Лариса Шкатула - Казачья доля: воля-неволя

Пожилые казаки были куда суровей.

– У самого царя украсть насмелился! Где такое видано?!

Женщины вздыхали:

– Вот напасть на семью навалилась! Когда Семен с каторги вернется, уже Гришка подрастет, парубком станет. Ему самому тридцать лет стукнет.

– … Ничего, жениться еще успеет, хоть уже не молоденький, а и детей заведет. Казаки постарше женятся, и ничего…

Гораздо ревнивее относились станичники к тому, что рабочие-иногородние строят для Любы Бабкиной дом. И чего она так вознеслась? Подумаешь, муж был урядником. Так в станице много урядников. Вон, даже вахмистры есть. Не говоря уже о том, что станичный атаман по чину войсковой старшина 12 12 По армейскому званию – подполковник, но на погоне носил три звезды .

– Бедный Васька, – судачили злопыхательницы. – Первая жена родами умерла, а вторая – родить не смогла. И ведь они целый месяц прожили. Так и не оставил после себя родного семени… Выходит, Любка бесплодная?

Чего греха таить, кое-кто ей завидовал. Никто из вдов в станице не жил так привольно и богато, как эта молодая вдова. Что захотела, то и делает, ни на кого не оглядываясь.

Родители Василия деньги, которыми поделилась с ними Люба, отложили на старость, а эта ничего не боялась, тратила, не считая.

Тут завистники были не правы. Люба все считала. Она и в школе отличалась от многих учеников тем, что умела быстро складывать в уме самые большие цифры. Учитель математики даже приговаривал:

– Эх, Гречко, тебе бы парнем родиться, не иначе, до министра финансов могла дослужиться.

Люба не хотела быть министром, но она хотела жить не так, как жили станичники, а так, как живут богатые люди в городе. Она побывала в Екатеринодаре всего однажды, но высокие двух-трехэтажные дома, видневшиеся в центре, пусть и не сплошь, не повсюду, но там, где они были, выглядели богато. И все рядом с ними выглядело по-особому. Каждому становилось ясно, что здесь живут люди особенные, не такие, как все. И тогда она себе будто клятву дала: когда-нибудь и у меня будет такой же дом!

Когда Люба начала стройку, она еще не знала, кто будет заниматься непосредственно домом. Так что сначала каменщики делали самую несложную работу. Но Люба понимала, для того, чтобы выстроить двухэтажный дом, ей нужен руководитель строительства. Настоящий. Тот, который умеет строить каменные дома.

Она подумала про «городок». Вот где были специалисты всех мастей! Идти самой, искать, ей не хотелось. Люба боялась, что не сможет как следует с ними договориться. Не сможет толком объяснить, что ей нужно. И вообще, если только строители почувствуют, что у нее есть деньги, то, пожалуй, и обманут.

В общем, она опять пришла к атаману. Нарочно оделась поскромнее, и говорила с Павлюченко, все больше опустив глаза. Он не должен был видеть в них огонь решимости и желание достичь своей цели, которые вполне мог бы принять за гордыню.

– Иван Федорович, не посоветуете, где мне найти хорошего строителя, дом построить?

– Так у нас хороших строителей много.

– Нет, мне не хату нужно строить, а двухэтажный дом.

– Это тебе-то одной? – удивился атаман, чем очень Любу обидел. Неужели большие дома строят только большие семьи? – Зачем тебе такой большой, одной?

– Мне, между прочим, еще и девятнадцати нет. Думаете, моя жизнь уже кончилась? – тихо спросила она.

Павлюченко смутился.

– Отчего же, у тебя вся жизнь впереди!

– Вот и я так думаю. Так не посоветуете строителя?

– Есть в городке такой. Недавно появился. Говорит, из Тулы. Но то, что диплом строителя у него точно есть, я сам видел.

– Дадите его адрес?

– Отчего не дать, дам… Пожалуй, я с тобой схожу. Такие дела лучше мужчине обсуждать.

На это Люба возражать не стала. Несмотря на свою молодость, она уже научилась добиваться своего так, что мужчины думали, будто делают ею задуманное по собственной воле.

Строитель с дипломом оказался худощавым молодым мужчиной лет двадцати пяти. Он снимал комнатку у кузнеца, к которому со временем собиралась прийти и Люба. Когда дом будет построен, она закажет ему кованый забор и ворота с орлами…

Атаман и девушка застали строителя в кузнице, где он помогал кузнецу держать какой-то металлический штырь.

– Сам атаман пожаловал, да еще с такой красавицей, – насмешливо проговорил строитель. Люба даже не узнала, как его зовут? Но успела рассердиться на эту его насмешливость. Такой взрослый и такой несерьезный. Даже Люба в свои восемнадцать лет и думать забыла, насмешничать над старшими. – Вы ко мне или к Виктору Демьяновичу?

– К вам, Леонид Владимирович, – сказал атаман, – выйдите, пожалуйста, на два слова.

– Охотно. Давно меня никто не спрашивает. Приходится вот огненных дел мастеру помогать, чтобы обеспечить себе пропитание.

– Думаю, Любовь Михайловна как раз и пришла с тем, чтобы оплатить ваше пропитание, – усмехнулся Павлюченко.

– Вот как, и каким же образом?.. Я имею в виду, что я должен для этого делать?

– Построить мне каменный дом. Двухэтажный, – сказала Люба.

В глазах строителя мелькнуло удивление, смешанное с уважением. Скорее всего, удивила его именно молодость заказчицы. И атаман, сопровождающий эту… совсем девчонку.

– Двухэтажный, – повторил он. – В вашей станице никто такого не строил.

– Причем, на возвышении, которое она выкупила у станичной казны. Никто этот косогор брать не хотел.

– Вот как! Я очень рад.

Он скользнул взглядом по лицу Любы.

– Вид у вас нерадостный, Любовь Михайловна.

– Люба совсем недавно потеряла мужа, – сухо заметил атаман.

– Молодая вдова… – пробормотал строитель себе под нос.

– Что вы сказали?

– Не обращайте внимания. Это я так, песню одну грустную вспомнил… А вы, Иван Федорович, надо понимать, сопровождаете Любовь Михайловну?

– Надо понимать так, Леонид Владимирович: не думайте, что эту девушку некому защитить!

– Но я ничего такого и не думал!

– Мы относимся к женщинам не так, как вы, иногородние…

– А как мы относимся к ним?

Люба почувствовала, что строитель начинает закипать.

– Иван Федорович, – проговорила она, – вы забыли, зачем мы пришли.

– Простите, Любовь Михайловна, но я хочу, чтобы этот человек знал…

– Давайте не будем ссориться. Ведь Леонид Владимирович пока не сделал ничего, за что стоило бы с ним так разговаривать.

Павлюченко обиженно надулся: вот эти Гречко все такие, себе на уме. Другая бы женщина радовалась, что сам атаман решил заняться ее делами.

– А, делайте, что хотите! – махнул он рукой и нарочито обиженно отвернулся.

Строитель спрятал усмешку.

– Хотите, чтобы я составил вам проект?

– И чтобы руководили строительством. Я уже наняла рабочих… Но, может, вы хотите нанять других? Я даю вам… все права.