Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

Мальчик радостно закивал головой и уже приготовился что-то сказать, когда какое-то движение за спинами толпившихся вокруг него людей привлекло его внимание: из трюма, шатаясь и держась руками за канатные растяжки над головой для прочей надежности, выскребся рулевой Морган, сразу же направившийся прямиком к капитану.

– Уведи Роджера в мою каюту, Генри. Немедленно! – не терпящим возражений голосом приказал Джек, и Фокс мгновенно повиновался, видимо, понимая, что при последующем разговоре ему – как и мальчику – лучше не присутствовать.

– Капитан, – едва пробравшись сквозь толпу матросов и дыша так, словно только что в одиночку обошел все судно от грузовых отсеков до марсовых площадок, начал сразу же Морган, – капитан, я немедленно должен сообщить!..

– Мы отплываем, господин рулевой, – сухо возразил Рэдфорд. – Если вы уже в состоянии работать, займите свое место и не задерживайте никого, – махнул он рукой в сторону мирно качавшегося на волнах «Морского льва» – тяжеловесный, с немалой осадкой галеон не стали ставить на якорь близко к берегу, так что от «Попутного ветра» до него можно было добраться только на шлюпке. Морган огляделся по сторонам, явно чувствуя себя неуютно – видно, не столько даже из–за похмелья, сколько из–за такого количества окружающих, матросов, которых он вчера еще с удовольствием отходил бы плетью, но теперь ставших невольными, однако вполне заинтересованными свидетелями происходящего.

– Крайне сожалею, сэр, но я вынужден настоять, – хрипло рявкнул он, косясь то в поблескивающие чуть заметными искорками смеха глаза капитана, то в совершенно серьезные и настороженные – Эрнесты. – Это касается и дел мисс Морено.

– Моя каюта сейчас занята, – нарушил первым напряженное молчание Рэдфорд, почти незаметно обняв девушку за плечи – защитным жестом, так же, как брал на руки Роджера и хлопал по спине Генри, сжимал сильными пальцами ручки штурвала и рукоять сабли. – Быть может, мисс Морено согласится пустить нас к себе.

В небольшой, однако в целом просторной комнате Эрнесты разом стало тесно: Эдварду упорно казалось, что дело вовсе не в них четверых – троих против одного – в конце концов, Джек отлично устроился на стуле, сама хозяйка – на любимой крышке сундука, Морган остался стоять перед ними посреди комнаты, а сам Дойли почему-то предпочел остаться в дверях, словно опасаясь, что кто-то войдет. И не так уж много места занимал каждый из них: тесно было от удушливой злости, давно накопившихся, созревших от молчания вопросов и обид.

– Прошлой ночью из корабельной казны исчезли деньги, двести английских гиней золотом, – мрачно взирая на них троих по очереди, проворчал Морган. – Это помимо расходов на продовольствие и вооружение: я спрашивал у Макферсона, какая сумма там нужна. И одновременно с этим пропал тот юнга–итальянец, Карлито. Позвольте мне отправиться на берег и разыскать его.

– Мистер Морган, у меня к вам два вопроса, – резко перебил его Рэдфорд. – Во–первых, с чего вы взяли, что деньги пропали? У нас могли возникнуть непредвиденные расходы, о которых лично перед вами мы отчитываться не обязаны…

– А второй вопрос задам я, – вмешалась Эрнеста с ничего хорошего не обещающим рулевому взглядом. – Каким образом у вас оказался ключ от судовой казны, который должен быть всего в двух экземплярах: для капитана и для квартирмейстера?

– Ключ у меня есть с тех пор, как обязанности счетовода исполнял Макферсон, – ответил Морган, – а насчет вашего вопроса, сэр – я своими глазами видел закупленные товары и их цену знаю. Примерно столько, сколько надо, и недостает.

