Зиновий Шейнис - Солдаты революции. Десять портретов

Однажды вечером после долгой беседы о литературе и долге человека перед обществом Благоев подарил Мирному свою книгу «История русской революции» и надписал посвящение своему молодому другу.

На квартире у Благоева Семен впервые увидел Невяну Генчеву. Она вошла и остановилась у двери.

— Проходи, проходи, Невяна, и познакомься, — подбодрил ее Дядо.

Невяна подала Мирному маленькую, теплую руку, с интересом посмотрела на парня из России. Так состоялось знакомство, перешедшее в нежную дружбу, промелькнувшую как яркая комета на их небосклоне.

«В длинные зимние вечера мы с Невяной гуляли по мокрым туманным улицам Софии. Бесконечно длились наши разговоры, мы спорили, смеялись, шутили. Мы забывали все на свете... Город уже спал, а мы все брели по улицам, и мысли уносили нас все дальше и дальше в будущее, в Государство Солнца, воспетое Томазом Кампанеллой...»

Полиция следила за Мирным и Страуяном. В конце февраля 1920 года тот самый портье гостиницы «Наполеон», подозрительно поглядывавший на разбухший портфель Мирного, спросил сердобольным голосом:

— Трудно учиться господину студенту? — и как бы невзначай дотронулся до портфеля: — Что у вас там?

— Не пипай, опасно за живота. Тука бомба! — полушутливо ответил Мирный («Не трогай, опасно для жизни. Тут бомба!»).

Портье криво улыбнулся и отдернул руку. И надо же, чтобы через несколько дней в театре «Одеон», в центре Софии, произошел взрыв и вслед за тем началась полицейская охота за коммунистами. 3 марта 1920 года софийская полиция арестовала Мирного и выслала из столицы в городок Хасково.

Но мог ли он остаться в провинциальной глуши, вдали от Благоева, Димитрова, Коларова, вдали от борьбы! И вдали от Невяны! Через десять дней он бежит из-под надзора полиции и снова в Софии, у Димитра Благоева, у Васила Коларова, вместе с Антоном Ивановым, Христо Кабакчиевым и другими деятелями Болгарской компартии пишет статьи, выступает на диспутах.

В апреле 1920 года Мирный навсегда прощается с Димитром Благоевым. Дядо передает ему приветы в Москву, тепло обнимает. Они уже никогда не увидятся. Васил Коларов вручает партийный мандат на полотне, который Мирный зашивает в подкладку костюма.

Наступает последний день в Софии. Он уже попрощался co всеми друзьями. В этот вечер он будет только с Невяной.

Весна. София в зелени рощ и садов. Они медленно поднимаются на гору Витошу. Внизу, в туманной дымке, будто сказочное видение, распластался город...

— Ты вернешься? — спрашивает Невяна.

Семен молчит. Он не знает, что ей ответить, потом тихо признается:

— Я себе не принадлежу.

Он был прав. Ему тогда даже не удалось повидать Родину. Начался новый этап деятельности: Вена, Берлин, Париж.

Еще через месяц он уже в Швейцарии. Там его арестовывают и присуждают к нескольким неделям тюрьмы. Об этом строки в автобиографии:

«По отбытии наказания меня выслали в Германию. Я убедился, что и в швейцарской полиции берут взятки. Сопровождавший меня для нелегального перехода немецкой границы полицейский горячо поблагодарил за пять франков «чаевых».

Теперь Германия была только транзитным плацдармом. В середине 1921 года Мирный уже в Петрограде. С удостоверением, в котором сказано, что «русский коммунист товарищ Мирный командируется в Москву, в ЦК РКП», он отправляется в столицу.

После подполья, арестов, конспиративных квартир жизнь в Москве показалась непривычно безоблачной. Здесь все было новым и необычным. Начиналась бойкая торговля, открывались магазины с яркими витринами. Появился новый тип преуспевающего нэпмана, разъезжающего на рысаке, прожигающего жизнь в ночных ресторанах, на курортах, в злачных местах.

Не все и не сразу поняли неизбежность и необходимость перехода к нэпу — новому курсу ленинской политики, провозглашенному во имя укрепления революционных завоеваний. Через год, весной 1922-го, на XI съезде РКП(б) Владимир Ильич скажет партии и народу, что отступление закончено, а в ноябре того же года на IV конгрессе Коминтерна констатирует, что «экзамен выдержан» и страна быстро двинется по пути экономического строительства.

Но тогда, в 1921 году, подняли голову троцкисты, меньшевики, заявила о себе и «Рабочая оппозиция». Партию сотрясали диспуты и дискуссии. Да и не все близкие друзья могли сразу понять происходящее. Вскоре после приезда в Москву Мирный встретил на вокзале болгарского друга, бежавшего из Софии. По дороге на квартиру Мирного они проезжали через Охотный ряд. На приземистом одноэтажном здании чернела вывеска: «Торговля братьев Трофимовых». Болгарин разочарованно заметил: «Я думал, что в Москве на каждом шагу библиотеки, а у вас, оказывается, есть частная торговля».

Во всем этом надо было разобраться, все пережить, понять.

В том же 1921 году ЦК РКП(б) посылает Семена Мирного на учебу в Военную академию (ныне Академия имени М. В. Фрунзе), где он оказывается в гуще политической жизни. В архиве сохранилось удостоверение:

«Сим удостоверяется, что предъявитель сего Мирный Семен Максимович общим собранием, состоявшимся 9-го декабря, действительно избран депутатом в Хамовнический районный Совет от Военной академии».

Его избирают секретарем партийного бюро Восточного отдела академии и членом Центрального партийного бюро.

Программа в академии была сжатой. Стране нужны были образованные люди, а времени было мало: учебный курс был до предела насыщен разными дисциплинами. Сохранился фотодокумент: Георгий Васильевич Чичерин и комиссар академии Ромуальд Адамович Муклевич (будущий начальник Военно-Морских Сил Советского Союза в конце двадцатых — начале тридцатых годов) среди выпускников академии, получивших дипломы с оценкой «очень хорошо». В этой небольшой группе военных дипломатов — двадцатишестилетний Семен Мирный. Академия была для него испытанием и фронтом. Именно тогда он получает свое первое дипломатическое задание — выехать в Турцию, встретиться с Кемалем-пашой, передать ему послание правительства Советской России.

Поручение Семену Мирному было эпизодом в борьбе Советской России за мир на земле и освобождение угнетенных народов.

Этой борьбой руководил Ленин, создавший сразу же после Октября дипломатический штаб из вчерашних большевиков-подпольщиков.

И вот результат усилий молодой советской дипломатии, руководимой В. И. Лениным: внешнеполитическая блокада нашей страны прорвана. Одно государство за другим признали Советскую Россию. Однако в начале 20-х годов обстановка была еще очень сложной. Только что кончилась гражданская война и была разгромлена иностранная интервенция. В стране царили голод и разруха; страшная засуха обрушилась на Поволжье; от истощения погибали тысячи людей. Советскую Россию еще терзала внутренняя контрреволюция. Но и в этих условиях Ленин и партия большевиков делали все возможное, чтобы рассказать всем людям на земле о задачах и целях Советской власти, помочь угнетенным народам освободиться от колониального ярма. Турции, как южному соседу и стране, боровшейся против иностранной интервенции и прогнившего султанского режима, Ленин уделял особое внимание.