Андрей Истомин - Первый дозор

– Да, Коля миня спрашивал. Я ему всё сказал.

– Но ведь про подвезённых не сказал? Значит, скрыл, значит – соучастник. Вот «пятнашка» тебе и гарантирована. Давай про расстрел поговорим, – тут Абдуло буквально заверещал:

– Какой такой расстрел? Опять расстрел? П-а-а-чему расстрел?

– Ну, как почему? Что удивительного? Во-первых, ты раз скрыл про них, значит, в курсе, кто такие, куда идут. А они были вооружённые – не знать ты не мог. Значит, был в курсе, что они собираются убивать пограничников. Ах, да, самое главное. Тот, что в белых кроссовках. Коля его тоже поспрошал – правда он в тот момент сердит был и выстрелил ему в ногу…. пару раз, – замполит равнодушно полез в карман за сигаретами специально, чтобы драматизм момента дошёл до адресата.

– Ну, так вот – он, прежде чем помереть от Колиных вопросов, успел сказать, что с тобой они договорились заранее. И это слышал наш Нахимов – новенький, который с Усталовым был. Они в суде скажут, мол, «так и так, дед Абдуло был в сговоре с убийцами пограничников”. Суд им поверит, не могут воины – пограничники врать ведь…. Так что, Ата, “пятнашка” в твоём случае – это удача. А, учитывая твой возраст, вряд ли ты выживешь в тюрьме. Вот и пришёл спросить, по знакомству, может, передать чего? Родным то? Явно ведь не увидишь больше.Со стариком начало твориться неладное. В лице он изменился, сел на пол, подогнув ноги, и начал раскачиваться из стороны в сторону, тихо приговаривая: “Вай-Вай”. Дав старику понять глубину пропасти, в которую он попал, замполит встал и, повернувшись к выходу, проговорил:

– Одно тебе может помочь мимо пули пройти и срок поменьше получить.

Дед тут же очнулся. Вскочил, с горящими глазами, уцепился в решётку:

– Что? Что поможет? – замполит с удивлённым видом повернулся. – Ну, как что? Кто их на дороге встретит? Который в кроссовках, не успел сказать. Коля перестарался, спрашивая.

– А!-А! И-и-и! – завыл старик – Не знаю я! Хлебом клянусь, не знаю! Знаю, что с автоколонны машина будет! Какая – не знаю!

– С автоколонны? С райцентра, что ли? – так же спокойно, как будто шла светская беседа, спросил Никифор Никодимович. – Так что ему тут делать – то?

– Да! С райцентра! – всё ещё криком ответил Абдуло. – Я знаю! Начальник автоколонны мне сам сказал! – секундная пауза. – Это он, шайтан, виноват! Он и Абдухолика моего в турму привёл…

Старик совсем обессилел и сполз на пол, впав в прострацию. Замполит сказал часовому:

– Откинь нары. И воды дай ему, что ли, – и быстрым шагом вышел.

Усталов уже видел бетонный жёлоб арыка. Если честно, сил почти не осталось. Казалось, что это чёртов арык удаляется, а не приближается к нему. Если бы он был сейчас на пикнике, то, наверное, оценил бы красоту пейзажа. Ярко – голубое небо. Вершины гор, освещённые солнцем. Затенённая ложбина между гор. Внизу бетонный канал арыка на бетонных же подпорках, а за ним уже видна долина с полями и… отсюда ещё не видна, но, когда он перевалит за арык, появится дорога. Нет, любоваться некогда, да и отдыхать тоже. В детстве, в каком-то кино или книжке, он слышал, что “война – это не только пиф-паф, но и тяжёлая работа”. Да, охрана госграницы хоть и не война, но то же работёнку иногда подкидывала такую, что хоть стой, хоть падай. А делать надо. Вот и сейчас оставался последний рывок. Если он прав, у него ещё будет время отлежаться до встречи.

