Карл Марлантес - Маттерхорн [ЛП]

Внизу, на линии окопов, рядовой первого класса Тирелл Бройер, который прибыл на том же вертолёте, что и Меллас с Гудвином, швырнул складную лопатку в свою ячейку и показал ей средний палец. Руки и пальцы, непривычные к джунглям, были исцарапаны натянутой колючей проволокой, покрыты волдырями от рубки мачете и искромсаны инфицированными порезами от острых лесных трав. Он только что вернулся от колючей проволоки, уложенной ниже линии окопов, чтобы обнаружить, что его собственная ячейка наполовину завалена небольшим оползнем.

Он посмотрел на темнеющее небо и поправил тяжёлые пластмассовые очки на переносице. Страх, что его застукают в темноте без защиты, быстро вернул его на место. Он тут же устыдился своего страха. Он мог бы лежать там, на площадке высадки, как тот парень из второго отделения. Он продолжил копать, стараясь не обращать внимания на расколотый ноготь, пока не почувствовал, что кто-то присел на корточки над его окопом. Он повернулся и увидел выцветшие солдатские ботинки. Взгляд проследовал выше, до чёрного колена, выглянувшего в небольшую прореху на линялых штанах. Взгляд остановился на лице коренастого чернокожего морпеха с вислыми хошиминовскими усами. Гость сжал правый кулак, и они исполнили целый танец рукопожатия, общий для всех чёрных морпехов, – сложную цепочку ритмичных касаний костяшками, кончиками пальцев и рёбрами ладоней, что заняла несколько секунд.

– Откуда ты, братишка? – спросил гость, когда они закончили.

– Из Балтимора, – Бройер поглядел вниз на свою очень маленькую ячейку, чувствуя, как затруднительно будет выкопать её до того, как померкнет дневной свет, и придётся остаться на виду. Пластмассовые очки снова съехали вниз, и он быстро подтолкнул их назад.

– Не переживай из-за этой грёбаной норы, чувак. Накопаешься ещё для всяких козлов в следующие тринадцать месяцев – на всю жизнь хватит. Есть сигаретка?

– Да, – Бройер полез в карман и достал пачку пайковых сигарет. Предложил её незнакомцу, который улыбался ему, словно наслаждался какой-то шуткой. Он отметил, что незнакомец поражён витилиго, оставившей светлые пятна на лице и руках.

– Меня зовут Китаец, – сказал незнакомец. – Думаю, пойду, познакомлюсь с новыми братишками. – Китаец подкурил сигарету и сделал медленный вдох. – А тебя как звать, брат?

– Бройер.

– Блин, чувак. Твоё настоящее имя, не рабское.

– Тирелл, – ответил Бройер, недоумевая, рабское ли это имя или нет. Он испытал облегчение, когда Китаец ничего не ответил. – Ты из первого взвода? – спросил Бройер.

– Не-а. Вторая ватага. Пулемётное отделение. Однако меня знают все. Я как тот рекламный фургон, помнишь? – Китаец хрипло хохотнул. – Что думаешь о тех двух белых лейтенантах, что приехали тогда вместе с тобой?

– Я их не знаю. Они прилетели на ВБВ (VCB, Vandegrift Combat Base, Военная база 'Вандегрифт'. – Прим. Пер.) вертолётом уже после того, как мы добрались туда автоколонной.

– Кто бы сомневался, – сказал Китаец бесцеремонно. Он ожидал от Бройера продолжения.

– Кажется, они не такие уж негодные. Один – как бы деревенский лопух, болтает об охоте и такое прочее. Другой кажется порядочным. Хотя типа кол у него в заднице. Одно слово – студент.

– Ага, – Китаец посмотрел на джунгли, стоявшие едва ли в десяти метрах от того места, где они разговаривали. Бройер проследил за его взглядом до стены растительности. Она кропотливо оттеснялась боевыми ножами и шанцевым инструментом остальных бойцов взвода Бройера. Кое-кто стоял на страже в своих окопах, аккуратно сложив винтовки и обоймы перед собой и внимательно изучая тёмную линию деревьев.

