Зиновий Шейнис - Солдаты революции. Десять портретов

— Цыть, если жить хочешь... Без меня не доплывете, утонете.

Семен согласно кивнул головой, Страуян, шумно закашлявшись, приподняв голову, спросил:

— Когда в Варне будем, дед?

— Да еще дня четыре, а то все пять переть. Как ветер поможет.

И снова была ночь. Семен не спал. От напряжения и усталости липкая, холодная испарина покрывала все тело. Страуян понял: что-то произошло, но в море на лодке надо молчать. Не спускал глаз с Амвросия. Ночью предупредил Портнова, что спать будут по очереди.

На восьмые сутки на горизонте в сиянии восходящего солнца показалась Варна. Дубок, набирая скорость, пошел к берегу и в стороне от гавани ткнулся носом в песчаную пустынную отмель. Путешественники вышли на берег, бросились на теплый песок, жадно вдыхали запахи земли, острый аромат цветов, увядающих под южным солнцем. Старик закрепил лодку, ушел в город, не сказав ни слова.

К вечеру Георгий Портнов увел друзей на квартиру Григора Чочева, деятеля Варненской организации коммунистов. В озарении солнца Варна казалась красавицей.

Но на частной квартире долго нельзя было оставаться: полиция следила за всеми «подозрительными». Ночью к Чочеву пришел секретарь Варненской организации БКП Димитр Кондов. По его совету Мирный и Страуян на следующий день поселились в лучшем отеле города «Сплендид». Документы у них отменные: Мирный значился студентом Таврического университета, а Страуян — литератором. Придумана и «легенда»: оба бежали из Одессы от «террора большевиков». В Болгарии в то время было много белых эмигрантов, и версия, казалось, не вызовет подозрений.

Уютный номер в отеле «Сплендид» позволил забыть невзгоды недавнего путешествия, но блаженство длилось недолго. Вечером, когда после конспиративной встречи они шли в отель, их арестовали, и через несколько минут они уже сидели в городском полицейском управлении на допросе, а еще спустя час за ними закрылись двери камеры предварительного заключения.

К счастью, секретарь окружного полицейского управления оказался большим любителем ракии — болгарской водки. Решив, что его арестанты — люди состоятельные, он предложил: ночью и весь день они в камере, а вечером идут вместе с ним ужинать в ресторан Приморского парка, конечно, за их счет. Согласие было дано. И вот как только солнце прятало свой диск за горы, камера открывалась, Мирный и Страуян вместе с полицейским чином направлялись в ресторан. Полицейский следовал за ними в полной форме с пистолетом на боку. Выпив две рюмки ракии, он заводил беседу на литературные темы, съедал бифштекс, потом еще один и отводил своих подопечных в камеру.

Походы в Приморский парк чуть не кончились трагически. В один из вечеров, когда полицейский, насладившись ракией и бифштексами, кейфовал, к их столику подбежала молодая девушка и, чуть не бросившись Страуяну на шею, вскрикнула:

— Дорогой Ян Карлович, какими судьбами вы здесь оказались? Как я рада, как я рада!..

Страуян понял, что они проваливаются окончательно и бесповоротно, если не произойдет чуда. Прелестная девушка — ее звали Мила — оказалась ученицей Страуяна. В годы эмиграции в Париже он преподавал там русскую литературу детям из русской колонии. Мила была одной из его лучших учениц. После Октябрьской революции она вместе с отцом оказалась в Варне — и вот эта встреча с любимым учителем. Ну как не радоваться!

Полицейский насторожился. Страуян, молниеносно оценив обстановку, улыбнулся Миле:

— Знакомьтесь, это наш друг!

Полицейский, крякнув, приложил руку к козырьку. Наступила пауза.

— А почему вы в таком... я хочу сказать... сопровождении?..

— Понимаете, Милочка, произошла ошибка, так сказать, недоразумение. Оно выясняется сейчас.

Мила, наконец, поняла, что в такой ситуации не следует задавать вопросы. Мирный взял изрядно нагрузившегося полицейского под руку. Страуян шепнул Миле, чтобы она немедленно связалась с секретарем Варненской организации Болгарской компартии Кондовым и сообщила ему, что Мирного и его завтра этапным порядком высылают в Софию — ими заинтересовалась контрразведка.

В конце октября Мирного и Страуяна под охраной отправили поездом из Варны в Софию на дополнительный допрос, с тем чтобы потом передать белогвардейцам в Стамбуле.

Теперь нельзя медлить, и ЦК БКП принимает решение организовать побег русских большевиков. В вагон, в котором проследуют арестованные, направляют опытного конспиратора. Он связывается с конвоиром-болгарином и предлагает ему такой план: тот «внезапно» заснет, и арестованные смогут бежать. Конечно, он будет наказан, но эти неприятности ему компенсируют. Однако конвоир непреклонен. Тогда в ход пускается ракия. Как все полицейские, он большой любитель спиртного. Возлияние следует за возлиянием, и, когда поезд приходит на Софийский вокзал, конвоир уже пьян.

Арестанты покидают вагон и быстро скрываются в толпе. На привокзальной площади они садятся на извозчика и прибывают на квартиру доктора Наима Исакова. Не задерживаясь, направляются к одному из руководителей ЦК БКП Василу Коларову, которому специальный связной сообщил о побеге.

Уже в начале нашего века Васил Коларов стал одним из признанных лидеров болгарского рабочего движения, в которое он вступил во второй половине 90-х годов в двадцатилетием возрасте. Еще до первой мировой войны рабочие Болгарии послали его своим депутатом в парламент. Вместе с Димитром Благоевым он понимал и ценил великое значение русского революционного движения, был тесно связан с агентами ленинской «Искры» и Октябрьскую революцию воспринял как поворотный пункт в истории всего человечества.

На Третий конгресс Коммунистического Интернационала в Москву он прибыл не только как делегат своей партии, но и как политический секретарь ЦК БКП и был избран членом Президиума Исполкома Коммунистического Интернационала. Через два года он возглавит сентябрьское восстание, будет заочно приговорен к смертной казни и надолго покинет свою родину. Но тогда, в 1919 году, он был в Софии и вместе с Благоевым руководил коммунистической партией.

Коларову сорок два года, Мирному — двадцать три. Но перед Коларовым — человек, с которым можно поговорить на равных, к нему прибыл член Крымского подпольного обкома партии. Коларов предложил Мирному легализоваться Лучший способ — поступить в Софийский университет, на филологический факультет. Тем более что у него есть студенческий билет слушателя Таврического университета.

Коларов подробно расспросил Страуяна о московских делах, о Владимире Ильиче. Сказал, как о деле решенном, что Мирный и Страуян в целях конспирации будут жить на разных квартирах. Для Мирного уже сняли номер в отеле «Наполеон». Страуян теперь должен забыть на время свое имя.