Стейн Угельвик Ларсен - Кровавая бойня в Карелии. Гибель Лыжного егерского батальона 25-27 июня 1944 года

Вот что рассказал Одд Хюбертсен Франку Магнесу: «Я помню, что немецкого офицера звали Хендрише. Мы выбрали самый короткий путь вниз по склону, когда положение стало совсем скверным. Я помню также, что по дороге к озеру стояла деревянная вышка.

Мы бежали вниз с высоты от траншеи, где погибло большинство наших товарищей. О том, как лучше спускаться с высоты, я разговаривал только с Хендрише.

Никогда не забуду выражения лица того парня, который хотел переплыть озеро на лодке. Наверное, он не умел плавать.

Я встретил русского, выбегавшего из одного нашего склада с несколькими кусками хлеба. Он побежал в северном направлении, а я – вниз к озеру. Мне кажется, что ни один из нас не собирался стрелять».

Хелль Фьёртофт рассказывает о Хорсте Цее, который был «командиром взвода» из трех норвежцев на Хассельмане: «Они находились в пулеметной позиции с юго-восточной стороны Хассельмана на склоне к озеру Капанец. Обнаружив русских перед своими позициями, они безуспешно просили поддержки минометным и артиллерийским огнем. Русские прорвались к ним и установили перед их позицией противотанковую пушку. Их пулеметный бункер разнесло на куски, но они сами не пострадали. Они полезли вверх по сопке под непрерывным огнем русских. Один норвежец был убит.

Когда они добрались до восточной стороны Хассельмана, то обнаружили, что норвежцы оттуда бежали. Русские уже были повсюду. Тогда они поняли, что единственный путь для спасения – снова прорываться вниз к озеру. Хорст Цее сбросил форму, снял ботинки и поплыл, а двое норвежцев, один из которых не умел плавать, решили обойти озеро по берегу, хотя понимали, что русские уже повсюду».

Трудно сказать, куда они пошли – на восток кратчайшим путем к разведывательному батальону или на запад.

Вот что написано в книге Хелля Фьёртофта «Те, кто проиграл войну» (1995, с. 275–276):

«Одд Халворсен рассказал в интервью (Ивару Гаусену, Эве Биргитте Тёндель и Вилли Тёнделю в среду 15 мая 2002 года в больнице Иннерэй): “Мы подверглись сильнейшему артиллерийскому обстрелу. Первые атаки мы отбили, и русские понесли большие потери. Но перевес сил был слишком большим. Мы отступали от одного укрытия к другому. Со всех сторон лежали наши убитые товарищи.

Через два дня мы находились на вершине самой высокой сопки высоты Хассельман. Думаю, что нас оставалось человек двенадцать – изможденных, окровавленных и испуганных. Мы были уверены, что скоро умрем. Высота Хассельман была полностью окружена, и стрельба стихла. Русские начали потихоньку праздновать победу – появилась водка. В 150 метрах на юг от нас виднелось озеро Капанец, и мы поняли, что спастись можно, только переплыв через него. Мы собрали оставшиеся боеприпасы и ринулись цепью вниз по склону, натыкаясь на мертвых и оторванные части тел. Вокруг нас свистели пули, и опять кто-то из нас остался лежать там. Мы застрелили тех, кто попался нам на нашем пути, и спустились к озеру. Я снял сапоги и форму и пустился вплавь. Оружие было у меня на ремне через плечо. Русские развлекались, стреляя по нам. Мы были уверены, что настал наш последний час, но когда мы доплыли до середины озера, я начал верить, что все обойдется.

Когда я был посредине озера, русская пуля попала мне в плечо. Оно болело, но я все же доплыл».

Одд Халворсен, из Тронхейма, 2-я рота на Хассельмане, в маскировочном халате, с пулеметом МГ 42 за спиной, пулеметной лентой через плечо и ручной гранатой «яйцо» на ремне. Говорят, что Халворсен не участвовал в сражении и рассказал то, что слышал от других. Мы включили в книгу его рассказ, но далее не пишем о нем в нашем повествовании. Его также не было среди бойцов, награжденных Железным крестом 2-го класса. Впоследствии известные геройские истории «пересказывались» заново и превращались в вымысел (фото из журнала «Горный егерь в фотографиях». С. 103)

Более живописное описание побега и заплыва через озеро было получено от штурмманна СС Сигмунда Вигеруста в 1968–1969 годах: «Граница между до и сейчас приходится на время около трех часов утра 27 июня 1944 года. В этот момент я, 17-летний штурмманн СС, выбрался на южный берег озера Капанец в Восточной Карелии, в трех милях от Белого моря. Там умерла моя вера, развеялись мои иллюзии и закончилась молодость. Все, что было до этого момента, оказалось лишь прологом – детство и юность, оставшиеся в моей памяти в розовом свете. Потом два или три дня на высотах Капролат и Хассельман, превратившиеся в одно воспоминание, полное страха и ужаса, крови и гранат. Все, что случилось потом, не имело особого значения. Это было уже лишь эпилогом…

Я не люблю признаваться в том, что я плакал, – ведь мне удалось спастись. Немногим из нас выпала на долю такая удача после пережитого нами кошмара. В этом сражении погибло наибольшее количество норвежцев из всех погибших во Второй мировой войне. Мы же были норвежцы!

Рана в мякоть правого предплечья оказалась совсем не опасной. Русские, которые погнались за нами, взяли с собой только автоматы, и оказались совсем не такими опасными, как можно было подумать, глядя, как они бегают туда-сюда по северному берегу, кричат друг другу что-то непонятное и стреляют залпами по озеру. Ширина озера Капанец в том месте, где мы его переплывали, была около 800 метров. Я был последним, так как не умел плавать. Гурандсруд дал мне на бегу совет вытащить жердь из изгороди и плыть на ней, что я и сделал. Я плыл гораздо дольше, чем мои товарищи. Я находился на расстоянии всего нескольких сотен метров от южного берега, где находились наши, когда на противоположном берегу появился Иван и начал стрелять. Что-то ужалило меня в плечо. Я увидел полосу крови в воде, но я так боялся слететь с бревна, что даже не взглянул на рану. Через некоторое время русские перестали стрелять. В меня, очевидно, попала шальная пуля. Русские, наверное, поняли, что стрелять на таком расстоянии бесполезно, во всяком случае, на вражеской (теперь для нас) стороне Елетьозера все стихло [должно быть, озера Капанец].

Когда я был метрах в 50 от берега, мои силы иссякли. У меня в голове помутилось, и я уже не соображал, что делаю, помню только, что отпустил жердь. Я просто больше не мог. Я сдался…

Тот, кто бывал в Финляндии и Карелии, знает какие мелкие там озера. И теперь я, слава богу, убедился в том, что это касалось и озера Капанец, которое стало могилой для многих из нас и вполне могло стать моей могилой. Я ступил на дно, оказалось, что уровень воды едва доходит до моего бедра. А ведь я не отличался высоким ростом – мне даже пришлось путем обмана прибавить себе несколько сантиметров в пункте комплектования СС. Мой рост не превышал 160 сантиметров. Было трудно идти по илистому дну, но я все-таки дотащился до можжевелового куста, свалился в траву и заснул. Прежде чем заснуть, я всплакнул – не знаю, почему. Впоследствии я называл этот момент своим вторым рождением».