– Взгляните сами, – жестом фокусника Рэдфорд развернул на столе заранее переписанный набело список: Эдвард помнил, как они с Эрнестой по завершении погрузки составляли его всего час назад, всячески задирая цены, чтобы покрыть недостачу – не двести гиней, конечно, экономия девушки имела плоды, но все равно приличную. Рулевой свирепо вперился взглядом в ровные строчки, очевидно, понимая, что перепроверять что-то бесполезно.

– Нашли недостачу, мистер Морган? – спустя пару минут сворачивая лист и убирая на край стола, холодно поинтересовался Джек. Тот в ответ буркнул что-то невнятное, не поднимая головы. – Тогда вот что я скажу: мы не станем упускать прекрасный отлив ради какого-то мальчишки – захотел уходить, пусть уходит, невелика потеря. Благо, теперь есть и кем его заменить в случае чего, – лицо капитана на секунду просветлело и вновь стало прежним: – Не смею больше вас задерживать. Возвращайтесь к работе, господин рулевой.

– Это вы, – внезапно глухим, низким голосом проговорил Морган, глядя мимо него – на одну лишь Эрнесту: та вызывающе вздернула подбородок и подняла брови с самым непринужденным видом:

– Я – что? Не понимаю вас, мистер Морган.

– Вы отпустили мальчишку. Еще и небось денег ему насовали в дорогу, – надвигаясь на нее, прорычал рулевой. Рэдфорд заметно напрягся, и Дойли тоже невольно шагнул от двери поближе к ним, однако девушка и не подумала испугаться:

– Если у вас есть какие-то подозрения – валяйте, выкладывайте их на общем собрании: посмотрим, сколько людей посмеется над ними – а перед вами, господин рулевой, я отчитываться не обязана.

– Капитан!.. – требовательно рявкнул Морган, не поворачивая головы, однако Рэдфорд даже не сдвинулся с места:

– Мисс Морено говорит совершенно справедливые вещи, и я с ними согласен. В своих действиях она обязана давать отчет мне – у меня к ней вопросов нет – а вам, как ее подчиненному, не пристало с нее спрашивать. Уходите, мистер Морган. Радуйтесь, что я пропускаю мимо своего внимания тот факт, что по вашей вине от нас бегут матросы, а другие непрестанно жалуются на вас!

– Ты мне еще заплатишь за это! – потрясая тяжелым кулаком всего в футе от лица девушки, прорычал Морган; Эрнеста лишь холодно и выжидательно посмотрела на него, не двинувшись с места, и Эдвард, наплевав на всю свою гордость и уверенность, что «мисс штурман» и сама отлично справится, встал между ними – лицом к разъяренному рулевому:

– А может, это вы и украли деньги?

– Что?!.. – мгновенно наливаясь кровью и багровея, прорычал тот. Дойли стиснул кулаки, но не отступил:

– Раз вы сами признали, что у вас есть ключ от судовой казны – может, вы и взяли деньги? Спрятали где-нибудь на судне, а мальчишку убили для отвода глаз ночью. Как вы думаете, чьей версии поверит команда – моей или вашей?

– Что… Что ты несешь? – хрипло пробормотал Морган, но Эдвард видел, что достиг своей цели: глаза того забегали. Видимо, прошлую ночь рулевой помнил скверно, и при иных условиях подобная версия вполне могла быть близка к истине:

– А что вы несете, господин рулевой? Женщина, которую вы обвиняете – наш квартирмейстер, доверенное лицо команды! Выбрали бы мы ее, будь она заурядной воровкой – или вот такой, как вы, скажем? Почему не вы? Почему не я? – в запале страстно и убежденно говорил он, совсем забыв, что сама Морено находится всего в шаге за его спиной и слышит каждое слово. – Потому что она достойнейший человек на этом судне, и даже последнему невежественному матросу это очевидно! Вы один выступаете против нее и совершаете огромную глупость. Продолжите в том же духе – как бы вам однажды не проснуться с затянутой на шее веревкой, мистер Морган! Убирайтесь отсюда. Убирайтесь и никогда больше не смейте появляться в этой комнате! – повысив голос, потребовал он тем самым голосом, которым прежде отдавал приказы на службе в армии.