Вольфганг Акунов - Сказание о наших готских предках

Но самое главное заключалось в другом. Часть Пиренейского полуострова так и не покорилась его новым хозяевам. Переселившиеся туда готы, принятые остатками свевов (живших там издавна и не добитых вестготами) в союзе с автохтонным кельтиберским населением, сплотились в новую общность, исполненную веры в царей своих мелких государственных образований и в выполнимость возложенной на них самим Провидением высокой миссии освободить когданибудь Испанию от мавров.

В то время как арабы и берберы преодолевали Пиренеи, завоевывали остатки готских владений в Септимании, совершали все более глубокие и опустошительные рейды в земли франков, пока не были разбиты франкским майордомом Карлом Мартеллом под Трикассием (сегодняшним Труа) и Пиктавией (современным Пуатье), христиане северной и северо-западной Испании упорно отстаивали — как бы в тени упомянутых выше масштабных военных событий — свои крохотные владения. Их сердцем была Галисия, древняя Галиция — страна паломников со всей Европы, стремящихся сотворить достойный плод покаяния за совершенные грехи там, где упокоены мощи святого апостола Иакова, ставшего небесным заступников Испании — в Сантьяго де Компостела.

Но для того, чтобы паломники могли идти на поклонение ко гробу святого апостола Божьего, в ставшую уже на три четверти мавританской Испании, готам было необходимо во что бы то ни стало удержать в своих руках узкую полоску земли на севере страны. Сражаться за Испанию так, как они сражались за Италию у подножия Везувия при Тейе. И точно так же, как никто не знал, откуда, из какого ниоткуда, взялся Тейя, теперь никто не знал, откуда, из какого ниоткуда, взялся воитель Пелагий. Возглавивший последних вестготов, как Тейя, когда-то — последних остготов.

Традиционно принято считать, что Пелагий (или, по-испански — Пелайо) был одним из уцелевших в битве при Гвадалете знатных готских воинов (по некоторым сведениям — «князем»). Он ухитрился провести остатки своей доблестной дружины через всю Испанию в ее северную оконечность и основать там независимое графство (комитат). Не ранее 721, но и не позднее 725 г. т. е. лет через двенадцать после поражения и гибели вестготского царя Родриго-Родериха, «старец» (если верить роману Мигеля Сервантеса де Сааведра «Дон Кихот») Пелагий дал арабам бой, расцениваемый испанцами как начало их семисотлетней Реконкисты. Первый бой новой эпохи, новой эры. В которую арабы вынуждены были перейти от наступления к обороне. А христианская Испания принялась шаг за шагом отвоевывать захваченный у нее маврами полуостров.

Место этого боя хорошо известно. Он произошел к востоку от Овьедо, в долине реки Рио Селья, близ пещерного монастыря Ковадонга. Испанский автор Эмилиано де ла Уэрга, большой знаток истории этой священной для испанских христиан долины и побед, одержанных Пелагием над сарацинами (другое название арабов-мусульман), писал о первой победе Пелайо при Ковадонге (или, по-астурийски, Куадонге):

«Когда всякое сопротивление маврам на равнинах Кастилии утратило смысл, князю Пелайо пришли на ум горы и скальные стены Астурии, оказавшиеся неприступными даже для римлян. С остатками войска, разбитого при Гвадалете, он обратил свои стопы на север и начал набирать себе дружину среди мужей Астурии. К нему присоединилось немало туземцев. Это были храбрые воины, хорошо знавшие свою область непроходимых лесов и труднопреодолимых гор < … > Но и во всем остальном Пелайо проявил большую осмотрительность; он даже поддерживал определенные отношения с губернатором победоносных арабов в Хихоне, и с Кордовой, где, говорят, провел некоторое время в заключении как заложник. Невзирая на то, что его тщательно охраняли, ему удалось бежать и добраться до гор Астурии, где его уже ожидали верные соратники; теперь ему было необходимо ударить на врага, поскольку арабы, после бегства пленника, уже не сомневались в его намерениях. Он повелел трубить в военную трубу и укреплять лагерь. Оружие, изготовленное по его приказу, состояло из луков со стрелами, кинжалов и небольших копий, служивших туземцам для защиты от хищных зверей (возможно, охотничьих рогатин? — В.А.), пращей и камней. Нетрудно разгадать план, которому он следовал. Иберы на протяжении двух столетий сопротивлялись громадному военному превосходству римлян, применяя против них тот способ ведения войны, который мы сегодня называем герильей (малой, или партизанской войной — В,А.). На стороне христиан были горы, в которых можно было укрываться, как в естественных укреплениях, созданных самой природой; непроходимые леса, в которых превосходно ориентировались туземцы; а также небесное могущество Святой Девы, Вирхен де ла Куэва («Пещерной Девы»). Арабы, для которых было крайне важно уничтожить этот очаг сопротивления, пытались добиться победы в полевом сражении. Однако выбор поля битвы оставался за христианами. Последние выжидали в засаде, но, когда выдавался благоприятный случай, вступали в бой, хотя враги значительно превосходили их вооружением и численностью. На руку христианам играла внезапность совершаемых ими из засады нападений. Постепенно мощь и численность войск мусульман ослабевала. Находившийся в своей ставке, расположенной в Санта Куэва («Священной Пещере»), предводитель христиан дон (от лат. «доминус», т. е. «господин» — В.А.) Пелайо разрабатывал стратегию, отдавал распоряжения об устройстве засад, постоянно менял места расположения своих войск и распределял провиант, нередко состоявший лишь из меда диких пчел и из дичи, водившейся в лесах. Христиане удерживали горные высоты, обрушиваясь с них на мелкие вражеские отряды, уничтожая их и срывая таким образом все планы мусульман. При таком способе ведения войны сарацинское войско день ото дня несло все большие потери. Год от года (с 718 по 722 г.) падала его численность, мораль и боевой дух. Христиане же, напротив, с каждой одержанной, пусть даже незначительной, победой, становились немного сильнее; а по мере возрастания их оптимизма, возрастало и число воинов, шедших в бой с врагом под знаменем Креста».

Весьма интересным представляется и сообщение о Пелагии, содержащееся в «Хронике короля Альфонса III»:

«Пелайо со своими людьми пребывал в недрах горы Аусева, когда появилось войско (мавров — В.А.), разбившее свои бесчисленные шатры перед входом в пещеру. Епископ (!) Оппа (или Оппас — В.А.) взошел на возвышенность напротив Святой Пещеры и вопросил: «Пелайо, где ты?» Тот отвечал ему из трещины в скале: «Я здесь». Епископ продолжал: «Думаю, от тебя не укрылось, что все войско готов не смогло устоять перед сарацинами. Как же ты думаешь оказать им сопротивление, сидя в этой горе? Внемли моему совету и покорись; перейдя на сторону мавров, ты получишь много всякого добра». Пелайо возразил: «Разве ты не читал в Священном Писании, что Церковь Господа подобна горчичному зерну, из коего, как оно ни мало, по милости Божией произрастает нечто большее, чем из всех остальных семян?» Епископ отвечал: «Воистину, так сказано в Писании». Пелайо же ему: «Наше упование — Христос; из этой малой горы придет спасение для Испании и для готского народа. Милость Христова освободит нас от этих неверных, которые я презираю». Тогда епископ обратился к войску мавров со словами: «Готовьтесь к бою, вы ведь слышали, что он мне ответил»».