Александр Быков - Секретная должность агента Рейли

Довольные добычей они с гиканьем носились на конях по ночному городу и палили из ружей. Под обстрел случайно попало посыльное судно, вся команда которого была на стороне «белых».

— Что он творит! — рассвирепел Чаплин, когда ему доложили о действиях ротмистра Берса. — Под трибунал захотел!

— Что Вы, господин капитан, он же герой, очистил от красных полгорода, посмотрите сами!

— Вижу! И знаю, что большевикам удалось вывезти документы штаба и всю наличность Архангельского отделения Госбанка.

— Так в городе нет денег?

— В штабе нашли четыре миллиона рублей, но ротмистр Берс объявил их военным трофеем и раздал по своим. Себя, разумеется, не обидел. Впрочем, теперь уже ничего не вернешь, с этим будем разбираться позднее.

— Издержки, — махнул рукой Чаплин, — кавалерийская часть сделала свое дело, сегодня это главное!

Утром архангелогородцы, боязливо выглянув из-за занавесок своих домов, увидели, как по центральным улицам города расхаживают вооруженные люди в форме императорского периода. Кое-кто из офицеров уже успел надеть припрятанные со времен революции погоны.

Ротмистр Берс так же щеголял в черкеске с новенькими полковничьими погонами.

— Ротмистр, как это Вы умудрились за ночь перескочить целых два класса Табели о рангах? — спросил его штабной офицер, так же перешедший на сторону белых.

— На войне, как на войне, командир Дикой дивизии не может иметь звание ниже полковничьего!

— Так кто же Вас произвел?

Ротмистр не ответил, усмехнулся, хватил коня плетью и поскакал по улицам Архангельска, свободного от большевиков города.

Тем временем на заборах появились листовки, подготовленные Чайковским и срочно напечатанные в одной из местных типографий. В них населению сообщалось, что власть в городе и губернии отныне принадлежит Верховному управлению Северной области, которое свергло власть большевиков и при помощи союзников будет создавать на Севере демократическую республику.

Обыватели шептались:

— А где же союзники?

— Какими силами они идут на Архангельск?

— Правда ли, что прибудут французские колониальные войска?

— Негры замерзнут зимой, — сочувственно вздыхали архангелогородцы.

— А еще, говорят, прибудут австралийцы. У тех даже брюк нет. Воюют в шортах.

Впрочем, несмотря на пересуды, общее настроение было приподнятое.

К полудню выяснилось, что союзники успели принять участие в битве за город и даже понести потери. На крейсере «Аттентив» огнем батареи с форта острова Мудьюг была сбита труба. Сопротивление на острове удалось подавить с помощью аэроплана, который сбросил на позиции большевиков несколько ручных бомб.

Французский броненосный крейсер «Адмирал Об» сел на мель в двенадцати милях от города. Имей большевики чуть больше сил, а главное желания, чтобы оборонять город, союзники, без сомнения потерпели бы фиаско. Но этого не случилось. Деятельность Чаплина по развалу большевистского гарнизона принесла плоды, большая часть войск не оказала сопротивления или перешла на сторону повстанцев.

2 августа около 10 часов утра, несмотря на затопленные большевиками в протоке суда, корабли союзников подошли к городу.

У Соборной пристани собрался практически весь Архангельск. Бывший красный эскадрон под командованием ротмистра Берса, стоял в почетном карауле. Празднично одетые дамы и приветствовали союзников. Некоторые вдохновленные происходящим девушки облачились в костюмы сестер милосердия — темные платья и белые фартуки с красным крестом. Их поставили во фронт вместе с солдатами, и строй стал сразу напоминать русскую армию летних месяцев 1914 года, когда был небывалый патриотический подъем и единение армии и народа. Заиграл оркестр. Начались народные гулянья.

Капитан второго ранга Чаплин находился поодаль от пристани, наблюдая за проявлением дружеских чувств к союзникам. Он, истинный организатор антибольшевистского переворота остался в стороне от фанфар и триумфа. В ту минуту Георгий Ермолаевич не думал о том, что плодами его трудов воспользуются другие люди, не имеющие к военному успеху переворота никакого отношения.

Он подошел к генералу Пулю, отдал честь и по-английски отрапортовал:

— Господин генерал, Архангельск в наших руках, каковы будут дальнейшие приказания?

Пуль дружески подал ему руку и жестом пригласил встать рядом. Союзники готовились пройти торжественным маршем по набережной в честь освобождения города.

Через день в Архангельске было сформировано правительство Северной области во главе с Н. В. Чайковским. В состав новой власти вошли социалисты всех мастей, большинство из которых были приезжими.

Семь из восьми ключевых фигур в новом правительства были представителями эсеров. Чаплин с большим трудом добился назначения на пост Архангельского губернского комиссара своего соратника Николая Александровича Старцева.

Сам Георгий Ермолаевич занял пост командующего сухопутными и морскими силами Северной области. Если учесть, что сил этих было на первом этапе исключительно мало, то пост был более хлопотным, чем престижным.

Впрочем, Чаплин об этом не думал, благодаря ему огромные по европейским меркам территории на Севере России оказались свободны от власти большевиков, и он очень гордился этим.

После отъезда основной группы дипломатов в Архангельск, в Вологде охранять здания посольств и миссий остались несколько человек. Секретарь посольства Соединенных Штатов Норман Армор, француз Жан Пэнго, высокий черноволосый брюнет, в последствии ставший известным архивистом и «маленький англичанин», вице-консул Генри Бо. Это тройка возглавляла то, что осталось в городе от дипломатических учреждений, главной задачей для них было сохранение посольских особняков.

Кроме них в городе оставалось еще несколько служащих посольств и более десятка граждан стран Антанты. Все они были уверены, что через короткое время посольства вернутся назад в сопровождении воинства, власть большевиков будет уничтожена, и отсюда из Вологды, с северного плацдарма, начнется победоносное белое наступление на Москву.

Уже на следующий день после отъезда посольств Армор и Бо нанесли официальный визит к председателю Губисполкома Ветошкину. Каково же было их удивление, когда вместо приятных, ничего не значащих слов, принятых в подобного рода случаях, Михаил Кузьмич Ветошкин заявил, что в силу необходимости помещения, которые занимали посольства, должны быть освобождены, за исключением бывшего клуба приказчиков, где размещались американцы. Все возражения решительно отметались.

Французы настаивали, на невозможности такого решения, говорили об оскорблении правительства страны, протестовали и слали телеграммы. Американцы и британцы сочувствовали им. Армор даже послал вслед послу Френсису телеграмму, где описал всю ситуацию. Но это не помогло. 1 августа над зданием бывшего клуба приказчиков на Екатерининско-Дворянской улице был поднят еще один флаг — французский, а дом Раскина, где так удобно устроились французы, перестал быть дипломатическим учреждением.