Стейн Угельвик Ларсен - Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года

Они отправились в путь рано утром следующего дня. Погода была хорошая – ветра не было и озеро блестело. Бергстен был обнаружен своими товарищами у позиции Визель II. Он добрался туда после того, как его ранило при прямом попадании в минометную позицию. Ребята случайно увидели лишь голову Бергстена, который подзывал их знаками. Они спустились к позиции Визель II и пробыли там некоторое время. Больше там никого не было. Когда они пошли дальше, они взяли Бергстена с собой. Холстад захотел остаться там и пошел в бревенчатый домик – баню или сарай. Холстад не был ранен, но он решил сдаться в плен. Никто не знал, что ждет группу бойцов, решивших прорываться к своим. Холстад рассказал впоследствии, что сразу же после их ухода пришли русские и взяли его с собой обратно на Капролат. Торгерсен и Вилли лежали рядом под елью, а между ними лежала ручная граната. Торгерсен сказал тогда, что если придут русские, то он взорвет гранату. К счастью, этого не произошло» (Франк Магнес).

Фотография Вилли Кнутсена, сделанная в 1943 году

Анни Лайла Гулбрандсен, его дочь, рассказала следующее:

Вилли Георг Кнутсен родился в городе Шиен 13 февраля 1926 года и стал в семье предпоследним ребенком среди восьми детей. Его родители были простыми рабочими. В шестилетнем возрасте он заболел туберкулезом и долго лежал в больнице. Здесь он пристрастился к чтению книг. В школе учился очень хорошо.

Когда в Норвегию пришла война – 9 апреля 1940 года, – ему было всего 14 лет. Мы не знаем, что его волновало в юношестве. Очевидно, он живо интересовался политикой.

Для нас, детей, он был папой, который проводил с нами очень много времени. Летом мы ходили в походы, брали палатку, удили рыбу и купались. Отец очень любил путешествовать. У него было множество хобби – он играл в оркестре, чинил обувь, снимал кино, он умел почти все. Был общительным и любознательным. Несколько лет занимался политикой. Всегда был спокоен и сдержан.

Вилли встретил Анни в Осло весной 1946 года. Они поженились 6 июля 1947 года, и у них родились пять детей.

Вилли до самой пенсии работал сельскохозяйственным рабочим. Семья несколько раз переезжала на другие хутора. Раньше это было вполне обычно в сельской местности. Дети родились в разных местах. Отец любил животных и природу, а в работе самостоятельность. Он любил побыть один – любил поразмыслить.

Вилли любил семью. Он поддерживал хорошие отношения со своими братьями и сестрами и часто ездил к ним в гости. Они тоже приезжали, как и мамины родственники. У нас дома всегда было многолюдно. Отец играл на гитаре и пел.

Свою историю он рассказал нам в последний год своей жизни. Для нас это было шоком. Он рассказал, что каждый день думал о том, что пережил во время войны. Но он хорошо спал, и у него была здоровая психика. Вилли сказал, что рад тому, что рассказал нам все и с нетерпением ждал выхода книги. К сожалению, он умер внезапно от обширного инфаркта 20 мая 2011 года. Мы также рады, что узнали его историю. Полезно обозревать жизнь в перспективе.

В январе 2008 года Вилли овдовел. Он очень плохо видел, но ожил, попав в офтальмологический центр Хурдал. Он посещал этот центр несколько раз в год. Там проводились вечера пения и вечера чтения газет. Он с нетерпением ждал следующего посещения в октябре. В этом центре он вновь обретал смысл жизни. Большое значение имели беседы с Франком Магнесом.

Я, его дочь, очень рада, что у меня был такой отец. Мне его очень не хватает. Когда у меня возникал какой-то вопрос, у него всегда был ответ. Таким я его знала. Теперь я знаю, что была одна часть его жизни, о которой я ничего не знала, и что ему пришлось тогда очень тяжело. Я бы хотела знать об этом раньше.

Хёнефосс, август 2011

Эдмунд Ролл из Кристиансунна продолжает свой рассказ: «Во время одной из атак русских меня легко ранило в левую руку. Я обратился в ротный бункер, который использовался как бункер для раненых, так как санитарный бункер уже не вмещал всех раненых. Когда мне перевязали руку и я вышел из бункера, я увидел парня моего возраста, получившего смертельное ранение осколком в голову.

Это зрелище повергло меня в густой туман страха и отчаяния. Я почти обезумел и ничего не помню. Очнулся я в бане и пролежал там довольно долго. Затем я выбрался из бани, пробежал мимо Сапожного озера и попал в густой лес. Проблуждав два или три дня в карельских лесах и болотах, я встретил двоих выживших бойцов с Хассельмана. Они оба были ранены. Одного из них звали Оге Флоберг, он был из окрестностей Осло. Второго бойца звали Фердинанд Лиллхолдт, он был из Вестфолла. Оге помог ему добраться до немецких позиций немецкого разведывательного батальона, находившегося в 20 км на юго-восток от Хассельмана. Там им оказали врачебную помощь.

Здесь мы видим, как и. о. командира роты Грондт инспектирует патруль на Капролате перед выходом на задание. Эдмунд Ролл, самый маленький, стоит прямо перед Грондтом. Эдмунду было тогда 16 лет. Ула Сэли полагает, что четвертый слева Шэрбекк (фото из архива Улы Сэли)

После нескольких дней пребывания в разведывательном батальоне меня отвезли на автомобиле в финский город Оулу. Дорога шла мимо Елетьозера, откуда открывался вид на Хассельман и Капролат, и был виден густой дым над укрепдениями. У меня на глаза навернулись слезы. Тогда я думал, что я – единственный выживший с Капролата.

Позднее мы узнали, что двум небольшим группам удалось выбраться из Капролата. Одна из них пошла на юг в направлении на Хассельман и продолжила там сражаться. В этой группе был австриец Тони Керн. Он выжил и живет сейчас в своем родном городе Иннсбруке в Австрии.

Вторая группа состояла из шести человек. Среди них был Ролф Бергстен из небольшого села Хакадал на окраине Осло. Он был ранен несколькими осколками в ногу и в голову и был в плохом состоянии. Он не хотел задерживать остальных и попросил, чтобы его оставили. Он не хотел попадать в плен и собирался покончить собой. Выстрел могли бы услышать русские, поэтому кто-то дал ему бритвенное лезвие. Через 10 или 12 дней группа дошла до финского подразделения, которое находилось на 30 км к западу. По пути они питались растениями и прошлогодними ягодами и еле держались на ногах.

Середина лета на Капролате. Ночи как таковой не было. Ночную темноту можно было ощутить только в бункере, но даже туда через амбразуры проникали солнечные лучи. Пусть это солнце, каждый раз когда оно светит своими лучами на Капролат и Хассельман, передает привет тем ребятам, которые остались лежать там. Пусть солнце шлет свой привет тысячам норвежцев, отдавшим жизни за дело, в которое они верили. Неважно, на какой стороне они сражались. А мы, остальные, те, кто остался в живых, должны оказывать им уважение и вспоминать их – в наших мыслях и действиях».