– Думаешь, по нам здесь ударят? – спросил Бройер.

– Херня, чувак. Ты думаешь, гуки такие идиоты, чтобы биться за такое вонючее место? У них есть дела поприятней, чтобы скоротать время. Херня, чувак, – улыбнулся Китаец.

Бройер тихо рассмелся, глядя на свою сапёрную лопатку.

– Слушай, брат, – сказал Китаец, – не волнуйся. Пока не кончилось совещание командиров, мне надо заскочить к ещё одному братишке, а потом вернуться на свой пост, но я к тебе ещё зайду, ладно? Ты скоро приживёшься. Мы все боимся, но к страху привыкаешь. Надо будет поболтать с братишкой – приходи. – Они исполнили танец рукопожатия. Бройер был рад, что однажды ночью попросил дружка в учебном лагере обучить его этому ритуалу, когда они оба стояли в пожарном дежурстве, а все остальные спали.

***

Командиры собрались в сумерках возле палатки первого лейтенанта Фитча. Лёгкий туман затушёвывал различия их смутных силуэтов, ещё больше усиливая неловкость Мелласа от того, что не может запомнить их имена.

Меллас еле-еле успел поговорить с командиром третьего взвода вторым лейтенантом Кендаллом, переведённым недавно из пятнадцатого автотранспортного батальона. Так случилось не по его выбору, просто не было времени поговорить. У Кендалла были песочные вьющиеся волосы и жёлтые тонированные облегающие очки, которых он имел привычку касаться во время разговора. Меллас заметил у него простенькое золотое свадебное колечко.

Второй лейтенант Гудвин, который учился с Мелласом в школе основной спецподготовки и прилетел вместе с ним на вертолёте, подпихивал своего взводного сержанта, штаб-сержанта Ридлоу, и глухо гоготал по поводу чего-то. На голове Гудвина сидела полевая панама. Меллас почувствовал небольшой укол зависти. В первый же день, как Меллас и Гудвин притащили свои пожитки в Куангчи, Гудвин поменял континентальное кепи с козырьком на мягкую камуфляжную панаму и выглядел так, словно носил её всю жизнь. Меллас тоже такую надел, глянул на себя в зеркало, и, чувствуя, что выглядит глупцом, засунул её в рюкзак, чтобы отвезти домой в качестве сувенира, если, конечно, удастся вернуться. Несколько дней спустя, как раз тогда, когда они прибыли на Маттерхорн, Меллас снова столкнулся с завистью к Гудвину. Это произошло, когда шкипер лейтенант Фитч решительно объявил, что Меллас отправляется с сержантом Бассом. Фитч добавил, что Басс проделал хренову кучу работы, командуя взводом в промежутке между назначением Хока на должность замкомроты и прибытием Мелласа. Фитч назначил Гудвина во второй взвод со штаб-сержантом Ридлоу, которого он представил как компетентного, но немного небрежного. В тот же миг Меллас понял, что Фитч считает Гудвина более толковым офицером, потому что он дал Гудвину более трудное назначение. Фитч даже не спросил ни о характеристиках из спецшколы, ни где они посещали колледж, – ничего подобного. Это казалось несправедливым.

Меллас вернулся в настоящее, когда заметил бледно-пепельную немецкую овчарку с чудными красноватыми ушами, которая лежала в грязи, отдуваясь, и, подняв голову, смотрела на него. Собачий инструктор, тощий морпех с большими вислыми усами, как у древнего кельтского воина, спал рядом с собакой, надвинув на глаза панаму. Остальные в группе КП – срочнослужащий передовой авиационный наводчик, которого всегда называли 'ФАК-чувак', старший санитар Шеллер и срочнослужащий передовой артиллерийский наблюдатель Дэниелс – сидели группкой и поглощали сухпайки, достаточно близко, чтобы слышать, что происходит на командирском совещании, но и достаточно удалённо, чтобы не оказаться его участниками.