Элиф Шафак - Стамбульский бастард [litres]

Тетушка Бану понимала слово «еда» на всех языках мира и поспешила на кухню подогреть чечевичный суп. Султан Пятый спрыгнул с подушки и последовал за ней почти на автопилоте, не переставая клянчить и жалобно мяукать.

Сидя на своем персональном стуле, Армануш впервые осмотрелась. Ее быстрый и опасливый взгляд останавливался на некоторых предметах. Вот резной палисандровый буфет, за стеклянными дверцами которого красовались позолоченные кофейные чашечки, наборы чайных стаканчиков и кое-какой антиквариат; старое пианино у стены; множество ажурных салфеточек поверх кофейных столиков, бархатных кресел и даже на телевизоре; раскачивавшаяся у балконной двери затейливая клетка с канарейкой; картины на стенах – буколический деревенский пейзаж, слишком живописный, чтобы быть сделанным с натуры, календарь на каждый месяц, с фотографиями турецких памятников культуры и красот природы; оберег от дурного глаза; Ататюрк в смокинге, машущий фетровой шляпой невидимой толпе. Комната дышала воспоминаниями, а еще вся горела яркими оттенками синего, бордового и бирюзового, так что казалось, это сияние исходит от какого-то дополнительного источника света, затмевающего лампы и бра.

С растущим интересом разглядывая накрытый стол, Армануш обрадовалась:

– О, как великолепно! Это мои самые любимые блюда! У вас есть и хумус, и бабагануш, и сарма-яланчи… Ой, вы даже чуреки испекли!

– А-а-а, ты что, знаешь турецкий? – поразилась тетушка Бану, входя в гостиную с дымящейся кастрюлей в руках в сопровождении Султана Пятого.

Армануш покачала головой как-то и весело, и серьезно, словно ей было жаль обмануть столь высокие ожидания.

– Нет-нет, к сожалению, я не знаю турецкого языка, но, кажется, знаю язык турецкой кухни.

Последнее тетушка Бану уже не поняла и растерянно обернулась к Асии. Но та явно не собиралась исполнять обязанности переводчицы, увлеченная заданием, которое турецкий Дональд Трамп дал игрокам. На этот раз они должны были постичь глубины текстильной промышленности и разработать новую модель желто-синей формы одной из ведущих команд национальной футбольной лиги. Побеждала модель, выбранная самими футболистами. Асия тоже продумывала собственный план для этой задачи, но решила оставить его при себе, ей вообще не хотелось разговаривать. Если честно, она не ожидала, что американка окажется такой красивой. Впрочем, нельзя сказать, что она в принципе чего-то ожидала, но в глубине души думала – или даже надеялась – встретить в аэропорту этакую тупую блондинку.

Сама не зная почему, Асия очень хотела вступить с гостьей в конфронтацию, но ей не хватало не то чтобы повода, а скорее, запала. Поэтому она просто сидела с замкнутым и отчужденным видом, словно бойкотируя все проявления турецкого гостеприимства.

– Расскажи, как оно там, в Америке? – спросила тетушка Фериде, внимательно осмотрев прическу американки и сделав вывод, что она слишком проста.

Вопрос был настолько абсурдный, что Асия тотчас вышла из себя, хотя и твердо собиралась сохранять индифферентность. Она мученически посмотрела на тетку. Возможно, гостье вопрос тоже показался достаточно бредовым, но она не подала виду, поскольку умела обращаться с тетками.

С полным ртом хумуса Армануш сказала:

– Прекрасно, прекрасно, знаете, у нас большая страна, есть много разных Америк, все зависит от того, где вы живете.

– Спроси ее, как там Мустафа, – потребовала бабушка Гульсум, которая последнюю фразу не поняла вовсе и пропустила мимо ушей.

– У него все хорошо, много работает, – отвечала Армануш, а тетушка Зелиха переводила ее слова мелодичным голосом. – У них чудесный дом и две собаки. Там, в пустыне, потрясающе. И знаете, в Аризоне всегда прекрасная погода, солнце светит…

После того как было покончено с супом и закусками, бабушка и тетушка Фериде снова отлучились на кухню и вернулись, неся на плечах два огромных подноса. Они прошествовали к столу, двигаясь синхронно, покачивая бедрами, словно в восточном танце, и расставили принесенные тарелки.

– О, пилав, – улыбнулась Армануш и подалась вперед, чтобы получше разглядеть тарелки, – а еще туршу и…

– Ого! – хором воскликнули тетки, пораженные тем, как прекрасно их гостья разбирается в турецкой кухне.

Армануш вдруг обратила внимание на самое последнее блюдо.

– О, если бы бабушка это видела! Вот это да, какая вкуснятина, кабурга!

– Ого! – откликнулся восхищенный хор, и даже Асия немного оживилась.

– В Америке много турецких ресторанов? – спросила тетушка Севрие.

– Нет, я, вообще-то, хорошо знаю все эти блюда, потому что в армянской кухне они тоже есть, – медленно ответила Армануш.

Она представилась хозяевам как Эми, падчерица Мустафы, американская девушка из Сан-Франциско, и открывать им другие стороны своей биографии собиралась только после того, как между ними возникло бы какое-то взаимное доверие. Но теперь вот прыгнула с места в карьер. Напряглась, как натянутая струна, но в своих силах была уверена.

Расправив плечи, Армануш окинула взором всех сидевших за столом, чтобы понять, как они отреагировали на ее сообщение. По бессмысленным выражениям их лиц она поняла, что придется немного уточнить.

– Я армянка, ну, американка армянского происхождения.

Эти слова никто не перевел. Они не нуждались в переводе. Все четыре тетушки разом улыбнулись, каждая на свой манер: одна – вежливо, другая – озабоченно, третья – с любопытством и последняя просто приветливо. Но заметнее всех отреагировала Асия. Она оторвалась от шоу «Ученик» и впервые посмотрела на гостью с неподдельным интересом – поняла, что, возможно, та все-таки приехала не для того, чтобы изучать положение женщины в исламе.

– Да? – заговорила наконец Асия, опершись локтями на стол и подавшись вперед. – А скажи, правда, что «System of а Down» нас ненавидит?

Армануш растерянно заморгала, не имея ни малейшего понятия, о чем речь. Мельком оглянувшись, она поняла, что не одинока в своем недоумении: у тетушек тоже был крайне озадаченный вид.

– Это такая рок-группа, – пояснила Асия, – мне очень нравится. Они армяне, и ходят слухи, что они ненавидят турок и не хотят, чтобы турки слушали их музыку, вот мне и любопытно.

Асия недовольно передернула плечами, ей было неохота объяснять очевидные вещи всяким невеждам.

– Я ничего о них не знаю, – поджала губы Армануш.

Ей вдруг стало так неуютно и одиноко, она была словно маленькая былинка, совсем одна в этой чужой стране.

– Моя бабушка родом из Стамбула, – показала она пальцем на Петит-Ma, словно для наглядности ей была нужна старушка.

– Спроси, какая у них фамилия, – велела бабушка Гульсум и толкнула локтем Асию с таким видом, словно у нее в подвале был заперт секретный архив, в котором аккуратно хранились сведения об истории всех стамбульских семей, прошлых, настоящих и будущих.