Николай Дмитриев - В грозный час

Тем временем, пока Туган-бей старался скрытно подойти к броду, Дивей-мурза, сам возглавив передовой отряд своего войска, выехал на небольшой береговой взгорбок, откуда уже хорошо просматривались и речной плёс, и лесной берег. Также советник хана сумел рассмотреть и позицию московитов, наглухо перекрывшую брод. По всей видимости, ногаи-лазутчики, отправленные сюда раньше, не сильно ошибались, утверждая, что заслон, выставленный урусами на том берегу, весьма крепок. Насколько мог судить сам Дивей-мурза, степные дозоры московитов успели сообщить о его подходе, и их войско уже стояло в боевом порядке. Значит, рассчитывать на внезапный удар никак не приходилось, и советник хана похвалил себя за то, что принял решение направить Туган-бея в обход.

Особо не приближаясь к реке, Дивей-мурза вызвал юзбаши и показал ему на хорошо видимые укрепления московитов:

– Сейчас ты со своими людьми нападёшь на урусов.

– Досточтимый, но там не пройти, – сдержанно возразил юзбаши.

– Конечно, московиты тебя и близко не подпустят, – согласился с ним Дивей-мурза и покосился на никак не ожидавшего такого ответа юзбаши.

Однако тот, растерявшись лишь на какой-то момент, всё понял и энергично кивнул:

– Так, досточтимый, полагаю, я сумею дойти до середины брода.

– Так далеко не надо, – остудил его рвение советник хана.

– Хоп, – юзбаши уважительно глянул на Дивея-мурзу, ему стало ясно, что для начала многоопытный военачальник решил осторожно прощупать силы урусов.

Не ожидая других наказов, юзбаши отъехал, и уже через малое время сотни три татар, с гиканьем огибая холм, на котором стоял Дивей-мурза, понеслись к реке. С ходу влетая в воду, они подняли конскими копытами тучу брызг на мелководье, и так как дальше становилось всё глубже, ордынцы, переходя с рыси на шаг, с воинственными воплями устремились к другому берегу. Поначалу московиты молчали, но, едва первые всадники приблизились к середине реки, раздались сначала редкие пищальные выстрелы, а затем началась довольно частая пальба.

Со своего холма Дивей-мурза отлично видел хорошо различимые белёсые клубки дыма, возникавшие почти вдоль плетня, укрывавшего московитов, однако про себя отметил, что огненный бой урусов не особо силен. То, что у них не так уж много пищалей, подтвердили и довольно меткие стрелы московитов, густо полетевшие над рекой. Кого-то из татар явно зацепило, и когда кое-кто из всадников свалился с седла, советник хана подумал, что юзбаши излишне медлит. Впрочем, Дивей-мурза беспокоился зря. Повелительного крика он не услышал, но, увидав, как татары завернули назад, понял, что его наказ выполнен.

Когда юзбаши, отведя своих татар обратно, снова поднялся на холм к Дивею-мурзе, он увидел, что там уже собрались остальные мурзы и среди них находится яя-баши [93] Офицер. , под началом которого были доставленные к реке тюфенги. Заметив, что подъехавший юзбаши собирается обстоятельно рассказывать, как всё было, Дивей-мурза жестом остановил его:

– Знаю, сам всё видел.

Юзбаши было примолк, но затем, поразмыслив, всё-таки высказался:

– Думаю, урусы не весь огненный бой показали.

Дивей-мурза вспомнил довольно редкие дымки над позицией московитов и, уважительно посмотрев на толкового юзбаши, спросил:

– Считаешь, ещё раз подразнить стоит?

– Так, уважаемый калга, – кивнул юзбаши.

– Ладно, сделай, – согласился советник хана и повернулся к яя-баши: – Выдвигай тюфенги.

– На самый берег ставить? – уточнил яя-баши.

– Да, на самый, – немного подумав, подтвердил Дивей-мурза.

И снова ордынцы с дикими криками, как прошлый раз поднимая тучи брызг, опять устремились к другому берегу. Снова московиты, спокойно выждав, пока татары окажутся на середине брода, открыли пальбу из пищалей, а когда всадники снова-таки по сигналу юзбаши повернули обратно, Дивей-мурза удовлетворённо хмыкнул. На том берегу пороховых дымков не стало больше, и значит московитам нечем было усилить огненный бой. Одновременно к советнику хана, пристально следившему за очередной попыткой перейти брод, подскакал татарин и громко сообщил:

– Туган-бей уже стоит у излучины!

Эту самую излучину, чуть раньше осматривая берег, Дивей-мурза определил как место, откуда ногаи, переплыв реку, должны были ударить, чтобы захватить московитов врасплох. И вот теперь гонец – один из тех, кто по наказу советника хана следил за ногаями со степного берега, – принёс весть, что Туган-бей, сумев скрытно подобраться, уже готов к внезапному нападению. Дивей-мурза, привстав на стременах, ещё раз вгляделся в противоположный берег, потом глянул на скопившихся у воды татар, увидел уже подтянутые к реке тюфенги и махнул рукой, давая сигнал смотревшему в его сторону яя-баши.

Тут же с берега донёсся громкий окрик яя-баши, татары немедленно расступились, и тюфенги, выбрасывая вместе с плотным клубом дыма язык пламени, начали часто-часто палить по урусам. На другом берегу вверх полетела земля, в воздухе закружились какие-то обломки, плетни стали падать, и через малое время от излучины на московитов налетели ногаи Туган-бея. Дивей-мурза разглядел начавшуюся там сумятицу и снова повелительно взмахнул рукой. По этому знаку тюфенги враз прекратили пальбу, а все бывшие на берегу татары дружно повалили в воду.

Дивей-мурза понимал, какая масса всадников одновременно двинулась через брод: было ясно, что ни стрелы, ни пищальные пули их не остановят. Да и стрельбы-то никакой с того берега почти не было. Видимо, удар Туган-бея, оказавшись неожиданным для урусов, смял их боевые порядки. Со своего холма Дивей-мурза хорошо видел, как первые всадники уже вырвались на противоположный берег и сразу устремились к позициям отчаянно бившихся урусов. Заметив, как сражение начало постепенно смещаться в сторону, Дивей-мурза съехал с холма и направился к броду. Сомнений у него не было, он знал: московиты уже не смогут помешать переходу его войска через Оку…

Весть о том, что ещё одно татарское войско переправилось через Оку у Дракина, которую доставили несколько прискакавших один за другим гонцов, пришла неожиданно. Имевшаяся там весьма сильная сторожа не сумела удержать брод, к тому же, судя по сообщениям гонцов, иначе и быть не могло. Воротынский уже утвердился в мысли, что Девлет-Гирей, пушечной пальбой угрожая переходом Оки у Серпухова, двинул своё войско через Сенькин брод, и казалось, всё складывается именно так, но появление большого количества татар совсем в другом месте путало все расчёты.

Невесёлые размышления воеводы прервало появление явившегося по его вызову Черкашенина, и сейчас атаман, который уже наверняка знал о случившемся у Дракина, едва зайдя в шатёр, остановился в ожидании, что ему скажет Воротынский. Князь помолчал, а потом спросил Черкашенина: