Александр Быков - Секретная должность агента Рейли

Жизнь многих жителей города разделилась на две части: до приезда дипломатов и после. Дипломатический корпус в 1918 году создал альтернативу революции, показав, что есть возможность для другой жизни, и Вологда радостно восприняла этот посыл.

Дипломаты уехали, оставив в городе полное надежд на возвращение прежней спокойной жизни общество, несколько подпольных организаций, готовых бороться за возрождение России.

Советская власть сначала недооценила значение дипломатического корпуса в жизни города, а когда поняла, что не учла настроения горожан, которые в большинстве своем летом 1918 года ждали прихода союзных войск и установления демократической формы правления под защитой штыков Антанты, с остервенением бросилась уничтожать недовольных.

Дипломаты Антанты с берегов Белого моря следили за тем, что происходит в Вологде, но повлиять и, тем более, помочь уже не могли.

Вначале они наивно полагали, что отъезд в сторону Архангельска будет временной мерой. В зданиях посольств и миссий для охраны помещений были оставлены сотрудники, а представители американской военной миссии заплатили за аренду дома Раскина на год вперед.

События августа 1918 года должны были решить не только судьбу Вологды, но, весьма вероятно, и всей России, Союзники решительно взялись за дело и надеялись на скорый результат. Никто не предполагал, что большевики окажут Антанте серьезное сопротивление.

В тяжелые дни середины июля, когда Москва была на военном положении, а Локкарт благодаря своим интригам находился на волосок от ареста, Мария Бенкендорф старалась не покидать квартиру английского представителя в Хлебном переулке. Телефонный звонок прозвучал, когда англичанина не было дома, он отбыл куда-то по делам. Звонок стал для неё полной неожиданностью.

Мужской голос с характерным прибалтийским акцентом просил гражданку Бенкендорф выйти в сквер.

— Для чего? — спросила Мура, — В городе стреляют, и я боюсь выходить из квартиры.

— Не бойтесь, Вы будете в полной безопасности. Собирайтесь и выходите. Вас уже ждут.

Посоветоваться было не с кем. В голосе говорившего по телефону, несмотря на учтивый тон, она чувствовала силу, которой следовало подчиниться. Мура накинула кофту, схватила сумочку, выскочила из подъезда. В глубине сквера стояла машина. Мура огляделась по сторонам. На скамейке она заметила мужчину в фетровой шляпе. Подошла.

— Здравствуйте, Мария Игнатьевна.

Все тот же прибалтийский акцент, она узнала его.

Боже мой, это Петерс!

— Не удивляйтесь нашей встрече, она неслучайна.

— Я полагаю, — промямлила Мура.

— Я пригласил Вас для того, чтобы спросить о ваших детях, которые остались в Эстонии.

— Я не знаю, у меня давно уже нет с ними никакой связи, в Йенделе немцы. Няня пишет с оказией, сообщает, что все нормально, просит денег. Раньше я отправляла переводы почтой, теперь это невозможно. Бедные мои дети!

— Вы знаете, кем я теперь работаю?

— Да. Нет. Точно не знаю, все так изменилось за последние дни…

— Я председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии.

— Ох! — Мура присела на скамейку.

— Как вы догадываетесь, я многое могу, в том числе и помочь Вам повидать детей.

— Правда? Спасибо! Но как?

— Наши ребята имеют надежный коридор на границе, по нему Вы попадете в Йендель и увидите своих детей, передадите деньги в конце концов.

— Я что-то должна сделать за это?

— Вы догадливы! Но не бойтесь, это не касается Вашего дружка Локкарта. Хотя о его связях с партией левых эсеров нам хорошо известно.

— И все-таки?

— Буду откровенен. Мои земляки в Латвии поднимаются на борьбу с немецкой оккупацией. Сил и, главное, денег недостаточно. Вы имеете связи с англичанами. Познакомьте моих земляков с капитаном Кроми, у него как раз есть то, что им необходимо. Кроми ненавидит немцев и, думаю, поможет освобождению Латвии и Эстонии от тевтонских варваров.

— Наверное…, — неуверенно протянула Мура. — Я давно не виделась с капитаном, он приезжал несколько раз в Москву, но к нам не заходил. Дела, знаете ли.

— Знаем. Мы все знаем о его делах и в Москве, и в Петрограде. Именно поэтому просим Вас познакомить его с прибалтийскими патриотами. Ему этот разговор будет очень интересен, а Вы ничем не рискуете.

— Я согласна, когда можно выехать?

— Завтра, на Ваше имя в кассе будет оставлен билет до Петрограда. Там вас встретят.

Вечером Мура заявила Локкарту, что ей нужно срочно уехать в Йендель проведать детей. У неё болит сердце от неизвестности и она должна быть там.

Локкарт пробовал убедить её подождать. Бесполезно. Мура собрала чемодан и решительно сказала, что утром уезжает.

— У тебя хотя бы есть билет? Я могу помочь, — предложил Локкарт.

— Спасибо, подруга работает в кассах на Николаевском вокзале, она уже все купила.

18 июля Мария Бенкендорф поездом отбыла в Петроград. Локкарт дал телеграмму Кроми, и тот приехал встречать её на вокзал. Мура увидела капитана, подошла и молча обняла.

— Как же я соскучилась по тебе.

— Поедем в посольство, там для тебя готов завтрак, накрыт стол, всё как раньше.

Они сели в авто и поспешили на набережную. Кроми заметил сзади автомобиль, который подозрительно быстро ехал за ними в том же направлении.

— Хвост, держись, — он свернул во двор дома и, петляя по питерским закоулкам, выехал на другую улицу, — Оторвались. Кто бы это мог быть? За мной давно не следят так открыто.

— Не знаю, — тихо ответила Мура, — может, показалось. Она догадывалась, что за автомобиль это мог быть, и кого он должен был встретить, но промолчала. В конце концов, это не её забота, ей главное попасть в Йендель.

Сутки пролетели незаметно. Кроми, как и весной, будучи истинным командиром, быстро привел свой корабль к цели и поразил её. Мура сдалась. Она снова оказалась в объятиях мужчины, связь с которым не имела для нее никакого смысла, зато таила в себе много опасностей. Вдруг Локкарт узнает, или Петерс пронюхает об их отношениях и начнет шантажировать. Впрочем, этот наверняка все знает. Боже мой, куда ей деваться! А ведь она просто хочет обычного женского счастья, семьи, мужа, детей. Вместо этого одни романтические приключения, и ни семьи, ни детей рядом.

— Ты знаешь, — сказала она на следующее утро Кроми, — я сегодня уеду. Я не знаю, как и на чем, но уеду обязательно. Я должна попасть к детям в Йендель.

— Это не так далеко, — потянувшись, ответил Кроми, — особенно если знать, как и куда идти.

— Ты мне поможешь?

— Постараюсь, но с одним условием.

— С каким?

— Ты уедешь не сегодня?

— А когда?

— Завтра или послезавтра.

— Хорошо, согласна на завтра, но ни днем позже.

21 июля Мура Бенкендорф в крестьянском наряде на телеге выехала в сторону линии фронта. Проводить их на границе вызвались два парня латыша, невысокого роста, худощавые, светловолосые. Они дезертировали из армии и теперь зарабатывали тем, что проводили желающих в оккупированную немцами зону.