Эрик Джагер - Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Перед второй схваткой каждый из бойцов направил копье чуть выше, чем в первый раз, целясь противнику в голову. Карруж опустил копье перед собой, «крепко прижал к себе щит и пришпорил коня. Увидев это, его противник не замешкался и ринулся навстречу».

Сблизившись друг с другом, рыцари снова с чудовищным лязгом столкнулись, «ударив друг друга копьями по стальным шлемам, метко и с такой силой, что посыпались искры». Но «копья соскользнули по шлемам, и оба проехали мимо, даже не ранив друг друга».

Разогревшись, бойцы перед третьей схваткой снова сделали перерыв. Затем, «крепко прижав к себе щиты и внимательно осмотрев друг друга сквозь забрала шлемов», они пришпорили коней и атаковали друг друга «копьями, крепко держа их пред собой». В этот раз они снова целились друг другу в щиты. С грохотом промчавшись по полю, они ударили друг друга «со всей яростью». Каждый воткнул лезвие копья противнику в щит. Звуки ударов эхом отозвались в каменных стенах монастыря. Удары были нанесены с такой силой, что лезвия копий надломились, а мелкие осколки взлетели «так высоко, что просто так и не добросишь».

И у одного, и у другого копье надломилось рядом с местом захвата, а стальной наконечник вместе с расщепленным древком крепко застрял в щите противника. От удара «лошади зашатались», а всадники выгнулись назад, едва не вылетев из седла. Но треснувшие копья приняли на себя большую часть удара, и оба бойца сумели удержаться верхом. «Если бы копья не сломались, либо один, либо оба упали бы на землю».

Восстанавливаясь после схватки, Карруж пустил лощадь легким галопом и вернулся на свою часть поля. Он бросил на землю бесполезное копье и выдернул из щита застрявшее в нем острие вражеского копья. Теперь он вынул из кольца на седле топор. Ле Гри на другой стороне поля проделал тоже самое.

С топорами наготове рыцари снова поскакали навстречу друг другу, но на этот раз медленнее, то и дело маневрируя и выбирая лучшую позицию. Встретившись на середине поля, они еще некоторое время кружили на лошадях, медленно сближаясь, пока нос одной лошади не поравнялся с хвостом другой. Теперь дистанция между противниками стала минимальной, и они могли начать бой.

Пока их лошади продолжали кружиться на одном месте, отбрасывая копытами песок в стороны, Карруж и Ле Гри сражались практически вплотную. Лезвия топоров так и сверкали у них над головами. Во время этого рыцарского танца смерти они несколько раз крепко сцепились топорами и раскачивали друг друга в седле из стороны в сторону. Каждый хотел «чтобы противник потерял равновесие и упал с лошади на землю».

Расцепившись, рыцари расходились, но потом снова сближались, высоко подняв топоры, словно хотели разрубить друг друга пополам. Пока они яростно обменивались ударами, лошади под ними ходили ходуном, а латные сапоги в стременах то и дело со звоном бились друг о друга.

Иногда каждый из них сражался одной рукой, а во вторую брал щит и защищался им. Но одной рукой не получалось наносить полновесные удары, поэтому в основном и тот и другой участник поединка предпочитали держать топор двумя руками, используя его и для атаки, и для защиты. Щиты большую часть времени висели у бойцов на шее или за спиной. Попеременно раздавался то звон стальных лезвий, то глухой звук от удара рукоятки о рукоятку.

Бой на топорах разгорался все сильнее, но ни одному из бойцов не удавалось получить преимущество. Постепенно оба выбились из сил. «Несколько раз они разъезжались отдохнуть и отдышаться, а потом возобновляли бой, но тщетно».

Наконец Жак Ле Гри пришпорил лошадь и поехал назад, будто ему снова потребовалась передышка, но потом вдруг резко развернул коня и поскакал прямо на рыцаря. Карруж поднял щит, готовясь отразить удар Ле Гри. Достигнув точки атаки, Ле Гри схватил топор обеими руками, размахнулся и со всей силы нанес удар. Лезвие топора по касательной прошло по щиту Карружа, лишь слегка задев его, и со всей силы обрушилось на шею лошади, угодив прямо между пластин конского доспеха.

Лезвие пронзило позвоночник лошади, животное заржало и вздрогнуло. Лошадь подогнула ноги и стала оседать на песок, из ноздрей и шеи у нее полилась кровь. Карруж поспешил соскочить с лошади, не выпуская топора из рук.

Не останавливаясь, Ле Гри развернулся и атаковал Карружа снова. Он грозно занес топор над головой выбитого из седла рыцаря, но теперь развернул его другой стороной, чтобы бить не лезвием, а молотом c острым шипом на конце. Таким металлическим зубцом можно было пробить шлем и размозжить голову, особенно если удар наносил всадник по пешему противнику. с

Карруж, видя, как Ле Гри несется на него с поднятым топором и слыша, как позади него в предсмертных судорогах бьется его конь, отпрыгнул в сторону чтобы не попасть под копыта. Он встал лицом к летящему на него противнику, держа наготове топор. Но когда Ле Гри приготовился к очередному удару с двух рук, Карруж отпрыгнул в сторону. Преследуя движущуюся мишень, Ле Гри еще больше изогнулся в седле и чуть было не потерял равновесие. Чтобы удержаться в седле, ему пришлось задержать удар.

Когда конь Ле Гри проносился мимо Карружа, тот неожиданно сделал выпад вперед и ударил шипом топора в живот лошади, прямо под подпругой. Топор до рукоятки утонул у коня в животе — наконечник, лезвие, шип проткнули животному кишки словно гарпун.

Издав жуткий хрип, конь Ле Гри рухнул на землю и врезался в бьющегося в агонии коня Карружа. Ле Гри вместе с конем выбросило вперед, но он удержался в седле и не выронил топор. От неожиданности он замешкался и еще некоторое время сидел над двумя умирающими лошадьми, не зная, что предпринять дальше.

Оставшись без топора, Карруж достал меч. Это был эсток, короткий меч с рукояткой для захвата одной рукой, который он носил на поясе. Длинный двуручный меч все еще был в ножнах в седле под умирающей лошадью.

Ле Гри бросил топор и поскорее выбрался из седла, чтобы не попасть под удары копыт агонизирующего животного. На бегу он выхватил меч и, стоя за грудой из двух умирающих лошадей, повернулся к Карружу.

Оба рыцаря с минуту переводили дыхание. За это время толпа не издала ни единого звука, зрители наблюдали за всем молча, стоя как завороженные. Маргарита схватилась обеими руками за деревянные перила помоста и подалась вперед. Она вся напряглась, а ее лицо стало смертельно бледным.

Карруж первым нарушил паузу. Он обошел лошадей и встал лицом к своему врагу. Ле Гри замешкался, словно прикидывал есть ли у него шанс забрать топор или извлечь из-под умирающей лошади один из двух длинных мечей. Помимо короткого меча на поясе у каждого из рыцарей висел кинжал.