Джек Хайт - Орлиное царство [litres]

– В таком случае халиф его недооценивает. – Джон посмотрел на Амори. – Нам не следует повторять его ошибку, сир. Вспомните, именно Саладин возглавлял армию, так упорно сражавшуюся за Александрию. Тысяча его воинов против десяти тысяч наших, но он удержал город.

– Значит, ты бы принял его предложение о мире?

– Да, сир.

– Не слушайте его, милорд, – вмешался Жильбер. – Он служил Саладину и сам наполовину сарацин! Мы не можем допустить, чтобы человек Нур ад-Дина управлял Египтом. Если так будет, мы окажемся в очень трудном положении. Сарацины будут давить на нас до тех пор, пока мы не сломаемся. Нам необходимо атаковать их сейчас, пока они слабы!

– Саладин силен, – возразил Джон.

– Не имеет значения, – заявил Ираклий. – Саладин больше нас не побеспокоит.

– О чем он говорит? – спросил Вильгельм у Амори.

– От сарацин прибыл не только посол Саладина, – объяснил король. – Мы также получили послание Гумуштагина.

– Того самого, который помог нам убрать Ширкуха, – объяснил Ираклий. – Он обещал, что после еще одной нашей выплаты египтянин Аль-Клата уберет Саладина еще до конца этого года. И тогда мы сможем взять Каир. Гумуштагину требуется лишь наша поддержка для контроля Алеппо.

Джон почувствовал, как кровь стучит у него в висках. Значит, Ираклий участвовал в заговоре по убийству Ширкуха. А теперь собирается покончить с Юсуфом. Джон открыл рот, собираясь заговорить, но Вильгельм положил руку ему на плечо и покачал головой.

В этот момент вперед выступил госпитальер Жильбер.

– Мы должны воспользоваться этим шансом, сир, – настойчиво сказал он. – Следующего может не быть.

– Однако убийство мне не нравится, – пробормотал король, потянул себя за бороду и посмотрел на коннетабля. – А что скажешь ты, Онфруа?

– Жильбер прав, – мрачным голосом ответил Онфруа. – Мы должны изгнать людей Нур ад-Дина из Египта, чего бы это ни стоило.

Амори повернулся к Великому магистру тамплиеров.

– Филипп?

– Прислушайтесь к священнику, – сказал тот, кивнув в сторону Джона. – Это бесплодная затея. Мы не в силах преодолеть сопротивление объединенной армии Нур ад-Дина и египтян. Они в два раза превосходят нас численностью.

– Но только не после смерти Саладина, – парировал Ираклий. – Египтянам уже не нравится его правление. Когда он умрет, они восстанут против эмиров Нур ад-Дина. Египет погрузится в хаос. И нам останется лишь нанести завершающий удар.

– То есть после убийства Саладина, – продолжал Филипп. – Я не хочу принимать участия в убийстве. – Он посмотрел на Амори. – Мои командиры не станут еще раз рисковать в Египте. Если вы туда отправитесь, сир, тамплиеры с вами не пойдут.

Амори нахмурился и повернулся к Милю де Планси, последнему из всех. Дородный новый сенешаль молча стоял возле трона во время всей аудиенции. Когда он заговорил, его голос оставался спокойным.

– Император Мануил предложил прислать свой флот, но он не сдвинется с места, когда начнутся зимние шторма. У нас совсем немного времени. – Он потер тщательно выбритый подбородок. – И все же я считаю, что нам стоит рискнуть.

Теперь все смотрели на короля, ожидая его решения. Амори сидел неподвижно, поддерживая подбородок ладонью.

– Сир? – наконец заговорил Ираклий. – Каким будет ваше решение?

– Скажите Гумуштагину, что мы принимаем его предложение и заплатим Аль-Клате за то, что потребуется. Вильгельм, ты напишешь в Константинополь и попросишь их прислать флот. Они должны прибыть к октябрю, чтобы начать сезонную кампанию. Мы отплывем в Дамиетту, где будем ждать вестей о смерти Саладина. Как только он умрет, мы нанесем удар.

– Я принял решение, – объявил Юсуф в зале суда.

Даже после того, как стало известно, что франки осадили Дамиетту, он дважды в неделю проводил заседания. Это помогало ему оценивать настроение людей и давало возможность египтянам увидеть его беспристрастность.

Два брата с похожими длинными лицами и глазами с нависающими веками с надеждой смотрели на него. Сначала они подрались, а потом пришли в суд – им никак не удавалось решить, кто является владельцем призового жеребца по имени Барк. Большую часть времени они оскорбляли друг друга, но в конце концов Юсуф сумел понять, что произошло. Несколько лет назад один из братьев выиграл жеребца в кости. Однако у него не было средств, чтобы поместить жеребца в конюшню, кормить и ухаживать за ним, поэтому брат занялся воспитанием и содержанием жеребца. Недавно Барк выиграл несколько скачек, и братья жестоко поссорились из-за того, что не сумели разделить выигрыши. Юсуф видел жеребца. Это было великолепное животное.

– Я куплю лошадь за сто динаров, – сказал он братьям. – А вы разделите выручку пополам.

Два брата посмотрели друг на друга и обнялись. Сумма была очень щедрой, на рынке лошадь стоила в два раза меньше.

– Благодарю, малик, – сказал старший брат.

Юсуф нахмурился.

– Я не владыка. Я служу халифу.

– Да, визирь.

У младшего брата не нашлось слов. Он попятился из зала, постоянно кланяясь.

Юсуф посмотрел на секретаря Аль-Фадила.

– Кто следующий?

– Осталось только одно дело, визирь. Женщина по имени Шамса.

– В чем состоит ее жалоба? – спросил Юсуф.

Аль-Фадил посмотрел на лежавший перед ним листок бумаги и нахмурился.

– Она не сказала, – ответил он.

Юсуф посмотрел на стоявшего у входа стража.

– Пусть войдет.

Через мгновение Юсуф заметил, что стражи у входа подтянули животы и расправили плечи. Он понял причину, когда Шамса вошла в зал. Она была в черной тунике, оставлявшей открытыми только изящные руки, и никаб, полностью скрывавший лицо, за исключением глаз. Однако этого оказалось достаточно, чтобы заставить сидевших справа и слева от Юсуфа писцов сесть прямо и поправить волосы. Или дело было не только в глазах, а в том, как она двигалась. Она не шла, а кралась, точно вышедшая на охоту пантера. Шамса остановилась в центре зала, дерзко посмотрела Юсуфу в глаза, и в ее темных зрачках он увидел не только приглашение, но и вызов.

Юсуф откашлялся.

– В чем состоит твое дело?

Она низко поклонилась, продолжая смотреть ему в глаза.

– Я хочу поговорить с вами наедине, малик. – Ее голос был удивительно низким и мягким.

– Тебе следует обращаться ко мне как к визирю и сообщить суду о своем деле.

– То, что я намерена рассказать, носит личный характер, – продолжала Шамса. – Это связано с моим любовником.

Глаза Юсуфа округлились.

– С кем? – резко спросил Аль-Фадил.

– Моим любовником.

– Неужели у тебя совсем не осталось стыда, женщина? – спросил Аль-Фадил. – Я прикажу, чтобы тебя высекли. Стража!

– Подождите. – Юсуф поднял руку. Шамса не выказала страха, когда Аль-Фадил призвал стражу. – Почему ты нам это рассказываешь? – спросил у нее Юсуф.