Стейн Угельвик Ларсен - Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года

На фотографии слева Хейнц-Петер Шольц, родился 2 августа1924 года, он из Гёрлица в Силезии, справа – фермер Вилли Фишер, родился 7 июня 1923 года, он из Оберхохштадта, земля Рейнланд-Пфальц. Они оба были артиллерийскими наблюдателями 6-го полка горной артиллерии, 1-е подразделение. Их не нашли, их останки лежат, видимо, в ручье ниже по течению по направлению к Банановому озеру к юго-востоку от сооруженного впоследствии небольшого деревянного моста. Поиски вдоль ручья к юго-востоку в 2011 году не дали результатов, так как местность там оказалась сильно заболоченной (фото из архива Томми Наттедала)

Эта тройка пыталась пробраться к высоте Хассельман в северо-западном, а не юго-западном направлении, как остальные.

Коре Эрбех, родился 26 января 1926 года, мало что помнил, когда мы брали у него интервью в 2008 году, существуют различные версии относительно его пленения. Когда мы взяли его с собой к берегу Сапожного озера в 2008 году, он сказал, что его взяли в плен именно там, после того как он с другими бойцами спустился вниз с высоты Капролат. Поэтому история о том, что он бродил там один в течение нескольких суток, прежде чем его взяло в плен женское подразделение, кажется неправдоподобной. Эрбех рассказал о том, что хорошо себя чувствовал в плену в лагерях в Мурманске и Тамбове. Он вернулся в Норвегию 9 апреля 1946 года. Перед этим он пролежал шесть месяцев в больнице в Гамбурге и по прибытии в Осло весил 38 кг.

Нам известны три истории бегства – «секстет» Нордбака, путешествие в одиночку Эдмунда Ролла и шести человек, добравшихся до высоты Хассельман.

О последней группе имеются различные версии. Так, Вилли Кнутсен полагает, что добрались всего пять человек – австриец Тони Керн, Столе Йерде, Гудбранд Дрейерстад, командир взвода Ингвар Кофоед и Коре Бёрстинг. Только Керну и Дрейерстаду удалось впоследствии бежать с Хассельмана, Йерде попал в плен. Двое остальных погибли на Хассельмане. Карс говорил, что добрались восемь человек, но эти данные не подтверждаются.

Немец Карл Шёппль писал в своем рапорте от 10 июля 1944 года следующее: «Один из моих бойцов сказал, что видел командира роты Акселя Стеена, который был тяжело ранен еще на Капролате, среди тех, кто бежал вниз с вершины». Вероятно, это объясняет, что он добрался вниз до позиции Визель II, но не смог идти дальше на Хассельман.

Шёппль рассказывает дальше о бегстве той группы, в которой он находился в отрывке «Секстет Нордбака» (пер. с нем.), датированном июлем 1944 года: «Я и еще пятеро бойцов отошли к северному берегу Сапожного озера и оставались там три или четыре дня в ожидании нашего контрнаступления.

На четвертый день мы отправились в путь, держа курс на север. Мы прошли примерно в 400 метрах от передовой позиции на Капролате, через построенную русскими гать по направлению к Мендеваре. Мы хотели избежать встречи с русскими подразделениями и, поскольку карт у нас не было, совсем заблудились. Мы шли вдоль телефонного кабеля вдоль просеки, ведущей к Сашаек, и обнаружили покинутую немецкую базу.

Здесь мы отдыхали полтора дня, поскольку ничего не ели с самого дня наступления и у нас уже подгибались колени. Мы подстрелили несколько рыб и подкрепились рыбным супом с отваренными стеблями травы. Около 8 часов вечера 6 июля 1944 года мы двинулись в путь и рассчитывали одолеть оставшиеся 20 километров, но через 300 метров нас обстреляли из автоматов финны, которые получили сообщение о том, что к этому месту движутся около 500 русских. Трое из нас были ранены, в том числе штурм-егерь Хенрик Нордбах, который уже получил серьезное ранение на Капролате. В промежутке между финскими выкриками он приподнялся и крикнул: “Не стреляйте! Немецкие товарищи!”

Когда ситуация прояснилась, финны оказались очень любезными. Они перевязали наших раненых, снабдили нас продовольствием и отвели на свою базу Борвская, в 12 км на северо-запад. Оттуда мы с еще одним бойцом добрались кратчайшим путем через Куусамо до нашей части».

Вилли Кнутсен рассказал чуть подробнее о том же самом маршруте побега: «После продолжительного артобстрела 26 июня началось основное наступление. Перед этим уже было несколько атак, однако, по моему мнению, это были ложные атаки, которые предпринимались с целью узнать, какое у нас было вооружение и где оно располагалось. Русским надо было это знать, чтобы направлять артиллерийский огонь. С тех пор уже прошло 46 лет, поэтому все не вспомнить, но кое-что прочно отложилось в памяти.

Вряд ли был в моей жизни хотя бы один день без того, чтобы мои мысли не возвращались к тому времени. Этот переход после наступления русских запомнился больше всего комарами и брусникой. Нас было восемь человек, и я полагаю, что мы были последними, кто покинул высоту. Среди нас был один австриец – унтер-офицер из Зальцбурга, остальные были норвежцы, в том числе наш санитар. Еще одна группа ушла перед нами, чтобы пробиться к позиции Хассельман. Среди них был “Ульф” (Вольфганг Виндингстад), и этот эпизод описан в его книге “Забытый солдат”. Известно, что кто-то добрался до высоты Хассельман, но живым оттуда из солдат нашей роты никто не вернулся. Некоторые попали в плен.

Мы восьмером спустились к позиции под высотой около Сапожного озера. Оттуда мы слышали и частично видели бой на другой стороне озера, где пытались пробиться выжившие бойцы с высоты Капролат. Мы спрятались под густыми еловыми ветвями у берега озера. Там мы пролежали около суток, как мне показалось, и слышали выстрелы с высоты Хассельман, которая была недалеко. Мы лежали и ждали подкрепления. И действительно, была предпринята попытка контрнаступления под командованием штурмбанфюрера Альбрехта, однако она оказалась неудачной. Атака была отбита превосходящими силами русских. Тогда мы решили идти, чтобы попытаться где-нибудь пробиться к своим. Бой закончился. Было совсем тихо, мы слышали звуки гармони и песни с вершины Капролата. По всей вероятности, русские расслабились и отдыхали. Мы направились вперед по ничейной полосе. Собственно говоря, у нас не было иного выбора, разве что сдаться победителю. Санитар Бьёрн Холстад остался на позиции. Его вскоре взяли в плен. Он выжил и сейчас здравствует.

Нам пришлось оставить одного раненого товарища. Это был Ролф Бергстен. Он пролежал несколько дней у озера, пока его не обнаружили русские солдаты, ловившие рыбу. Он также выжил и в настоящее время жив и прекрасно себя чувствует. Из-за особенностей местности не существовало сплошной линии фронта. Мы находились в заболоченной лесной местности с множеством больших и малых озер. Мы пересекли гать, которую русские соорудили в сторону Капролата, чтобы перевозить артиллерию и оборудование. Нам повезло, и мы не встретили ни русских солдат, ни патрулей. Я помню только, как мы шли и шли, изредка останавливаясь, чтобы отдохнуть и поспать. Эта местность лежит за Полярным кругом, поэтому и ночью и днем было светло.