Виктор Иутин - Кровавый скипетр

Тут показался и Добрыня. Он, как и его сабля, были сплошь в крови.

– Нужно воеводу отбивать у татар! Надолго не хватит его! – крикнул он. – Эй, братцы стрельцы, айда за мной!

Бросился за ним и Архип. Но татары начали отступать. Подоспевшие вперед стрельцы начали палить по ним из пищалей. Появившаяся из густого дыма на поле татарская конница внезапно ударила по ним, снова началась рубка. Плотно идущие кони на полном скаку сметали стрельцов, и они с криками исчезали под бесчисленными копытами вражеских скакунов.

Архип в бою схватил у убитого татарина саблю и отчаянно отбивался ею, но вскоре, сраженный раной в плече, упал без сил.

Битва затихала, начались перестрелки пушками. Небо заволокло черным дымом, мертвых на поле было не счесть. Раненых оттаскивали к лагерю. Наконец, все смолкло…

Архип пролежал в беспамятстве едва ли не целый день, и очнулся со словами:

– Что? Мы победили?

Раздался хохот. Ратники, сидевшие рядом, варили в огромном котле уху. Был здесь и пушкарь Гаврила.

– Нам до победы, сынок, далеко! – усмехнулся Добрыня. – Лишь туры установили! Ох, тяжкая была битва! Тебя тогда вытащили, а мы всю ночь еще бились, оттеснили татар в город! А потом начали по стенам из пищалей да пушек лупить! Так и лупили, пока башни строились! Потом воевода велел казакам и стрельцам окопаться там же, еще целый день оттуда выстрелы слышались! Нам велено было назад отойти с ранеными. Много полегло наших, конечно, да не все это. Упорно Казань свою защищают, ироды!

Он подошел к котлу, вынул деревянную ложку, зачерпнул оттуда ухи, попробовал, причмокивая, и сказал мужикам:

– Соли бы еще! Пресновата!

– А сегодня под началом воевод Морозовых по приказу государя ставили на туры пушки! Весь день по городу из них били! Эдакие башни у нас грозные получились! – восторженно говорил Гаврила, зашивая свою рубаху. Добрыня с серьезным лицом подсаливал уху.

Со стороны реки шли еще несколько ратников, несли на себе пойманную рыбу:

– Мужики, еще наловили! Мало в татарской реке рыбы! Не уживается, видать!

Вдали пронеслась группа детей боярских. Многие из них были потрепаны, видно, после сражения. Ратники проводили их глазами, и один из них, поднявшись, крикнул отставшему всаднику:

– Эй, земляк, чего случилось, откуда несетесь такие? Никак татарва на вас нашла?

Всадник придержал коня, закружился и крикнул:

– Нашла! Князь Карамыш со своими лихими конниками вылетел из города, чтобы вас в плен взять, снующих тут под стенами! Благодарите боярина Мстиславского – вмиг их опрокинули, Карамыша в плен взяли, к государю отвезли!

Смятение было в лицах ратников. Добрыня выступил вперед и поклонился в пояс:

– Пошли от нас поклон боярину Мстиславскому! И вы, русичи доблестные, примите поклон от нас! Но что сказал этот ваш «камыш»? Собираются они сдаваться иль нет?

– Сдаваться? Да вся Казань против нас встала! Долго тебе еще тут сидеть! – ответил всадник и пустил коня вслед за остальными. Ратники смотрели на уносящуюся конницу и задумчиво почесали головы. Никто не рассчитывал на такую тяжелую осаду. Долго ли еще здесь быть?

На следующий день впервые проявили себя татарские отряды Япанчи, укрытые в Арском лесу. Рассредоточив силы, он сумел окружить сторожевые отряды московитов, поставленных охранять тыл со стороны леса. Перевес сил был огромен, не дали уйти никому – весь сторожевой отряд вскоре был разгромлен.

Пленных связали и построили перед конницей мурзы Евнута. Затем вышел Япанча. С усмешкой глядя на пленников, он велел убить их всех до одного. Их резали, словно скот, обезглавливали, пока они еще были живы. После того Япанча вывел свои отряды на Арское поле и атаковал первый попавшийся лагерь русских.

Передовой полк, никак не ожидавший внезапного нападения, был смят, поднялась паника. Воевода Дмитрий Хилков, вскочив на коня, объезжал полк, попытался собрать воинов вокруг себя и вскоре, не выдержав избиения своих ратников, пустился на татар.

– Не выдержим, князь! Не выстоим! – кричал его ратник.

– Не должны мы дать им прорвать кольцо! Стоять до последнего! – отчаянно кричал Хилков. – Ты же скачи к другим полкам, проси помощи!

На полном ходу врезался он в татарские ряды, за ним его полк. Татар потеснили. Вслед за воеводой бросился и грузный Иван Пронский с пехотой, но вскоре упал на землю вместе с убитым конем. Татары начали теснить потрепанные полки, и в последний момент на помощь подоспел Иван Мстиславский со своей конницей. Он шел впереди, уже выхватив саблю, глаза его горели огнем. Оглянулся князь к своим ратникам:

– Ребятки, пленных не берем, нале…

Не договорил доблестный воевода, две стрелы вонзились в него и он, охнув, рухнул с коня. Но его конница решила исход сражения – Япанча отвел свои отряды обратно в леса, выставив лучников вперед, чем не дал преследовать себя. Обе стороны понесли большие потери. Самого Мстиславского, залитого кровью, несли на окровавленной попоне – из левого плеча и бока торчали две обломанные татарские стрелы.

Иоанн был вне себя от гнева.

– Как они сумели окружить сторожевые полки, как? Почему никто не вырвался, чтобы предупредить? Я едва не лишился целого полка!

– Государь, это не последняя атака! – убеждал его престарелый князь Владимир Воротынский. – Предлагаю стянуть к лесу некоторые силы, пока остальные полки буду достраивать туры!

Семен Иванович Микулинский, склонившись над картой, долго выстраивал в голове предложенные Воротынским действия и лишь затем, взглянув на государя, кивнул.

– Так и сделайте, – увидев одобрение воеводы, сказал Иоанн, – только не ввязывайтесь в бой сами! Нам хватит и тех потерь, которые были за все эти дни! Вскоре некому будет идти на приступ!

Возглавил отряды, выступившие к Арскому лесу воевода Василий Серебряный. Удалось собрать внушительные силы, и татары, когда вышли к ним снова, не решились атаковать. Так они и стояли друг напротив друга, ждали чего-то, после чего Япанча велел разворачиваться и уходить в лес.

К двадцать девятому августа вокруг всей стены города стояли туры русского войска. Построенные по замыслу воевод на реке Булак плотины лишали Казань питьевой воды, Но осажденные упорно сопротивлялись. И Япанча со своим отрядом продолжал нападать на лагери Большого полка, ертаула, стараясь всеми силами ослабить противника. Когда над казанскими стенами взмывало сигнальное черное знамя, на русские полки одновременно нападали из города и Арского леса…

Иоанн вскоре положил конец этому.

– Приказываю разделить войско на две части. Одна продолжит осаждать город. Другая под началом воеводы Александра Горбатого-Шуйского пойдет на Япанчу и уничтожит его! Для начала его нужно выманить в засаду. Нельзя идти на прямую борьбу! – говорил разгоряченно государь.