Аполлон Еропкин - Записки члена Государственной думы. Воспоминания. 1905-1928 [litres]

Не задумалась же Италия нарушить эти договоры в решительный момент военных операций [249]. Почему же Россия должна была жертвовать собой из-за чужих интересов? Из-за тех самых государств, которые впоследствии не постеснялись не только признать права за всеми отколовшимися от России ее частями, но и за СССР?

Это ли союзническая ориентация?

Немцы действовали иначе: когда союзной им гетманской Украине потребовалась помощь против большевиков, они прошли страну церемониальным маршем и очистили ее от большевиков. Они не спрашивали при этом, как французы или англичане, почему русские сами не стоят в строю. Они шли и помогали без лишних разговоров. И как просто выполнили они эту военную операцию, заняв небольшими отрядами все линии и все станции железных дорог, и как быстро ушла в подполье советская власть. Только во время немецкой оккупации Украина и вздохнула свободно. Напрасно указывают, что помощь немцев была своекорыстна. А где же видано и слыхано, чтобы помощь и союз государств основывались на платонических началах? Единственным исключением была Россия, которая всегда и платилась за свое бескорыстие. И теперь, в 1915 году, Россия спасла Францию от разгрома [250].

И если бы не эти платонические симпатии, если бы не воинственный азарт желтого блока в Государственной думе [251], какой несокрушимый союз представлял бы союз России, Германии и Австрии и как с ним считалась бы остальная Европа!

Все попытки оправдать войну России с Германией не выдерживают никакой критики. Славянский вопрос и помощь погибавшей Сербии? Но какая же это помощь, если, спасая трехмиллионное государство, гибнет целая нация в сто восемьдесят миллионов человек. К тому же Сербия все равно не была спасена, она была раздавлена.

Профессор Милюков все время носился с Дарданеллами [252]как с одной из главных задач войны с Германией. Ну и что же, достигла Россия этой своей задачи? Я уже не говорю о несоизмеримости этих величин: мировой войны с миллионами жертв и турецких проливов.

Удивительно, как туго проникают в народное сознание новые мысли, хотя бы и бесспорные и ясные как аксиомы. Уже один исход войны и те ужасные последствия, которые она вызвала в России, казалось бы, воочию должны были убедить, что война с Германией была колоссальной ошибкой русской дипломатии. Но стадное чувство доселе живет в умах толпы, которая все еще твердит, что союзники – наши друзья, а немцы – наши враги. Конечно, после объявления войны немцы стали неприятельской страной для России, и было бы странно полагать, что и на войне они будут соблюдать русские интересы. На войне все средства дозволены. Немудрено, что и немцы всеми средствами вредили России: они пустили к нам большевистскую заразу, хорошо зная, с кем они имеют дело и какую благодатную почву среди русского невежества найдет эта бредовая идея и проповедь грабежа и безделья. Они добились разложения русской армии, добились революции в России и тем вывели ее из войны. Они добились разложения самой России, потворствуя сепаратизму и федерализму обезумевшего населения.

Россия погибла. Но ведь это была война. По существу же, Германия, как бюджетная наша соседняя страна, более двухсот лет работавшая с Россией, не может быть нам враждебна, ибо, кроме России, ей неоткуда получать сырье и некуда сбывать свои товары. Здесь для России нет ничего обидного или унизительного; достаточно вспомнить, какого величия, какого могущества достигла она за эти двести лет. Недаром величайшие государственные умы и России, и Германии дорожили и настаивали на этой обоюдной дружбе.

Говорят, что Россия в своих торговых договорах несла подчиненное положение. Но если это и замечалось, то вовсе не из-за высокомерия Германии, а только потому, что промышленность и культура Германии были выше русских. Такой уж экономический закон, что высокая культура подчиняет себе низшую. И кого бы ни поставить на место Германии, будь то Англия или Франция, все равно торговые договоры России займут подчиненное положение, ибо в России нет промышленности, Россия нуждается в заграничных изданиях, что особенно ясно показали война и большевистское владычество.

Культура всегда берет верх, и за примерами ходить недалеко: давно ли подвластная России Финляндия была совершенно независима экономически от метрополии благодаря более высокой своей культуре. Не без выгоды сбывала она в Россию свои товары – бумагу, сарпинку, мебель, изразцы и пр., совершенно игнорируя русские изделия, даже столь дешевые и добротные, как русский ситец, сахар, пиво. Немецкие экспортеры за двести лет изучили Россию вдоль и поперек; изучили ее рынки, ее требования, ее вкусы; применились к русским условиям спроса и кредита; изучили русский язык. Словом, они сжились со своей соседкой.

За время войны некоторым русским фирмам пришлось обратиться к английскому и американскому рынкам, и сразу оказалась масса недоразумений: потребовали оплату заказов вперед, да еще в английской валюте, самой дорогой; заказы опаздывали к русской навигации, монтеры не понимали русского языка и пр.

Для России необходимы были тесные торговые сношения именно с Германией, а не с Англией и не с Францией, ибо французские товары ей не нужны, у нее этих товаров большое изобилие на юге – в Крыму, на Кавказе, в Туркестане; что же касается английских товаров – машины, ткани, стальные изделия и пр., то они и в мирное время были нам не по карману. Остаются товары американские и японские; но недаром говорится: «за морем телушка – полушка, да рубль перевозу». Не проще ли перевезти немецкий товар через границу, тут же, рядом, нежели тащить его за тридевять земель из-за океана? Во имя чего? Что американцы или японцы – наши друзья? А что было в 1904 году и как тогда звучала эта формула? Если Япония с тех пор успела превратиться в нашего друга, то чего вообще стоят все эти политические формулы, несущие с собой мир и любовь?

Германия при всем своем экономическом и культурном превосходстве никогда не трактовала соседям русскую державу как меньшую, наоборот, всегда относилась с чувством уважения и дружбы в самые тяжелые ее исторические моменты.

А что принесла России ее союзническая ориентация? Позор и унижение. Достаточно сказать, что Россия, эта величайшая держава, занимавшая и продолжающая занимать половину европейского и азиатского материков, считавшая и продолжающая насчитывать свыше полутораста миллионов населения, обладавшая и продолжающая обладать богатейшими природными богатствами, эта держава, пожертвовавшая миллионами человеческих жизней за своих союзников, оказалась недостойной иметь своего представителя в Версале при заключении мирного Конгресса [253]. А ведь в то время существовала еще белая армия адмирала Колчака [254]и генерала Деникина [255], и первая подходила к Уралу, а вторая – к Курску; они не участвовали в позорном Брестском мире, а оставались, к сожалению, верными союзникам.