Н. Цехмистренко - Имя Твоё… Женщина Подмосковья

После полета жизнь Серовой вышла на новую ответственную орбиту – уже три года она работает в Государственной думе. Предложению не удивилась – она всегда была активной общественницей: «Это еще с института у меня началось. Меня знал весь Московский авиационный институт, мой родной. И я его обожаю просто!»

Так повелось, что в космонавтике нет случайных людей. Ответственность, физические нагрузки, психологическая выносливость – все как будто через край, почти нереальное, на пределе человеческих возможностей. Когда эта удивительная женщина готовилась к своему полету пять лет назад, журналисты упорно задавали ей «женские» вопросы, например, как она собирается ухаживать в невесомости за своими длинными волосами? Серова только в недоумении пожимала плечами и переадресовывала вопрос коллегам-мужчинам – а вдруг они тоже собираются пользоваться в невесомости косметическими средствами, а их об этом еще никто не спросил?

Для нее всегда было странным, что любую девушку, пришедшую в «мужскую» профессию, подозревают в желании соревноваться с представителями сильного пола. Она никогда и никому ничего не доказывала, разве что себе самой. Просто делала то, что считала нужным и важным, делала так максимально хорошо, как могла. И в результате добилась всего, о чем мечтала. А по-другому летчик-космонавт Елена Серова никогда и не умела.

Представьте себе такую картину: учитель в школе задает детям стандартный вопрос:

– Кем вы хотите стать, когда повзрослеете?

– Врачом… Учителем… Президентом… – несется в ответ хор детских голосов.

– Космическим дизайнером, – раздается вдруг среди других ответов. И это не научная фантастика, а вполне реальная перспектива, ставшая возможной благодаря архитектору, художнику-акварелисту Галине Андреевне Балашовой.

В 1963 году в доме Галины Андреевны в подмосковном Калининграде (ныне Королёв) раздался неожиданный телефонный звонок. Звонил Константин Петрович Феоктистов, руководитель проектного отдела ОКБ-1: задача от самого Сергея Павловича Королёва! Нужно спроектировать комнату отдыха, или, как ее впоследствии назвали, – орбитальный (бытовой) отсек космического корабля.

До Королёва мало кому приходило в голову, что космонавты – это прежде всего люди, с элементарными человеческими потребностями. Им тоже необходимы минуты отдыха. Нужна комната, где они могли бы немного расслабиться или хотя бы просто разогнуться!

Буквально за сутки молодая архитектор выполнила эскиз жилого отсека для корабля «Союз». Здесь и стол-сервант, и диван, и туалет… Проект вполне устроил строгого Королева. Единственное, о чем он попросил, – сделать интерьер более современным. 18 февраля 1964 года усовершенствованный проект отсека был окончательно утвержден.

В воспоминаниях Галины Андреевны есть замечательные детали. Так, будучи ученицей выдающегося акварелиста XIX века Николая Полянинова и обладая безупречным художественным вкусом, Галина Андреевна не удержалась и добавила в эскиз интерьера жилого отсека висящую «на стене» картину. Однако в середине 50-х годов XX века полным ходом шла так называемая «борьба с излишествами» в проектировании и строительстве. С уже существующих зданий убирались элементы архитектурного декора, а вновь строящиеся должны были служить образцом простоты и строгости форм. Этим не совсем творческим делом занималась и Галина Андреевна. Возможно, картина на стене космического корабля, считавшаяся в то время излишним украшательством, стала для нее проявлением свободы творчества в рамках аскетической программы Хрущева.

Как бы то ни было, проект был утвержден самим Королёвым, о строгости и тяжелом характере которого ходили легенды. И раз на эскизе есть картина, значит, она должна быть в отсеке каждого «Союза»! Акварели для бытовых отсеков Балашова рисовала сама. Девять космических кораблей доставили их прямиком к звездам. Можно сказать, это и была ее первая космическая выставка, навсегда оставшаяся в звездной вечности – при возвращении на Землю ее картины сгорели в плотных слоях атмосферы вместе с бытовыми отсеками.

Другая история, которую с удовольствием рассказывает Галина Андреевна, – история с липучками. Дело в том, что во время работы над созданием интерьеров космического корабля не последнее место отводилось подбору отделочных материалов. Нужно было учитывать множество условий и параметров. Например, отсутствие гравитации и сложность ориентирования. Для этого Галиной Андреевной был представлен проект покрытия условного пола зеленой тканью, имитирующей цвет травы, а условного потолка – светлыми тонами. Еще одним важным вопросом стал вопрос фиксации космонавтов. Чтобы они могли в условиях невесомости «присесть» на тот самый милый диванчик с эскиза Балашовой. Для этого взяли простые липучки – кстати говоря, необыкновенно устойчивое крепление. Настолько устойчивое, что космонавты «выплывали» из брюк, когда вставали с дивана, а брюки так и оставались намертво приклеенными к его поверхности. Галина Андреевна учла и это неудобство, придумав ремни фиксации, похожие на те, что используются в самолетах.

После проектирования «Союзов» была программа по разработке лунного орбитального корабля, проектирование орбитальных станций «Салют» и «Мир», участие в создании совместного советско-американского проекта «Союз-Аполлон». Знаменитая эмблема этой программы придумана именно Галиной Андреевной. Оставаясь по сути единственным архитектором и дизайнером в ОКБ-1, Галине Андреевне приходилось выполнять и инженерные расчеты, верно распределять приборы и оборудование, вычислять важнейшие параметры, чтобы не было перекосов и прочих недочетов. Все перечисленные работы были строго «для служебного пользования». Галине Андреевне разрешалось ставить подпись под своими чертежами и эскизами исключительно для применения внутри предприятия.

Говоря о своей многолетней работе в ОКБ-1, Галина Андреевна иронично замечает: «Времени не было совершенно, даже на то, чтобы немного передохнуть за чашкой чая. Если был торт, значит, надо было успеть съесть его за один укус». К тому же в семье молодого архитектора и инженера-физик а (Галина Андреевна вышла замуж за своего одноклассника Юрия Павловича Балашова, который тоже работал в ОКБ-1) подрастала дочь.