Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– Отложи эти мысли на потом, – посоветовала Фиона. – Я уже договорилась с юристом, занимающимся недвижимостью. Он тебе поможет. Встретишься с ним через несколько дней, когда отдохнешь и оправишься после путешествия. И с вещами Мод я тебе тоже помогу. Если хочешь, мы вместе посмотрим, что куда поместить.

– Ты согласна? Я не смела и просить тебя об этом. И так свалилась тебе на голову вместе с детьми, когда нужно было бы остановиться в доме Мод. Тебе и без нас забот хватает.

– Не говори глупостей. И не вздумай заикаться о переезде в тот дом. Мы с Джо хотим, чтобы вы жили у нас. И наша орава тоже. Мне было их не успокоить, когда мы узнали о вашем приезде.

– Прежде всего я отправлюсь к ней на могилу, – не поднимая глаз от чашки, сказала Индия.

– Я поеду с тобой. Сядем в поезд и поедем.

Мод похоронили в Оксфордшире, на маленьком кладбище в ее имении.

Глаза Индии, полные слез, вдруг яростно вспыхнули.

– И еще я обязательно пойду в полицию. Я хочу посмотреть заключение коронера и прилагаемые снимки. Я должна увидеть следы игл на ее руках. Другие следы. Возможно, тогда случившееся наконец-то станет для меня реальностью. Возможно, тогда я действительно поверю, что ее больше нет.

Услышав такое, Фиона вздрогнула. Разве равнодушные черно-белые фотографии мертвого тела Мод могли принести Индии хоть какое-нибудь утешение? В ней сейчас говорило горе – безумное, необузданное, требующее ответов.

– Индия, я знаю, как сильно ты скорбишь по сестре, – сказала Фиона, беря ее за руку. – Но неужели ты действительно намерена это сделать? Не лучше запомнить Мод такой, какой она была: красивой, остроумной, полной жизни?

Индия прислонилась к плечу Фионы и дала волю слезам.

– Полной жизни, – всхлипывала она. – Она была моей сестрой. Боже мой, Фиона, что же толкнуло ее на это?!

Уилла сидела за столиком для двоих в отеле «Дорчестер» и теребила салфетку.

Эту встречу в чайной комнате с низкими столиками, серебряными подносами и невероятно мягкими стульями, обтянутыми английским ситцем, предложил Альби. Сама бы она сюда ни за что не пошла. Впрочем, идея совместного послеполуденного чаепития вне стен родительского дома тоже принадлежала ему.

– Альби, зачем это нужно? Мы что, не можем поговорить с тобой в гостиной? – недоумевала Уилла, когда утром он предложил ей отправиться в «Дорчестер».

– Уилла, нам нужно серьезно поговорить, и легче это сделать, когда поблизости нет мамы.

Здесь он был прав. Отношения между братом и сестрой так и не наладились, и их подчеркнутое молчание или обмен колкими репликами огорчали мать.

Уиллу радовало, что брат наконец-то захотел поговорить с ней. Пусть выговорится, изольет все, что скопилось у него в душе. Самому же станет легче. Альби до сих пор не оправился после отцовских похорон и по-прежнему злился, что Уилла не застала отца живым. Но здесь она была бессильна что-либо изменить. Она горячо любила отца. У нее и в мыслях не было равнодушно отнестись к его болезни. Узнав, в каком он состоянии, она бросила все и поспешила домой. Не ее вина, что письма слишком долго добирались до Ронгбука. Уилла надеялась наконец-то убедить в этом Альби.

Она вновь посмотрела на часы. Альби опаздывал, а ей вовсе не хотелось засиживаться здесь. После разговора с братом она собиралась встретиться с Шейми. Уилла дорожила каждой минутой их недолгих встреч. Сегодня она повидает Шейми, а потом, через несколько дней, они встретятся… в Шотландии. На следующей неделе они решили отправиться на Бен-Невис, и Уилла торопила время.

– Уилла, представляешь? Я смогу вырваться на целую неделю, – сообщил он ей несколько дней назад во время их очередной встречи в «Кобурге». – Поехали со мной в Шотландию. На Бен-Невис. Попробуем совершить восхождение.

От него Уилла узнала, что у Дженни в Бинси есть домик, куда она часто уезжает отдохнуть от лондонской суеты. На следующей неделе она собиралась снова туда поехать. На дворе стоял август – время отпусков. Непродолжительный отпуск получил и Шейми. Своему начальству в Королевском географическом обществе он скажет, что поедет в Шотландию. Это будет воспринято вполне нормально, поскольку он часто куда-нибудь уезжал, чтобы побродить по горам или просто походить пешком.

Шейми обещал снять для них домик в глухом, отдаленном месте. В Шотландию они, разумеется, отправятся порознь. Оба запасутся едой и встретятся уже на месте. А потом их ждет целая неделя вдвоем. Семь замечательных дней. Они будут гулять и лазать по горам. Вместе завтракать, обедать и ужинать. Говорить, не глядя на часы. Вместе ложиться в постель, когда стемнеет, и просыпаться на рассвете.

– Уилла, поехали со мной. Скажи, что поедешь, – просил Шейми.

Она попыталась сказать «нет». Попыталась поступить, как следовало бы, и опять не смогла. Ей хотелось быть вместе с Шейми, а более всего – хотелось снова отправиться с ним в горы. И она это сделает.

По совету Шейми Уилла потратила немало времени на знакомство с лондонскими фирмами, изготавливающими протезы. Наконец поиски привели ее к братьям Марселю и Шарлю Десуттер, которые недавно изобрели «дюралюминиевую ногу» – протез, сделанный из легкого металла. Он был вполовину легче деревянного и имел фрикционный ортез коленного сустава, что позволяло Уилле управлять скоростью ходьбы и длиной шага. А главное, дюралюминиевый протез был снабжен упругим сочленением. Это давало возможность сгибать искусственную ногу и передвигаться на ней, как на настоящей.

Испытав образец, Уилла пришла в неописуемый восторг и сразу заказала себе такую же, расплатившись деньгами из аванса, который получила от Клементса Маркема за альбом об Эвересте. Новый протез значительно превосходил прежний. Легкий, удобный. К концу дня она меньше уставала и натирала культю, а гибкость искусственной ноги существенно расширяла возможности движения. Наконец-то она попытается совершить настоящее восхождение. Ей не терпелось поскорее оказаться у подножия Бен-Невиса.

Уилла снова посмотрела на часы. Четверть пятого. Возможно, Альби застрял на работе и вообще не придет. Она решила подождать еще десять минут, а потом уйти. Уилла вновь принялась за салфетку, пытаясь сделать из нее кроличью голову.

– Привет, Уилла, – прозвучало у нее над ухом.

Это был Альби. Раскрасневшийся и немного растрепанный. Вид у него был такой, словно по дороге он успел выпить. Он и сейчас держал в руках два стакана со скотчем. Один он поставил перед сестрой, а второй, едва сев, залпом выпил сам.

– Альби, что ты делаешь? – спросила Уилла.

– Пью.

– Это я вижу. Но с какой стати?

– Уилла, что ты намерена делать дальше? – спросил Альби, не ответив на ее вопрос.