Станислав Вторушин - Литерный на Голгофу. Последние дни царской семьи

– Не плачь, матушка, – проходя мимо Государыни, обронил Распутин.

Затем положил руку на маленькую бледную ладонь Алексея. Тот поднял на него затуманенные глаза.

– Успокойся, Алешенька, – мягко сказал Распутин. – Кровь у тебя уже не бежит. Скоро тебе станет лучше. Поспи.

Алексей закрыл глаза и успокоился, чувствуя на своей ладони тепло Распутина. Вскоре он уснул. Превозмогая изнеможение, Императрица поднялась с колен, одарила Распутина благодарным взглядом. Кровь уже не бежала из носа Алексея, он дышал спокойно и ровно. Распутин повернулся к Государю и сказал:

– Езжай в Ставку, с Алексеем все будет хорошо.

Затем поклонился и молча вышел. Кое-как добрался до своей квартиры в Петрограде и сутки не вставал с кровати. Акулина говорила, что таким изможденным и уставшим она его никогда не видела. Даже попить не мог самостоятельно, просил, чтобы она принесла ему воды. Императрица поняла, что, спасая Алексея, Распутин отдал ему все свои душевные силы.

Первый раз Александра Федоровна увидела Распутина в 1907 году. О нем ей много и восторженно рассказывала великая княгиня Милица Николаевна, жена великого князя Петра Николаевича.

Милица Николаевна была родом из Черногории. Еще до приезда в Россию она не раз слышала о русских старцах, почти святых, умеющих толковать Священное Писание и предсказывающих людям их будущее. Будучи мистической натурой, она охотно верила во все мистическое. И когда ей представили Григория, сразу приняла его за такого старца. Распутин незадолго перед этим совершил паломничество в Святую землю и еще не отошел от впечатлений своего путешествия. Он восторженно рассказывал об Иерусалиме, Голгофе, о Гробе Господнем. Но Милица Николаевна слушала не столько его рассказ, сколько необычную, сочную, наполненную каким-то особым таинственным смыслом народную речь сибирского богомольца. За каждой его фразой слышалась загадочная недосказанность, будившая фантазию. Она сразу распознала в нем и старца, и русского народного героя одновременно. И, вызывая жгучий интерес, стала рассказывать о нем людям своего круга. При этом нередко дорисовывала портрет Распутина чертами характера, которые придумывала сама.

Милица Николаевна была в то время близкой подругой Императрицы. Она и уговорила ее хотя бы одним глазком взглянуть на богомольного старца. Александра Федоровна согласилась. Но увидела в нем совсем не то, чем восторгалась Милица Николаевна. Ее поразили не простонародная речь Распутина, а его взгляд. Когда он смотрел на нее, его серые глаза начинали темнеть до такой степени, что против воли замирало сердце и возникало желание раствориться в них. Встречаясь с ним взглядом, Александра Федоровна становилась безвольной, ей хотелось расслабленно сидеть в кресле и, закрыв глаза, уходить в сказочный, неведомый мир. Хотелось слушать его и подчиняться его воле. Но Императрица сама обладала очень сильным характером. Она с такой страстью уставилась на Распутина, что его взгляд тут же потух и он отвел глаза в сторону. Воля Императрицы оказалась намного сильнее воли старца. Однако вскоре Распутин проявил то, что навсегда сблизило его с Александрой Федоровной.

Маленький Алексей неловко повернулся и ударился локтем о ножку стула. Уже через полчаса у него страшно распухла рука и поднялась температура. Он не переставая плакал, не в силах переносить боль, и ни один врач не мог облегчить его страдания. Пришедшая во дворец Милица Николаевна посоветовала Императрице позвать Распутина и попросить, чтобы он заговорил мальчика от боли. Александра Федоровна согласна была на все, только бы спасти сына. Распутина вызвали во дворец, он вскоре явился, погладил Алексея по голове, прочитал молитву, и мальчик успокоился. А через день пошел на поправку. С этого времени он и стал для Александры Федоровны главным спасителем сына.

Императрица не любила высший свет с его сплетнями, интригами, открытой и потаенной завистью, местью за успех и радостным злорадством по поводу каждой неудачи противника. Сирота, выросшая в пуританских условиях двора своей бабушки королевы Елизаветы, она не могла понять выставляемой напоказ безумной роскоши русского высшего общества и особенно откровенного распутства дам из самых знаменитых семей.

Однажды на приеме, которые поначалу часто устраивала Александра Федоровна, она увидела полуобнаженной молоденькую княгиню. Шокированная царица тут же послала к ней фрейлину и попросила передать, что в Гессен Дармштадте, где родилась будущая Императрица России, дамы так не одеваются.

– Вот как, – выслушав фрейлину и еще больше обнажив свое тело, удивилась княгиня. – Передайте Ее Величеству, что в России мы одеваемся именно таким образом.

После этого Александра Федоровна резко сократила количество приемов, сама вычеркивала из списка приглашенных тех дам, которые были замечены в любовных интрижках, хотя некоторых из них ей было искренне жаль.

Ее мучило бросающееся в глаза безделье и бесцельное прожигание жизни молодых и красивых дам из высшего российского света. Пытаясь сделать их существование полезным, молодая Императрица организовала в Санкт-Петербурге общество рукоделия, члены которого должны были связать по три предмета одежды для бедных. Ей казалось, что от желающих участвовать в таком благородном деле не будет отбоя. Но кроме Императрицы и ее фрейлин никто не пришел ни на одно заседание общества. Петербургские дамы передали, что у них для этого нет времени. После этого между Императрицей и петербургским светом возникла разделительная полоса, которая все больше становилась непреодолимой. У Александры Федоровны пропало желание общаться с дамами из высшего света. Привыкшим к неограниченной свободе экзальтированным русским княгиням и графиням общество молодой Императрицы казалось не просто скучным, а даже нудным. Их влекли кутежи, шумные вечера с цыганскими хорами, плясками и легкомысленными кавалерами, безумные скачки в санях по заснеженному Петербургу из одного ресторана в другой до тех пор, пока не закончится ночь и не наступит утро. В этом они видели смысл своей жизни.

Александра Федоровна нисколько не жалела о разрыве с петербургским светом. Будучи внутренне натурой страстной, она всю свою любовь отдала семье. Она преподавала детям музыку, поскольку сама блестяще играла на фортепиано, ставила с ними спектакли, читала книги, разучивала стихи, ходила на молебны. Она была бы абсолютно счастлива, если бы не болезнь любимого сына и Наследника Алексея. А единственным лекарем и утешителем его в болезни был Распутин.

Каждое его появление во дворце вызывало в Петербурге целый поток сплетен. Ведь петербургские дамы и о царской семье судили по себе. И чем реже встречалась с ними царица, чем более замкнутой становилась ее жизнь, тем грязнее распускались сплетни. Дамы хотели, чтобы царица походила на них. А когда убедились, что она никогда не станет такой, стали распространять о ней легенды.