Виктор Иутин - Кровавый скипетр

Тяжело поднялся старик с кресла. Поднялись и рыцари, шумно переговариваясь, начали покидать зал. Фон Белль хотел было уйти, но обернулся в сторону Кетлера и увидел, что коадъютор с усмешкой смотрит на него.

– Когда мое имя впишут в скрижали истории, обо мне вспомнят спустя столетия, как об освободителе Ливонии и спасителе ордена, – проговорил Кетлер, – а возле вашего имени напишут «трус».

И, расхохотавшись, направился к дверям.

За месяц Кетлер сумел собрать под свои знамена около десяти тысяч воинов вместо обещанных пятнадцати. В его войске преимущественно были иностранные наемники – стрелки из Франции, английские пикинеры, итальянские пушкари.

Коадъютор торопился, боясь, что скоро ударят сильные морозы. Потому вскоре выступил в поход. Его помощником и вторым командующим войска был известный среди воинов рыцарь Фридрих фон Фелькерзам.

– Поговаривают, господин коадъютор, – говорил Фелькерзам, покачиваясь в седле, – что у Фюрстенберга не осталось сторонников, а вся власть принадлежит вам! А что происходит, когда ландмейстер теряет свою силу? Власть переходит по праву к коадъютору. Я думаю, что на следующем ландтаге от него потребуют сложить с себя эту должность. Так что орден в ваших руках!

– Я знаю, – отвечал Кетлер. – Старик уже ничего не имеет. Надеюсь, что рыцари и бароны будут мне верны, как сейчас.

– Скажите честно, – Фелькерзам искоса с ухмылкой взглянул на Кетлера, – у нас есть шансы сохранить независимость Ливонии и целостность ордена?

– Сейчас и судьба Ливонии в наших руках, лифляндцы молятся за нас. У нас нет иного пути… Впереди захваченный русскими Ринген.

– Там небольшой гарнизон, но, как докладывают, у московитов полным-полно снарядов и пороха.

– Это снаряды и порох, захваченные в наших замках! Они ответят за каждую крупицу украденного пороха, за каждую монету, вытрясенную из населения, за каждую каплю пролитой крови!

И вот уже скоро показались стены города. Войско рассредоточилось и начало готовиться к штурму, но со стен их встретил шквальный огонь из пушек и пищалей. Снаряды, пролетая со свистом, врезались в землю, поднимая столбы комьев замерзшей почвы.

– Да они сделают из нашего войска решето. Мы потеряем много воинов! – говорил Фелькерзам. Кетлер и сам не ожидал такого отпора и не решался приказать войску идти на штурм. Началась длительная осада города, сопровождаемая пушечными перестрелками…

Трупы лежали вповалку, усеяв поле у стен крепости. Выстрелы уже стихли, но запах пороха все еще витал в воздухе. Стаи гаркающих птиц заполонили небо, готовясь к богатому пиру. Морозный ветер трепал на убитых белые окровавленные мантии, видневшиеся в грязном снегу. Неподалеку перевязывали раненых. Отдельно лежали стонущие воины с раздробленными конечностями, пропитав кровью весь снег под собою.

Кетлер хмуро глядел на крепостную стену, крепко сжимая пальцами рукоять меча. Фелькерзам подошел к нему и, оглядевшись, произнес:

– Уже второй штурм не увенчался успехом. Московиты удивительно стойкие и бесстрашные, словно им нечего терять. Но уверяю вас, их запасы пороха на исходе.

– Скоро ударят морозы. Если мы уже почти месяц стоим у стен этой крепости, мы не успеем отбить остальные…

Фелькерзам промолчал, не зная, что ответить. Вдалеке показался несущийся всадник. Задыхаясь, он прокричал:

– Господин коадъютор! Со мною в разведке были еще два всадника, но они погибли от рук метких стрелков-московитов! Я один сумел уйти! И я здесь, чтобы предупредить вас! Сюда, на подмогу Рингену, идет двухтысячный отряд!

Кетлер взглянул на Фелькерзама, словно ожидая совета.

– Для чего бы они сюда не шли, их нужно опередить и отбросить от города. Две тысячи – ничто, – проговорил Фелькерзам, – разрешите мне, господин коадъютор, взять нашу конницу и опрокинуть их.

Кетлер дал знак рукой, и запыхавшегося гонца тут же угостили горячим вином, затем сказал своему помощнику:

– Возьми пять тысяч рыцарей и перебей этих грязных московитов!

Улыбнувшись, Фелькерзам велел протрубить общий сбор, а сам сел на закованного в доспехи огромного коня, скрыл свою голову и лицо под рогатым шлемом, на котором лишь для глаз были узкие щели. Вскоре все тяжелые всадники, а за ними их слуги и оруженосцы в более легких доспехах были перед командиром. Когда выхватил он свой длинный меч и пустил вперед коня, увлекая за собой войско, раздался угрожающий крик тысяч глоток…

На подмогу осажденному Рингену был послан отряд под командованием воеводы Михаила Репнина. Он был наспех собран из частей, находящихся на Ливонской земле, потому вскоре должен был добраться до города.

Репнин, молодой, но довольно опытный воевода, рассчитывал на то, что ему удастся подойти к Рингену, будучи незамеченным тевтонцами. Но обнаруженные в ходе марша разведчики рассеяли эти планы. Двоих убить удалось, но один сбежал.

Тогда, встав на коне перед своим войском, он проговорил:

– Видно, узнает о нас немчура! Что ж, если захотят с нами свидеться в чистом поле, обеспечим им добрый прием!

Войско закричало, тряся оружием.

– Но каждый из вас у меня на счету, каждый дорог! Терять даже одного из вас – значит позволить немцам Ринген взять! Что ж, под стенами они беснуются, дерутся изо всех сил! Так и мы должны так сделать, чтобы этих самых сил у них не было больше! Чтобы там, под стенами Рингена они и остались!

С этими словами, под громогласные крики воинов, он повел отряд дальше. Снега выпало много, идти было трудно. Остановок не делали, надеясь к ночи успеть. Проходили мимо выжженных дотла деревень. Возле разрушенных дворов, присыпанных снегом, лежали замерзшие трупы. Репнин пристально оглядывался и сокрушенно покачал головой. Дали воеводы Петр Шуйский, Шах-Али, Данила Адашев да Алексей Басманов вволю разгуляться своим воинам. Как варварская опустошающая орда врывались русские полки в лифляндские деревни. Не по себе становилось воеводе от этого. Сам никогда не грабил и своим не давал. Но кто сможет остановить это безумие? Только государь и… холод зимы. Миновав присыпанные снегом сожженные деревни, войско снова вышло в поле.

Ертаул доложил, что навстречу Репнину несется тевтонское конное войско в два раза больше числом. Воевода приказал остановиться. Оглядевшись, понял, что нет у него никакого преимущества. Отходить в ближайшую деревню глупо – на ее месте обугленные руины. Лишь в поле драться. Но сложно с закованным в доспехи рыцарем биться – если только слабые места искать и колоть туда со всей силы.

Воевода остановил войско, выстроил вперед стрельцов, приказал при появлении врага вести прицельную стрельбу. Татарам велел стоять позади них, быть готовым к помощи. А малочисленную конницу, состоящую из боярских детей, отвел к перелеску, чтобы при случае атаковать врага в тыл.