Стейн Угельвик Ларсен - Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года

Через некоторое время “помощь” прекратилась, и мы смогли затащить раненых в ротный бункер. Везде было много тяжелораненых. Ряды бойцов в окопах редели. Вдобавок ко всему русские снаряды еще в первый день попали в склад, и часть боеприпасов, остававшихся у норвежцев, взлетела в воздух.

Около часа дня русские вновь дали о себе знать. Снаряды засвистели над нами. Взрывы были такой силы, что в воздух вздымались деревья, камни, куски грунта, бункеры и люди. Со всех сторон раздавались крики. Повсюду лежали раненые и стонали. В следующий момент они были заживо погребены под накрывшими их землей, камнями и бревнами.

Затем против нас применили новый вид оружия – прыгающие мины, которые не взрывались, когда падали на землю, а подпрыгивали в воздух и, встречая на своем пути ветки и стволы деревьев, взрывались на небольшой высоте. На нас сыпался целый дождь пуль и осколков.

На следующий день произошло следующее. Русские в серой и зеленой форме бежали прямо через минное поле, крича и стреляя по нашим позициям. Залпы артиллерии следовали один за другим. Под этим ураганным огнем командир нашей роты, получив смертельное ранение осколком в живот, еще некоторое время спокойно и хладнокровно отдавал команды. Артиллерийский огонь продолжался несколько часов, и под прикрытием этого огня русские предприняли несколько попыток перейти минное поле и подойти к нашим позициям. Наконец им это удалось.

Хриплый, проникающий рев русских подразделений можно было слышать по всему склону высоты. Оставшиеся из нас в живых стреляли и бросали ручные гранаты, но все было напрасно. Превосходящие силы противника навалились на нас. Шаг за шагом мы отступали, переходя на новые позиции и ясно сознавая, что для всех нас наступил момент истины. Те, у кого еще оставались силы, бросились бежать вниз к озеру, чтобы пробраться к группе “Визель II”, которая еще была цела…»

Когда Капролат пал, русские взяли 25 человек в плен. Многие из пленных были тяжело ранены. Их имена известны.

15 человек погибли в плену. Это Стен Осъюре, Бьярне Орнешёльд, Петтер Анснес, Одд Братли, Георг Дое, Хелль Эгер, Ханс Герхардсен, Адольф Йембле, Мадс Голден, Юхан Эйнар Юхансен, Гуннар Хёйер, Турлейф Арамис Ульсен, Адольф Ринген, Ян Боде фон Крог и Одд Веттеланд, который был взят в плен и застрелен.

Десять человек попали в плен, выжили и вернулись домой в Норвегию после войны. Это Ролф Бергстен, Свейн Фолкестад, Столе Йерде, Бьёрн Холстад, Трюгве Йенсен, Бьёрн Минде, Юхан Рёдбю, Ханс Свеен, Вольфганг Виндингстад и Коре Эрбех.

У каждого пленного своя история.

Рассказ Трюгве Йенсена о том, как он попал в плен, звучит фантастически, однако, возможно, содержит правдивую информацию: «На пути у поднимавшихся на сопку русских находился стрелковый бункер – бревенчатый, низкий, с тремя амбразурами. В нем залег Арамис Ульсен из Осло с 10-зарядной полуавтоматической винтовкой. Он застрелил много русских, но сам был ранен в бедро. У меня оставалась половина магазинной коробки и пистолет с полной обоймой. И тут я услышал голос русского на крыше бункера. Я высунулся с пистолетом в руке, чтобы застрелить его, но увидел приставленное к своей голове дуло автомата и русский офицер громко крикнул “Hände hoch!”. Мы с Ульсеном чуть не оглохли от взрыва шоковой гранаты в бункере. Итак, на третий день сражения мы попали в плен. Нас всех – 9 человек – отвели на вершину сопки. Ульсен там умер. Последним попал в плен Холстад. Русские, очевидно, собирались расстрелять нас, и я уже мысленно простился с жизнью. Вдруг раздался голос, и к нам подошли два офицера.

Один из них был швед, рыжеволосый и с бородкой. Нам предложили выбор между расстрелом и отправкой в советский тыл. Мы все согласились на последнее предложение, и нас отвели в тыл на несколько километров. Перед этим нас завели в продовольственный бункер и дали по пачке хрустящих хлебцев. Значки СС и солдатские медальоны мы успели снять раньше, когда поняли ситуацию. Многие закопали медальоны в землю. Я сделал то же самое».

Йенсена отправили дальше в тыл, и он видел русских солдат из регулярной армии. Он рассказал, что в атаке на Капролат принимали участие солдаты «монголоидного типа», в гражданской одежде, частично в форме, кепках и в немецких касках. Явно штрафная рота.

Йенсен рассказал также, что видел, как Хансена из Тромсё, получившего ранение в легкое, сбросили со склона в северной части высоты Капролат. [Мы искали в этой части высоты Капролат, но не нашли никаких следов.]

Виндингстад рассказывает, как закончился его драматический побег, в своей книге «Забытый солдат» (1983/2008) на с. 24–26: «Когда они начали свой побег с позиции “Визель II”, то пробрались к Сапожному озеру. Слева от Виндингстада шел немец Гёдике с пулеметом МГ 42. Через некоторое время из леса раздались выстрелы, и Гёдике начал стрелять, пока сам не был ранен. Виндингстад тоже стрелял, но получил ранение в руку. Он потерял сознание, пришел в себя и опять потерял сознание, пытаясь себя перевязать. Он тихо пополз к озеру и слышал, как остальные бросились к высоте Хассельман. Тут он подумал, что ему конец.

Он ни за что не хотел попасть в плен и предпочел использовать последний патрон, выстрелив в себя. Однако из-за раны в предплечье он не смог поставить снайперскую винтовку в правильное положение и ранил себя в легкое, но рана не оказалась смертельной.

В результате он опять потерял сознание. Когда он снова пришел в себя, вокруг него стояли русские. Они не стали его убивать, но забрали все ценные вещи. Затем его отвели на Визель II и перевязали. Когда он вышел из позиции Визель, то стал свидетелем того, как был застрелен Одд Веттеланд, который был так тяжело ранен, что не мог идти».

Одд Веттеланд, Ставангер, родился 8 октября 1924 года, был застрелен русским офицером перед укреплением Визель II, так как был тяжело ранен и не мог идти. По сегодняшним законам такой поступок считается военным преступлением (фото из архива Гейра Брендена)

Получилось так, что норвежские бойцы, которые пробирались вдоль Сапожного озера и расположенных по его берегам болот, выходили на открытое пространство, где русским было легче в них попасть. В глубине леса обзор был затруднен, там было почти невозможно прицелиться, и поэтому норвежцам было легче пробраться к сопке Хассельман. Не надо было только выходить на тропу.

«Гюдеке выжил, получив ранение в легкое. Он рухнул на землю, но сзади него шли два артиллерийских наблюдателя, которые помогли ему. Они попробовали пробиться к Круглому озеру. В одном месте им пришлось форсировать ручей шириной в три метра, который соединял Круглое озеро [Херцзее – озеро Сердце] и Длинное озеро [очевидно, Банановое озеро]. Наблюдатели оставили раненого Гёдике на берегу, а сами вошли в воду, чтобы переплыть ручей. Русские их обоих застрелили, а Гёдике взяли в плен».