Арык представлял из себя полностью искусственное сооружение. На бетонных тумбах стояли бетонные же желоба, по которым текла талая вода с гор вниз, на поля и сады. Подойдя к арыку, сержант не без усилий взобрался на него и, первым делом, опустил туда голову. Обжигающий холод воды, только что бывшей снегом, приободрил его. Он распрямился, отфыркиваясь. Вытер панамой лицо. Потом наполнил флягу водой. И лишь после этого начал аккуратно, маленькими глотками, чтобы ни простыть, пить с ладони обжигающую холодом воду.

Освежившись, Усталов осмотрелся с высоты арыка, на местности. Тропа, по которой шли нарушители, не была тропой в чистом виде – это, скорее, сеть тропинок и направлений в горах. Но, слава богу, выходов у неё к дороге было всего два. От того места, где он находился, можно было перекрыть только один. Поэтому ему предстояло пройти ещё три – четыре километра, держа правее. И выбрать место для засады. Освежённый и водными процедурами, и ободрённый близостью окончания пути, он спрыгнул с арыка и быстрым шагом пошёл в нужном направлении. Быстрый шаг вообще был его особенностью. Он мог весьма долго держать быстрый темп шага. В переходах на длинные дистанции это было очень выгодное умение, так как позволяло ему иногда шагом добираться в нужное место даже быстрее тех, кто двигался то бегом, то шагом, так как такие бегуны, несмотря ни на что, на дистанциях около десятка километров гарантированно имели среднюю скорость ниже, чем держал Усталов. А он мог её держать и два десятка километров.

Двигаясь максимально быстро, Николай вышел на нужное место. Надо было выбрать только точку для засады. Повертев головой, он залёг за жиденький кустик, пробившийся из-под камня. Прелесть позиции была в том, что его с обоих выходов тропы было не видно. А он наблюдал за всем открытым пространством. И даже видел позади себя ещё километрах в трёх дорогу.

Расположившись в засаде, буквально через несколько минут, он столкнулся с новой проблемой. От усталости слипались глаза, и клонило в сон. А спать нельзя. Первым делом он подкрепился фисташками, сорванными в горах. Запил водой из фляги. Но на желание поспать это сильно не повлияло. Главное – чем больше шло время, тем меньше можно было шевелиться. Камуфляж поможет неплохо слиться с окружающим миром, но пока ты не двигаешься. Пошевелился – всё, раскрыт. Поэтому Усталов залёг и наблюдал за окрестностями, почти не шевелясь.

Борясь со сном, он напевал про себя песни, как эстрадные, так и вошедший в моду в это время рок. Ну, и местные, солдатские. И вот как раз, когда «группу крови» сменила местная:

Нас вырвет из постели

Команда “Пятьдесят пять”,

С Афгана захотели

В гости к нам опять.

Полковник на плацу

Скажет нам: “Вперёд”,

И не одну версту

Продлится наш поход.

А вот допеть это уже не удалось. От скал, слева от сержанта, на приличном расстоянии выпорхнула птица. Возможно, кто-то её спугнул. Прижавшись к земле, он замер. Не прошло и пяти минут, как из-за камней вышли двое. Вид их изрядно удивил сержанта. Раздумывая о готовности к прорыву границы, он не думал, что они настолько готовы. До нарушителей было ещё далеко, не меньше чем метров 600-700, но видно было чётко, что они явно переоделись в “цивильное”. Оба были в брюках, рубашках в цветную клетку и пиджаках. На ногах – ботинки. На голове у одного – тюбетейка, у другого – вообще шляпа. В руках тот, что в шляпе, нёс чемодан средних размеров, тот, что в тюбетейке, закинул на плечо вещмешок – вполне распространённый атрибут. Если убрать из второй руки автомат, ни дать ни взять, работники совхоза идут в сторону дома. Ну, или командировочные специалисты. Тот, что с чемоданом, шёл позади. С автоматом – двигался спереди, оглядываясь по сторонам.