Александр Быков - Секретная должность агента Рейли

— Мое почтение! Как охота?

— Спасибо, помаленьку. А Вы-то тут что делаете?

— Вот с товарищем путешествуем, смотрим на российские просторы.

— А почему одеты так? — Гиллеспи был в рубахе косоворотке, видимо несколько дней не брился и потому оказался покрыт густой щетиной.

— Живу в России, хочу быть похожим на настоящего русского человека.

— А-а…

Лодки продолжили путь, каждая в своем направлении.

— Кто это? — спросил у Рейли-Гиллеспи попутчик, бритый наголо мужчина с усами.

— Наш хозяин, Дружинин, признаться, редкостный дурак, — ответил Рейли, — интересуется исключительно охотой и лошадьми.

— Ну, так он же дворянин, представитель отжившего своё класса. Мы социалисты-революционеры таких, как он, в старые годы не жаловали, а теперь вот оказалось, что и дворяне в борьбе с большевиками стали социально близкими элементами.

— И не говорите, Борис!

Они поменялись местами, бритый сел на весла, Рейли на корму, достал карту, стал внимательно её разглядывать.

— Скоро Устье Вологодское. Оттуда прямой путь по воде до Котласа и далее до Архангельска.

— Река судоходна на всем протяжении?

— На карте обозначены перекаты, особенно в нижнем течении реки, но на небольших судах, думаю, пройти можно. На крайний случай, всегда можно перетащить лодки через мели, предварительно разгрузив, или вообще волоком, как в старину. К сожалению, время упущено, весной, когда стояла большая вода от Архангельска до Вологды есть прямой путь, а сейчас снизу только до Котласа и Устюга. Далее — перекаты.

— Куда поплывем дальше?

— По реке Сухоне вверх, до железнодорожного моста на Архангельск, это ключевая точка, её нужно взять под контроль в первую очередь.

— Вы так лично и будете объезжать все окрестности?

— Придется, я не доверяю никому. Местные ненадёжны, мало того, что требуют денег на расходы, так еще и болтливы, как бабы.

Когда мы вернемся в Вологду, весь город уже будет знать про нашу поездку. Хорошо, что Дружинин далек от политики, иначе он бы давно понял, чем занимается в его доме английское вице-консульство. Он уже спрашивал консула Бо, почему в доме бывает так много молодых мужчин. Видимо, слышал их разговоры. Консул ему ответил, что все эти люди хотят воевать с немцами, но у него нет указаний о зачислении их в ряды Британской армии.

— И что, он поверил?

— Конечно. А Вы, Борис Викторович, куда направитесь после нашей экскурсии?

— Называйте меня на всякий случай Павел Иванович, нам фамильярность ни к чему. Куда направлюсь? Туда, где буйство жизни, где есть возможность окунуться в водоворот событий, отхлебнуть из чаши горького вина разочарований, насладиться минутным успехом и почувствовать бренность земного бытия.

— Да Вы поэт, Павел Иванович.

— Скорее прозаик, хотя поэтом может считать себя каждый пишущий человек, ибо художественное изложение мысли суть тоже поэтический дар.

Через три дня они вернулись в Вологду, и каждый отправился по своим делам. Борис Викторович Савинков, известный на всю Россию еще с царских времен литератор и террорист — к соратникам по борьбе. Рейли, превратившись в дипломата Джона Гиллеспи, — в британское вице-консульство.

«Союз защиты Родины и Свободы», возглавляемый Савинковым, имел сторонников в Вологде. Вскоре он уехал в Ярославль, потом в Москву готовить серьезные политические события.

Рейли-Гиллеспи также недолго оставался в Вологде, вскоре он выехал в Петроград. Там было настоящее дело, его ждал капитан Френсис Кроми.

Они общались в пустынном здании британского посольства, охраной которого заведовал бывший капитан-подводник.

Кроми встретил Рейли на лестнице.

— Рад видеть Вас, господин дипломат.

— Здравствуйте, капитан. Дипломат я в Вологде, здесь — коммерсант Массино, турецко-подданный, к вашим услугам.

— Я пошутил, Сидней, пройдемте в кабинет.

В рабочем кабинете, где еще полгода назад властвовал посол Джордж Бьюкенен, а после него недолго улизнувший из России в начале весны поверенный в делах Линдлей, они разрабатывали планы на будущее.

— Работа по уничтожению британского имущества и вооружений на Балтике давно закончена. Всё, что может быть хоть как то использовано, взорвано или подверглось деструкции. Немцы и большевики не получат ничего.

— Как дела по кадровому вопросу?

— Все не просто. Недовольных Советской властью огромное число, но желающих взять в руки оружие и сражаться за свободу во много раз меньше. Всему виной апатия, усталость от войны. Готовы к делу либо те, кто уже обижен большевиками, либо идейные.

— Кто они, монархисты, кадеты, эсеры?

— Все, понемногу от всех. — Кроми повторил эту фразу дважды, по-английски это звучало особенно убедительно — a little of everything.

— Таким образом, политическая платформа, на основе которой объединяются эти люди, антибольшевизм?

— Да, только это. Но проблема в том, что после захвата власти эти господа снова станут непримиримыми врагами. Начнется новый виток противостояния. Не будем забывать, что большевики совсем не те, что были полгода назад. За зимний семестр они получили хороший урок управления страной и собираются постигать университеты власти дальше.

— Союзная интервенция может выступить для оппозиции стабилизирующим фактором?

— В какой-то степени да, если союзники грамотно расставят приоритеты, в чем я собственно не уверен. Недавно я разговаривал с одним русским, он моряк, подводник. Мы вместе топили немецкие корабли на Балтике. Он монархист, боевой офицер, каких мало, идейный офицер. Так вот, он заявил мне, что как только он узнает местонахождение Керенского, прикажет его арестовать и расстрелять.

— Похоже я знаю о ком Вы, это господин Томсон-Чаплин не так ли?

Кроми удивленно замолчал.

— Такая большая маленькая страна!

— Ну что Вы, капитан. Просто какое-то время назад капитан Чаплин был гостем британского вице-консульства в Вологде и говорил нечто подобное. Хотя, я полагаю, так думают многие.

— Но это разрушит коалицию антибольшевистских сил! Эсеры никогда не будут заседать с монархистами в одном правительстве.

— Постараемся решить и эту проблему. Я поеду в Москву к Локкарту и оттуда обратно в Вологду, дипломатическая служба в консульстве без меня встанет, — Рейли улыбнулся.

— Как происходит переброска сил на Мурман?

— Группы офицеров с соответствующими документами и печатями британской консульской службы выдвигаются из Петрограда до станции Званка и оттуда едут в Мурманск.

— Такие же группы из разных мест через вологодский канал направляются на Север, по нашим данным в Архангельске сосредоточено большое количество офицеров, они ждут приказа и командования.