Максим Сбойчаков - В бой роковой... [документальная повесть]

— Плохо, что штаб полка сейчас полупустой, — говорил он Катышеву. — Вчера офицеры праздник устроили, всю ночь пьянствовали, сегодня спят либо опохмеляются.

— Это как раз нам на руку! По квартирам легче брать.

Создали две группы: одна во главе с Кабиковым (полтора взвода и пулеметная команда) должна была захватить полковую связь и пристань. Другая — под командованием Шадрина (два взвода) — занять штаб, арестовать всех офицеров, где бы они ни находились.

Вместе с 6-й ротой действовала и 2-я. Операция заняла не более часа и прошла без единого выстрела. Многие офицеры с трудом приходили в себя, принимая арест за кошмарный сон. Командир полка Михеев вышел с полотенцем на плече и, щурясь от солнца, направился к речке. И тут как гром среди ясного неба: «Вы арестованы!»

Одновременно с русским штабом арестовали и английский во главе с полковником Лаури. Под охрану взяли 70 офицеров.

На площади, перед церковью, открыли короткий митинг. Три роты окаймили прямоугольник, в центре которого стояли руководители восстания. Прежде всего надо было выбрать командира.

— Предлагаю Василия Ефимовича Щетинина, как одного из зачинателей восстания, — подняв руку, произнес двоюродный брат Василия Никита Щетинин.

Все согласились. Каждый понимал, что положено лишь начало. Восстание произошло в глубоком тылу, в 70-80 верстах от передовой. Надо как можно дольше скрыть происшедшее в полку от белогвардейского командования, связаться с другими ротами, сообщить командованию Красной Армии.

После митинга в кабинете бывшего командира полка Василий Щетинин собрал инициаторов восстания — командиров рот и взводов. Сошлись на одном: немедленно послать гонцов в Клещево и Онегу. Их проинструктировали, с кем связаться по прибытии. Нелегкая задача стояла перед двумя солдатами, которые должны были пересечь линию фронта и доложить обо всем командованию Красной Армии.

Не успели разойтись, как прибежал Шадрин: к пристани подошли пароходы «Феликс» и «Онега», оба задержаны.

— Вот это кстати, — оживился Щетинин. — В то время как гонцы помчатся на конях, отряды отчалят пароходами. Если обслуга заартачится, применить силу.

— Думаю, мы и без силы общий язык найдем, — ответил Попов, командир отряда, направлявшегося в Клещево.

Вдруг пришла телеграмма из... Архангельска. Марушевский предупреждал, что, по полученным сведениям, в районе между Чекуевом и Онегой появилась группа красных, одетых в форму солдат белой армии.

За фиктивной подписью Михеева составили ответ: «В Чекуеве все спокойно, о появлении красных сведений нет». Телеграмму отправили и стали гадать: в чем дело? Может, какие-то сигналы в штаб поступили? Вскоре пришла шифровка. Повертели ее в руках, разобрать ничего не смогли, а опасение возросло. Настойчивость генерала наводила на размышления.

Лишь позже выяснилось, что одному из белогвардейских офицеров удалось выскользнуть из Чекуева, переодевшись в женское платье. Добравшись до Онеги, он рассказал о появлении красных. Английская радиостанция, стоявшая в городе, подала сигнал в штаб.

А тем временем восставшие делали свое дело. Поздно вечером пароход «Феликс», на котором плыл отряд Попова, достиг Кялованги, где стояло два взвода 4-й роты. Сошли на берег, беспрепятственно арестовали спящих офицеров.

Вернулись на пароход вместе с унтер-офицером Захаровым и солдатом Починковым — они примкнули к восставшим.

— Отправь арестованных в Чекуево, — приказал Попов Захарову. — Под строгой охраной. А сами займите оборону, пока мы в Клещеве будем.

— А вы Починкова возьмите, у него там друзья, — сказал Захаров, прощаясь.

Глубокой ночью достигли устья реки Кернешка. Попов выслал связных в деревню Кернешка. Вскоре на пароход явились активисты 3-й роты. Они сообщили: часть офицеров спит на квартирах, ротный капитан Евсеев проверяет позиции.

— Начнем, — сказал Попов. — Берите под арест спящих.

Сам с основными силами направился к позициям. Уже рассвело. Хотелось нагрянуть неожиданно, но Евсеев мог помешать. Так и есть — он заметил приближавшуюся группу. Почувствовав опасность, кинулся к блиндажу.

— Нельзя допускать его к блиндажу, там пулеметы! — крикнул кто-то. Раздался выстрел, и капитан рухнул на землю.

— Хватай офицеров!..

В считанные минуты из блиндажей вывели обезоруженных офицеров, тут же избрали своих командиров.

К этому времени из Клещева вернулись разведчики. Они связались с активистами 1-й роты, с пулеметчиками и артиллеристами. Поддержка обещана.

И «Феликс» отчалил в сторону Клещева. Там офицеры, конечно, давно уже встали. Может быть, командир боевого участка Мациевский выйдет встречать пополнение? Однако причал был пуст. Мациевский почувствовал неладное, еще когда звонил в Чекуево, подозрительным показалось ему отсутствие полковника Михеева, с которым так и не смог связаться по телефону.

Заметив на пристани высадку солдат без офицеров, бросился в штаб. Пока вертел ручку телефона, к дому подбежали солдаты. Заслышав шаги на лестнице, выхватил револьвер и, когда открылась дверь, приставил его к виску... Остальные офицеры сдались.

Попов распорядился вызвать по телефону Чекуево и подчеркнуто громко докладывал:

— Товарищ командир полка! В Клещеве полный порядок. Фронт открыт!

...Ничего не подозревая, агитотряд Петра Агапитова пробирался по тылам противника. На лесной опушке остановились, увидев деревню Кялованга. Теперь можно идти смелее — в населенных пунктах английская форма менее всего вызывала подозрения. Поправив вещмешки, отрядовцы свернули к дороге, но, едва сделали несколько шагов, были остановлены окриком: «Стой, кто идет?» Из-за куста показались двое солдат.

— Чего дурака валяете. Из третьей роты мы, — недовольно пробурчал заранее приготовленное Павел Каменев.

К удивлению, эта фраза обрадовала солдат, подскочили с вопросом:

— Ну что у вас там?

— Нормально, — уклончиво ответил Николай Уловский. — Вот с гостинцем к вам. — Он протянул листовку, призывающую арестовывать офицеров.

Взглянув на листовку, солдаты небрежно бросили:

— Э, с этим вы опоздали. Мы офицеров еще ночью в Чекуево отправили.

— То есть как?

— Да очень даже просто. Своих командиров выбрали.

Ошеломленные новостью, агитаторы застыли на месте.

— А теперь наш ротный вон, Захаров, — указали солдаты на проходившего мимо унтер-офицера с красной повязкой на рукаве френча.

Агапитов вышел навстречу, представился. Ротный приветствовал посланцев губкома и Красной Армии. Торопливо рассказал им о делах минувшей ночи.

На лошадях, выделенных Захаровым, агитаторы поскакали в Чекуево. У двухэтажного штабного дома, который зимой они обходили с опаской, спешились. Агапитов вошел в дом. Здесь, в штабе полка, Щетинин, Катышев, Костин, Лукин и другие обсуждали обстановку. В Клещево входят красные войска. Под Онегой вражеское сопротивление сломлено. Белогвардейские и английские офицеры арестованы.