потерпел сокрушительное поражение от своего отца, при попытке снять осаду с Гиспалы. Мирон, чьи войска были окружены Леовигильдом, сложил оружие и возвратился в Галицию, где вскоре умер. Святой Ерменигельд остался без союзников, имея в своем распоряжении лишь войска подчиненной ему области. С каждым днем он все больше утрачивал контроль над ее разными частями, покоряемыми войсками его отца. В Гиспале Ерменингельд приготовился к обороне; он отправил свою жену и сына в «ромейскую» область Испании, закрепляясь с войсками в замках и других оборонительных сооружениях. Одно за другим они захватывались толетцами. Мужество оборонявшихся не помешало тому, что крепость Оссет, акрополь-кремль Гиспалы, пала под напором нападавших. Город был взят, а святой Ерменингельд — вынужден бежать в Кордубу, преследуемый войсками Леовигильда. Леовигильд вступил в Гиспалу. В феврале святой Ерменингельд закрепился в предместье Кордубы и обратился за помощью к правителю южноиспанской области Восточной Римской империи. Он устроил бегство туда жены и сына, ибо ожидал подкрепления от «ромеев» из Нового Карфагена. Но обещанные римские войска не пришли к нему на помощь, поскольку «ромейский» военачальник был подкуплен Леовигильдом за тридцать тысяч солидов золотом. Жена и сын Ерменигельда были схвачены «ромеями» и доставлены в Константинополь. Ингунда умерла по дороге, а сын царевича — Атанагильд — стал главным заложником при царьградском дворе. Это произошло в 584 г.

Подло преданный «ромейскими» единоверцами, поняв, что проиграл, Ерменингельд попросил убежища в одной из церквей Кордубы. Его брат Реккаред, тогда еще арианин, пришел в храм, чтобы от имени отца предложить Ерменингельду испросить у царя прощения и сдаться в обмен на жизнь. Святой Ерменингельд принял это предложение, смирился с поражением, стал узником отца. Но остался верным православию и уповал на помощь Бога, предавая себя Его спасительной воле. Известно, что святого Ерменингельда перевезли сперва в Гиспалу, затем в Валенцию. Затем состоялось примирение с отцом. Кажется, оно было искренним с обеих сторон, ведь ни сын не желал поднимать руку на отца, ни отец, в глубине души, не хотел зла родному сыну. И только затмившие разум властолюбие и религиозная нетерпимость, разжигаемые в его душе супругой, арианским двором и врагом рода человеческого, пробудили в нем вражду к святому Ерменингельду. Леовигильд вернул своему первенцу многие из его прежних владений, и был готов забыть все, что произошло между ними. Но жене царя Годсвинте удалось возбудить новые подозрения против святого Ерменингельда. Подозрения Леовигильда против сына усилились, когда стало известно, что, франкский царь, тесть готского царевича, пытаясь помочь ему, вторгся в Нарбонскую Галлию. Гунтрам Бургундский послал военные корабли на помощь галицийским свевам, а сам напал на визиготов в Септимании из дельты Родана и Толосы. Кантабрский флот, посланный на помощь свевам, был уничтожен, а сам Гунтрам, захватив Каркассон, не смог взять Немауз, и, в конце концов, был разбит воинством царевича вестготов Реккареда.