Николай Дмитриев - В грозный час

Лазутчики тоже доносили Воротынскому, что татарские летучие отряды вовсе не рыщут по сторонам, чтобы грабить и хватать ясырь. Это могло значить только одно: Девлет-хан решил сначала взять верх, а дальше без помех действовать по своей воле.

– К Москве хан все силы тянет, – сделал вывод большой воевода и продолжил: – Мне ведомо, что обе части Гиреева войска уже соединились, и ждать, пока хан уйдёт за Пахру, смысла нет.

– Согласен. Думаю, моего передового полка хватит, чтобы ухватить хана за хвост, а потом притащить его за собой сюда, к гуляй-городу, – и Хворостинин выжидательно посмотрел на Воротынского.

– Верно, а я с казаками да тремя полками ждать татар здесь буду, – согласился с ним большой воевода и, перекрестив опричника, коротко наказал:

– Действуй!

Хворостинин молча кивнул, затем, тоже перекрестившись, знаком велел Сенькову подавать лошадей, и уже через малое время передовой полк на рысях гнался за ордынцами. Специально высланные далеко вперёд лазутчики успели донести, что вроде бы передовые части ханского войска давно за рекой, а султанские янычары и следующие за ними азапы вкупе с акынджи отстают, далеко растянувшись по всему Серпуховскому шляху. Оно было на руку Хворостинину, потому как стало способно напасть на отставших, не опасаясь, что ушедшие вперёд смогут быстро вернуться.

В передовом полку под рукой Хворостинина было больше четырёх тысяч конных дворян поместного войска и ещё триста приданных им в усиление панцирных рейтар [96] Конница с огненным боем. , на которых опричник возлагал особые надежды, зная, что татары не смогут выдержать удара тяжеловооружённых всадников. Конечно, для того чтобы разбить татар, таких сил было до смешного мало, и, хорошо понимая, как могут повернуться события, Хворостинин на всякий случай придержал рейтар. Едва воевода успел так сделать, как прилетевший намётом лазутчик выкрикнул:

– Настигли!.. У Молодей настигли!

Хворостинин тотчас карьером вылетел в голову колонны и сам увидел, как, казалось бы, совсем рядом, в тучах пыли, поднятой проходившим войском, тащится татарский обоз. За пылью князь сумел разглядеть и повозки, и даже крутившихся поодаль всадников, которые наверняка по обычаю степняков высматривали добычу. Воевода понимал: теперь времени тянуть нельзя. Если он видит татар, то и они его тоже могут заметить, и тогда идущая впереди обоза конница, конечно же, примчится на помощь. Хворостинин глянул назад и широким взмахом руки дал сигнал дворянам разворачиваться по сторонам дороги.

Рейтары тоже было двинулись следом, но князь остановил их и наказал ждать, да и сам тоже не поскакал вперёд, а, наоборот, углядев с края шляха небольшой взгорбок, поднялся туда, желая лучше видеть, что будет дальше. Дворяне же с гиканьем и воинственным криком налетели на ордынцев, с двух сторон охватывая заметавшийся татарский обоз. По тому, как повозочные лошади вдруг начали шарахаться к обочинам, князь понял, что там, на дороге, полная неразбериха, и значит, наскок удачен. Однако татарская конница, появления которой опасался воевода, судя по всему, таки поспела к обозу, и на шляху началась сеча.

Со своего взгорбка Хворостинин с тревогой следил за тем, как общая масса дерущихся сначала вроде бы оставалась на месте, а затем его дворяне стали подаваться назад. Уразумев, что медлить боле нельзя, князь выхватил саблю и, призывно взмахнув ею, поскакал обочиной шляха. Рейтары, по ходу всё убыстряя бег своих лошадей и тяжёлым слитным строем сбивая наземь легкоконных ордынцев, ударили по вроде бы начавшим брать верх татарам. Биться с панцирниками было трудно, так как клинки не брали стальные латы, да к тому же рейтары вообще предпочитали прямо с седла палить по противникам из своих длинноствольных седельных пистолей, и редкая пуля пролетала мимо.

Схватка получилась скоротечной. Не выдержав, татарва стала отходить врассыпную, а безлошадные азапы, турецкие тюфенгчи-аркебузиры и всякие обозники, спасаясь от дворянских сабель, бросились кто куда. Теперь уже Хворостинин стал метаться по дороге, стремясь поскорей собрать воедино своё войско, поскольку князь опасался, как бы отошедшие татары не попытались напасть снова. Правда, Хворостинин не мог знать, что командовавшие татарами сыновья Девлет-Гирея в это время уже во весь опор неслись к ханской ставке, раздумывая по пути, что будут говорить отцу.

Одновременно с ними Дивей-мурза, догнавший Девлет-Гирея всего-то в пятидесяти верстах от Москвы, тоже направлялся в ставку. Места здесь были болотистые, и хан, спешно пройдя неудобь, поставил свой шатёр за болотом, ожидая, пока объединившееся войско, растянувшееся чуть ли не на пятнадцать вёрст, переправится через речку Пахру и одолеет заболоченную пойму.

Дивей-мурза имел намерение подробно обсудить с Девлет-Гиреем дальнейшие действия. Однако, войдя в шатёр, калга не успел ещё поприветствовать хана, как следом за ним буквально ворвались два царевича.

Магмет-Гирей и Али-Гирей враз поклонились отцу и так же враз, возбуждённо перебивая друг друга, сообщили:

– Ты, великий хан, к Москве идёшь, а нас московиты сзади побили!..

– С ними панцирные рейтары!.. Их много!..

– Как много?.. Вы видели, сколько? – осерчал на сыновей Девлет-хан.

– Видели… Несколько тысяч… – враз ответили царевичи и потупились.

– Берите втрое больше и разбейте урусов! – наказал хан, мановением руки отправляя сыновей вон.

Когда обескураженные царевичи вышли, Девлей-Гирей обратился к своему главному советнику:

– Как думаешь, много ли урусов напало на отставший обоз?

Дивей-мурза, отлично знавший, сколько московитов пошло следом за ним от Оки, ответил сразу:

– Тысячи три-четыре, а рейтар у московитов всего-то несколько сотен.

– И только… – Девлет-Гирей хищно усмехнулся и жёстко наказал: – Отправь на них десять тысяч!

– Хоп, – приложив ладонь к груди, советник хана поклонился и тотчас покинул шатёр.

На самом деле Дивей-мурза дал сыновьям хана не десять, а двенадцать тысяч всадников, и обрадованные царевичи, возглавив тумены [97] Тумен – тысяча всадников. , немедля понеслись обратно, горя желанием изничтожить дерзких урусов. И тут, казалось бы, удача снова улыбнулась ордынцам. Едва первые татарские сотни примчались к вдребезги разбитому обозу, как все бывшие там московиты, не вступая в бой, без оглядки поскакали прочь. Там, где замешкавшиеся урусы не успевали уйти, вспыхивали короткие схватки, но было ясно: они во что бы то ни стало стремятся спастись. Когда же ордынцы догнали не терявших строя рейтар, те встретили преследователей таким огненным боем, что между панцирниками и отскочившими назад татарами образовался весьма заметный разрыв.