Элиф Шафак - Стамбульский бастард [litres]

– Что случилось? Тебя что, твой джинн бросил? – спросила Асия.

Вместо ответа тетушка Бану рванула на кухню. За следующие два часа она рассортировала и по-новому расставила банки с крупами, вымыла полы, испекла печенье с изюмом и грецкими орехами, отмыла украшавшие прилавок пластмассовые фрукты и отскребла с угла плиты пятно присохшей горчицы.

Когда она вернулась в гостиную, девочки так и сидели за остатками завтрака и развлекались тем, что изощренно высмеивали практически каждый кадр очередной серии «Проклятия плюща любовной страсти», самого длинного сериала на турецком телевидении. Видя, как они глумятся над столь дорогой ее сердцу мыльной оперой, тетушка Бану даже не рассердилась. До нее вдруг дошло, что она напрочь забыла про свой любимый фильм и впервые за много-много лет пропустила новую серию. Прежде такое случилось только один раз, во время ее молитвенного затвора. Да и тогда, да простит ее Аллах, она частенько думала о «Проклятии плюща любовной страсти» и гадала, что же там происходит, пока она кается. Но сейчас ничто не заставляло ее пропускать очередную серию, и как ее только угораздило? И чем у нее голова была забита?

Тетушка Бану вдруг заметила, что Асия и Армануш с любопытством на нее поглядывают. Ей стало как-то не по себе, к тому же она поняла, что мыльная опера закончилась и девочки, наверное, ищут новый предмет для насмешек. Но, похоже, у Асии было другое на уме.

– Армануш спрашивает, не разложишь ли ты на нее карты Таро.

– К чему? – тихо проговорила тетушка Бану. – Скажи ей, она красивая, умная молодая женщина, и у нее все впереди, а узнавать о будущем надо только тем, у кого впереди ничего нет.

– Ну, погадай ей на жареном фундуке, – настаивала Асия, не утруждая себя переводом.

– Я этого больше не делаю. Оказался не такой уж надежный метод.

– Ах да, понимаешь, моя тетушка-гадалка – позитивист. Она проводит научное измерение допустимой погрешности своих гаданий, – сказала Асия по-английски и продолжила уже серьезным тоном, по-турецки: – Давай на кофейной гуще?

– Ну, это другое дело, – согласилась тетушка Бану, от гадания на кофейной гуще она уж никак не могла отказаться. – Это я всегда могу.

Сварили две чашки кофе, Армануш пила без сахара, Асия – очень сладкий, впрочем, ей не нужно было гадать, ее интересовал кофеин, а не предначертания судьбы.

Когда Армануш допила кофе, чашку плотно накрыли блюдечком, описали ею три круга в горизонтальной плоскости и опрокинули чашку вверх дном, так, чтобы гуща медленно стекла по стенкам, образуя разные узоры. Когда донышко остыло, чашку перевернули, и тетушка Бану принялась толковать кофейные подтеки, двигаясь по часовой стрелке.

– Вижу какую-то женщину, она очень беспокоится.

– Это наверняка мама, – вздохнула Армануш.

– Она страшно волнуется, думает о тебе день и ночь, очень тебя любит, но в душе у нее раздрай. Потом какой-то город, с красивыми мостами. Вода, море, ветер и… туман. Вижу семью: смотри сюда, много голов, много народу, много любви и заботы, и еды тоже много.

Армануш кивнула, ее немного смущало, что ее читали, словно книгу.

– Потом… – проговорила тетушка Бану, пропуская увиденные на донышке чашки плохие новости, цветы, которые скоро будут возложены на какую-то далекую могилу. Она повертела чашечку пухлыми пальцами и сказала громче, чем хотела, так что они даже вздрогнули: – А вот молодой человек, ты ему очень дорога. Но почему же он будто за каким-то покрывалом? Что-то вроде покрывала.

У Армануш замерло сердце.

– Это может быть экран компьютера? – лукаво спросила Асия и посадила на колени Султана Пятого.

– Нет, никаких компьютеров я в гуще не вижу, – возразила тетушка Бану, неохотно допускавшая современные технологии в свой магический мир. Она слегка повернула чашку, торжественно замерла и сказала с озадаченным видом: – Вижу девушку, твою ровесницу. У нее кудри, черные кудри… роскошная грудь…

– Спасибо, тетушка, я уже поняла, – рассмеялась Асия. – Но, знаешь, когда гадаешь, совсем не обязательно засовывать родственников в каждую чашку. Это называется непотизм.

Тетушка Бану только моргнула и сделала каменное лицо.

– Вот веревка, толстая, крепкая веревка, а на конце петля вроде лассо. Между вами, девочки, будет сильная связь… да, вижу духовную связь…

Больше она, к вящему разочарованию девушек, ничего не сказала. Закончив гадание, поставила чашку на блюдце и залила в нее холодную воду. Все узоры смешались и исчезли, так что никакой посторонний взгляд, злой или добрый, не смог бы в них заглянуть.

В этом большой плюс гадания на кофейной гуще: в отличие от предначертанной свыше судьбы, начертанное на кофе всегда можно смыть.

По дороге в кафе «Кундера» они проехали на пароме, чтобы Армануш могла увидеть грандиозную панораму города во всем его великолепии. Под стать самому судну все пассажиры имели какой-то ленивый, томный вид, который с них, впрочем, сдуло первым же порывом ветра, как только паром взял курс в лазурное море. Сначала толпа загалдела еще больше, но уже минуту спустя ее монотонный гул пошел на убыль, смешавшись с другими звуками: грохотом подвесного мотора, плеском волн, криком чаек. Армануш пришла в полный восторг, заметив, что за ними последовали и ленивые береговые чайки. Почти весь паром кормил их крошками симитов, которые эти хищные птицы просто обожали.

Скамейку напротив девушек занимали крупная статная дама в строгом костюме и подросток. Мать и сын вроде сидели рядом, но на деле их разделяла целая бездна. Армануш сразу поняла, что дама не любительница общественного транспорта. У нее на лице было написано, как глубоко она презирает всю эту публику и с какой радостью выбросила бы за борт плохо одетых пассажиров. Мальчик прятался за толстыми стеклами очков, было видно, что ему неловко от материнской чопорности.

«Они словно сошли со страниц Фланнери О’Коннор» [12]   Фланнери О’Коннор (1925–1964) – американская писательница, мастер жанра южной готики. , – подумала Армануш.

– Расскажи мне про этого своего Барона, – неожиданно попросила Асия. – Как он выглядит? Сколько ему лет?

Армануш покраснела. Прорывавшиеся из-за темных туч лучи зимнего солнца осветили лицо юной влюбленной.

– Не знаю. Мы с ним никогда не встречались лично. Мы кибердрузья. Наверное, меня восхищает страстная сила его ума.

– Неужели ты не хочешь с ним когда-нибудь встретиться?

– Да и нет, – призналась Армануш.

Она перегнулась через окружавшие палубу перила, отломила кусочек от купленного в переполненном буфете симита и протянула руку в ожидании чайки.

– Не надо дожидаться, пока они прилетят, – улыбнулась Асия. – Бросай кусочек в воздух, они сразу поймают.