Семён Васильченко - Не той стороною

— Шура, иди отпусти ее, чтобы она меня не видала. Я спрячусь на кухне! — тихо сказала Оля. — Пусть она не знает ничего…

Шаповал с трудом мог поднять ногу, чтобы переступить через порог спальни. Женщина уже должна была начать догадываться, что он над ней проделал что-то позорное.

И все-таки надо было итти.

Шаповал вошел в спальню. Женщина была уже одета. Забившись в угол, она обожгла Шаповала взглядом ненавидящих глаз.

Не глядя на нее, Шаповал кивнул головой на дверь:

— Идите, гражданка… Я подшутил над вами и каюсь, — я женат. Мне этого не надо.

Женщина рванулась к двери.

— Негодяй! — выплюнула она с ненавистью, выскакивая вон.

Шаповал и Оля убито сели друг против друга возле загроможденного нетронутыми яствами стола.

— Убедилась, Оля? — спустя минуту спросил виновато Шаповал.

— Ах, какая дура я! как мне тяжело, — клеймила себя и сознавалась Оля.

— Меня прости, Олечка — поднялся к жене Шаповал. Оля покачала головой и улыбнулась через силу.

— Мудрец — муженек у меня!.. Вот мудрец! Эх ты, калека моя кособокая!

Шаповал сговорился с Олей впредь ее щадить.

Вскоре после этого события Шаповал оказался в Георгиевске, где и ухватился за восстановление завода.

Шаповал, приехав из Москвы, знал, что в Электросельстрое были выписаны три командировки. Для Полякова он взял себе путевку на руки, по двум другим должны были приехать на завод инженер и старший монтер.

Приехал только монтер Дергачев, серьезный гражданин, понимавший всякую работу в зависимости от того, какой доход она обещала. Сунул Шаповалу документ, покосился иронически на Полякова и заложил руки в карманы.

— Почему без инженера? — рассвирепел вдруг Шаповал, бросая под стол служебное удостоверение и наступая на рабочего.

Тот захлопал глазами.

— Да вы разве не знаете?.. Инженер поехал в Одессу. У него и сюда и в Одессу командировка. Он со мной говорил, еще когда вы были в Москве, сказал, что я работу, мол, знаю… Если что не так, то напишу ему письмо, и он приедет или по почте распорядится…

— Вот жулики! Получает командировку, получает деньги, прогоны и сам куда-то едет, а работу сваливает на рабочих… Цацы не нашего бога.

И Шаповал, опустив в гневном остервенении руки, захлебнулся в потоке буйной брани.

К моменту предполагаемого приезда инженера он нарочно не пошел в совет, где работал, а явился на завод, намереваясь познакомить специалиста с директором завода и сразу ввести приезжего в свои проекты. Шаповал знал, что на партийца-директора, занятого ведением окружной партийной школы и неактивно относящегося к делу, он положиться в деле восстановления завода не может. Для этого требовался специальный человек. Добившись в Москве временной, командировки на завод инженера, Шаповал и решил в уме, что с приехавшим специалистом он сговорится и обратно уже его не пустит. Теперь весь этот план рушился; оставалось только развести руками.

Шаповал взглянул на вслушивающегося в объяснение и водившего уныло носком сапога по полу Русакова. Схватился за голову.

— Что вы теперь будете делать? — не знал он от отчаяния, что сказать монтерам.

— Наше дело маленькое, товарищ Шаповал. Справимся без инженера. Что же теперь делать? — ответил Дергачев и рассудил:

— Инженер тоже не большая мудрость. Только планы разводил бы да над душой торчал, как дышло, а работали бы все равно мы.

— Это — мораль в пользу сирот. Говорить мы все — скорошвейки, а проектировку… белая мышь расчертит?

— А готовой разве нет? Были же тут раньше линии?

— Были, так то ж своя станция была.

— У, чорт!

Дергачев растерянно остановился и снял шапку. Поскреб в голове и вычесал решение:

— Придется писать ему.

— Опять целый месяц ждать?

— Тьфу, ну его?

Русаков молча ждал результата переговоров. Теперь, помедлив с минуту, решил вмешаться.

— Не нужно ни писать, ни ждать. Я проектировку сумею сделать без инженера. Мне пришлось на одном вокзале на практике этому научиться. Только, понятно, монтерам придется согласиться на мою ответственность.

Шаповал поднял голову и полминуты смотрел на техника. Потом вдруг решил:

— Действуйте. Если что-нибудь сделаете — на весь свет пустим славу о себе.

Поляков, разразившись боевым кличем отпетого матершинника, воспрянул:

— О! Давно бы так.

Дергачев согласился.

Шаповал решил:

— Идемте в мастерские.

На заводе еле начиналось биение производственной жизни. На заброшенной когда-то самостоятельной силовой станции томился без дела сторож. В кузне из двух десятков горнов в двух сиротливо билось пламя, около них копалось несколько кузнецов. Проходы были загромождены не у места торчащими кучами железного лома и битых машинных частей.

Во дворе группка чернорабочих на тачках возила со двора в помещение уголь. В литейной от двух вагранок несло холодом. Выкрашенные красным суриком модели торчали, частью среди здания, частью сгроможденные в кучу в одном углу цеха, наводя уныние своими пробоинами. Несколько рабочих обсекали зубильними с больших, не отделанных после литья шестерен плюсны льяка, другая группа занималась ремонтом воздухогонных труб.

Один литейщик присоединился к московским товарищам нового заводского штаба, стараясь упомнить намечавшиеся руководителями завода проекты работ.

— К воздухогонной машине придется проводку дать мимо кладовой и в эту стену, — разъяснял Шаповал Русакову. — Для освещения возьмите через счетчик особо линию. А для станков в токарном цехе, для передачи вагонеток и в модельное отделение отвод возьмите от главной линии из мшпинного.

— Что вы тут делать будете? — спросил Дергачев.

— Все время делали части для маслобойных прессов, молотилрк, веялок и всякого сельского инвентаря. Льем задвижки на нефтепроводы, фланцы и блямбы для кранов. Но все это не то… Работал я когда-то на заводе Лимарева в Ростове, и займемся мы теперь лимарев-ской работой — начнем чикать сковородники, котлы и кастрюли. Посмотрите-ка, каких моделей у нас уже набрякал товарищ Дневкин! Кубанские и донские ка-зачихи увидят наши будто под машину выведенные таганки, махотки, макитры, — казака на печку не пустят, пока их бардадымы не предоставят им с базара наш кухонный комплект… Разведем фабрикацию на весь Союз. Только из-за электричества и стоим пока.

— Электричество один месяц — и загудит! — успокоил Дергачев. — Завтра берем линию от станции, чтобы не терять времени. Товарищ Русаков тем временем сделает проектировку, и почнем.

Следуя за всей группой, Поляков курил, прикидывая на свой расчет, где что делать, и тоже подтвердил:

— Шибанем, товарищ Шаповал, только усмехнетесь.

— Ну, месяц значит. Идемте к директору и так и скажем ему, пусть благословляет.