Йожеф Дарваш - Колокол в колодце. Пьяный дождь

— В чем, в чем, а в этом-то мы преуспеваем, сами себе копаем яму.

— А по-моему, такие взгляды у тебя потому, что ты затворник, Лаци. Но сегодня ты превзошел самого себя — смотри, накличешь беду. Нет, определенно, одиночество на тебя скверно влияет. А отшельник всегда приходит к полному одичанию. Сидишь в четырех стенах и выдумываешь всякие небылицы…

Дежери не на шутку рассердился. Но его выдавали только глаза: и без того темные, от гнева они еще больше потемнели.

— Ты бы, дорогой Пали, лучше рассказал о своем сынке!

— О сыне? А что о нем рассказывать? Учится. Познает жизнь. Пусть поживет в свое удовольствие, пока молод. А вернется домой — сменит меня.

В том, что говорил Вардаи, чувствовалось больше петушиного задора, чем глубокой убежденности. Старый, дряхлый человек, он изо всех сил старался держаться уверенно. Когда же его собеседник упомянул о сыне, Вардаи весь как-то сник. От его самоуверенности не осталось и следа, он просто растерялся.

Дежери стало жаль старика, да и не хотелось ему обострять и без того крайне сложные с ним отношения.

— Итак, дорогой Пали… мне ничего не остается, как с удовлетворением принять к сведению, что ты не нуждаешься в моем посредничестве, — невесело усмехнувшись, заключил Дежери.

— Послушай, Лаци. Я буду говорить с тобой начистоту. У меня с некоторых пор появилась надежда избежать продажи этого угодья. Если эта надежда не сбудется, то… мы с тобой всегда успеем потолковать. Правда? В конце концов, — он горько усмехнулся, — как говорится, деньги не пахнут… Одно сомнительно, есть ли у мужиков деньги? Ведь не станешь же ты требовать, чтобы я так, за здорово живешь, во имя пресловутого спасения венгерской нации обогащал крестьян, приумножая их земельные владения.

— Думаю, ежели они собираются покупать землю, деньги у них есть.

— Как сказать. От них можно всего ожидать. На нашей с тобой памяти в сорок восьмом году голытьба вместо выкупа схватила вилы и по-своему расплатилась с помещиками. Уж не одобряешь ли ты этот способ расплаты?

— Ну, этакие взгляды у меня не скоро появятся, — рассмеялся Дежери.

— Если у тебя и дальше так дело пойдет, то, чего доброго, и до такого докатишься, — сказал Вардаи шутливо и уже серьезно добавил: — Поговорим откровенно, раз уж затронули эту тему. Я знаю, ты всегда говоришь искренне. Мне странно, что ты вновь пришел к тому, от чего однажды ушел.

— Не к тому я пришел, дорогой Пали. Для познания истины важно не только то, к чему придешь, а каким путем идешь. Когда-то в юности доискиваться истины меня побуждал патриотический пыл, теперь — безвыходность. Я и сейчас ратую за то же, что и прежде: нужно не разорять, не разрушать, а созидать. Но только опору для своих убеждений я ищу уже в другом.

— А теперь разреши задать тебе вопрос: ты уверен, что ищешь опору там, где следует искать?

Дежери на какое-то мгновение задумался, затем негромко сказал:

— Надо же где-то ее искать!..

— Я в этом не уверен. В спорах с Гезой ты всегда обвинял его в крепостнических замашках, сравнивая с жестоким феодалом Вербёци. Вполне допускаю, что ты и меня причисляешь к заядлым крепостникам. Но видишь ли, я убежден, что косами да мотыгами нельзя возродить нацию, особенно если применять их не по назначению…

— Но защитить нацию можно!..

— Ну нет! Тебе известно, чем это обернулось в сорок восьмом.

— Дать крестьянам землю необходимо, важнее этого нет ничего. Тогда они будут использовать косы да мотыги только по прямому назначению. Тогда и спросить с них будет можно. А главное, они не станут на нас замахиваться.

— Что ж… желаю тебе не обмануться в своих ожиданиях!.. Дай бог!

Собеседники успокоились, и разговор принял миролюбивый характер, как в прежние времена, когда они, бывало, сойдясь вместе, частенько спорили, но всегда были настроены доброжелательно, несмотря на различие своих идеалов.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вбежал мальчуган. В руке его трепетал воробей.

— Дедушка!.. Дедушка!.. — закричал он в восторге, но, увидев незнакомого человека, застыл на месте, удивленно и испытующе глядя на гостя.

Оробевший мальчик казался таким же беспомощным, как и зажатая в его руке птаха. Он попятился к двери, явно намереваясь дать стрекача.

— Подойди-ка, Петер, — позвал его повеселевший Вардаи. Глаза его светились радостью, когда он сказал: — Мой внучонок. Ты ведь еще его не видел?

— Да, мы не имели удовольствия встречаться, — с напускной важностью заметил Дежери.

— А посему изволь, Петер, подойти и представиться дяде, как и подобает воспитанному мальчику.

Мальчик нерешительно подошел ближе и, застенчиво поклонившись, шепеляво пролепетал:

— Петер Балог.

Дежери встал и в тон ему, церемонно поклонившись, сказал:

— Ласло Дежери…

— Вижу, знакомство уже состоялось… — раздался в дверях оживленный женский голос.

Это была Жужа. Она пришла за сыном, но, увидев гостя, в нерешительности остановилась на пороге и так же, как и ее сын, попятилась было к двери, чтобы незаметно уйти. Однако, овладев собой, она все же вошла в комнату. Лицо ее то заливал нежный румянец, то оно вдруг бледнело. Это выдавало ее смятение и никак не вязалось с непринужденным тоном, которого Жужа старалась держаться.

Дежери только теперь сообразил, что этот малыш — сын Жужи. Почему-то эта мысль не возникла у него, когда мальчик влетел в комнату и даже когда Вардаи назвал его своим внуком. И лишь при появлении молодой женщины Дежери осенило: ведь мальчик-то похож на Жужу!

Подойдя к Жуже, он поцеловал ей руку.

— Мне вы решили не представляться?

Жужа свободно держалась и казалась веселой.

— А ведь в этом действительно есть необходимость: мы же не виделись целую вечность… — заметил Дежери смущенно и робко.

— Мы помешали? Простите, но во всем виноват Петер. Ему во что бы то ни стало хотелось показать дедушке свой первый охотничий трофей.

— Ты сам поймал воробья? — спросил Дежери мальчугана, жавшегося к матери.

— Нет, он еще не настолько ловок. Воробушка он отнял у кошки. Но безусловно, это смелый поступок. Не так ли?

— За тебя, Петер, не приходится опасаться. Как вижу, ты малый не промах, не пропадешь, — пошутил Вардаи. — Пусть другие стараются, ловят, ты потом сумеешь у них отнять добычу.

— Смотри, дед, научишь внука на свою голову.

— А что тут плохого? Я не умел так поступать, пусть внук будет умнее меня.

— Но не следует забывать, что кошки в таких случаях имеют обыкновение царапаться, — рассмеялся Дежери.

— Жаль, вы не видели, как это все было. Прекомичная сцена! Кошка яростно шипела, шерсть у нее встала дыбом. Я боялась, как бы она не выцарапала мальчику глаза. Но Петеру все было нипочем, он бесстрашно кинулся спасать растерзанного воробья, словно воевать с кошками для него дело привычное.