Имоджен Кили - Белая мышь [litres]

Она чувствовала на себе чей-то взгляд, была уверена, что кто-то за ней наблюдает. Оставалось надеяться, что этот кто-то – Эммануэль, а не гестаповец с пистолетом. Секунды шли. Возможно, дома никого нет. Любой приличный агент в городе такого размера будет иметь две-три конспиративные квартиры. Она стала думать о том, чтобы лечь рядом с кучей мусора и поспать. А там уж – кто первый до неё доберётся, друг или враг. Этот вариант казался ей очень привлекательным.

– Быть такого не может! – услышала она знакомый голос.

Дверь приоткрылась всего на несколько сантиметров, и Нэнси остолбенела, увидев веснушчатое лицо рыжего Маршалла из Инвернесса. Когда они виделись в последний раз, она и Денден привязали его к флагштоку у казармы его собственными штанами, а рот заткнули бинтами, которыми Нэнси перевязывала грудь во время кроссов.

Она уже готова была развернуться и уйти. После того как она дважды унизила его, этот человек ни за что ей не поможет. Наверное, Бог все же существует, и это Его последняя шутка. Сейчас, когда её собственные силы и надежды полностью исчерпаны, Он ставит на её пути этого человека и всю историю их отношений. Но у неё не было сил даже сдвинуться с места. Ей нечего было сказать, некуда пойти.

Когда, казалось, прошла вечность, он открыл дверь и отошёл в сторону. Она на автомате прошла за ним в грязную кухню и закрыла за собой дверь.

– Маршалл, у меня отряд маки в Кантали, и мне нужна радиостанция. Нас разбили, и мне нужно подкрепление. Мне сказали, у тебя есть лишнее устройство.

Он плюхнулся на стул у кухонного стола и посмотрел на неё. Она чувствовала, что его распирает гнев и ненависть к ней, и он готов метать гром и молнии.

– Ах ты, злобная сучка! Ты думаешь, что можешь вот так прийти и что-то от меня требовать? Да я сам тебя гестапо сдам.

Она села напротив. Ноги её больше не держали.

– Делай что хочешь. Но отправь сообщение в Лондон ради моих людей. Кодовое имя места выбросок – Маджента. Оно должно ещё работать. Если они сбросят туда подкрепление, есть шанс, что мои маки доберутся туда раньше немцев.

Она спрятала лицо в ладони и замолчала. Он не двигался, не уходил, не говорил. Она стала думать о Тардивате, Форнье, Жан-Клере и Фране. Они стоили того, чтобы ради них сделать ещё одно, последнее усилие. Однозначно. Давай, Нэнси.

– Сейчас не время сводить счёты, Маршалл, сейчас война. Наш с тобой раздор может подождать, пока мы покончим с нацистами.

Если кому-нибудь нужно подтверждение, что Бога нет, вот оно. После всего, что она натворила, на что обрекла своих людей ради личных счетов с Бёмом, любое функционирующее божество испепелило бы её на месте за эту лицемерную речь. Сейчас, надо просто подождать и… Нет. Никакой молнии. Земля не заходила ходуном, и демоны не утащили её в ад. Один лишь Маршалл сидел и по-прежнему смотрел на неё.

– Ты меня на месяц выбила из строя тем своим фокусом. Я во Францию попал всего за неделю до дня «Д».

Как можно быть настолько усталой и продолжать говорить и двигаться?

– Ох, ну развел нюни! После всего, что ты мне устроил, ты ещё легко отделался. Надо было эту розу тебе в задницу засунуть, а не за ухо.

Ненадолго же тебя хватило с дипломатией, Нэнси. Считала бы ты лучше вдохи.

– Ты хочешь, чтобы я извинилась, Маршалл? Хорошо. Извини. Даже притом, что мы оба знаем, что ты это заслужил. А теперь помоги мне.

Она немного сдвинулась на стуле, пытаясь найти более удобное положение. Как же! Ноги прострелила боль, спину свело судорогой, между ног кожа была стёрта в кровь. Она закрыла глаза, ожидая, когда отпустит боль, а когда снова их открыла, Маршалл смотрел на неё.

– Откуда ты приехала?

– У нас новая позиция около Орийяка. Я переехала по горам в Сен-Аман. Там контакт ничем не смог помочь и отправил меня сюда.

– Ты проехала по тем дорогам на машине и тебя не застрелили? – удивлённо спросил он.

– Мы потеряли весь свой транспорт в результате нападения. Я приехала на велосипеде.

Он вдруг вскочил, и Нэнси решила, что сейчас он её ударит. Но он открыл дверцу грязного шкафа и достал оттуда бутылку и пару пыльных стаканов. Красное вино. Лекарство от всех известных человечеству болезней. Он наполнил стаканы, и они выпили. Алкоголь мягкой тёплой волной разлился по желудку.

– Радиостанция здесь, и ты можешь её забрать, – наконец сказал он. – У меня сеанс связи сегодня, и я смогу передать твоё сообщение на Бейкер-стрит. Какую кодовую фразу им произнести в эфире?

Она подумала. Денден найдёт где-нибудь обычный радиоприёмник, чтобы они могли слушать «Радио Лондона», пусть даже без возможности что-то передать.

– Пусть скажут: «Элен попила чай с друзьями». Денден узнает её псевдоним, и они будут ждать парашюты.

Он покряхтел, налил им ещё вина и посмотрел на часы.

– Здесь безопаснее перемещаться ночью, несмотря на комендантский час. Наверху есть кровать. Можешь пару часов отдохнуть.

Значит, перемирие. Хорошо.

– Спасибо, – поблагодарила Нэнси.

Он кивнул и показал пальцем вверх. Она допила вино и начала, превозмогая боль, подниматься на второй этаж. Так плохо она чувствовала себя только после первого дня парашютных тренировок. В тот день Маршалл столкнул её с вышки в озеро, выставив абсолютной идиоткой.

Преодолев короткий лестничный пролет, она открыла дверь и села на краю кровати. Облегчение вместе с усталостью накатили на неё, как мягкие волны на гальку средиземноморского побережья. Она посмотрела на свои ноги. Сними обувь, Нэнси , – скомандовал голос в голове. Она обдумала этот вариант. Нет, не снимай . Между пальцами хлюпала кровь, и она поняла, что пятки порваны в клочья. Ей не хотелось тратить ценное время отдыха на бинтование, поэтому обувь она снимать не стала. В кармане у неё был большой шёлковый платок – остаток парашюта. Она достала его, порвала на две части, задрала юбку и взглянула на кровавое месиво с внутренней стороны бедра. Она обмотала обе ноги, перекатываясь по кровати. Ткань была холодная и не очень годилась на роль бинта. Что ж, как минимум израненные бёдра не будут тереться друг о друга во время сна.

Она уже закрыла глаза и начала откидываться на кровать, когда открылась задняя дверь и послышались чьи-то голоса. Они звучали тихо и напряжённо. Затем кто-то торопливо побежал вверх по лестнице. Нет, нет. Уходите. В комнату ворвался Маршалл.

– Смена плана, Уэйк.

– Просто убей меня.

– Не думай, что мне бы этого не хотелось, – ответил он, пытаясь выдвинуть из углубления в противоположной стене старый шкаф. – Поднимай зад и помоги мне, если хочешь радио.

Прекрасно. Она встала, шатаясь, подошла и взялась за другую сторону шкафа.